Полустанка, тоже уже не соответствовавшего скромному названию.
Гримаса Орбека стала уродливее, когда он завидел постройку. - Будем путешествовать, братишка?
- Ты.
Он остановился. - Один?
Человек шагал.
- Не люблю путешествовать один. Может, и не поеду.
- Поедешь.
- Может, если дашь причину. Но слова насчет "резонов для пейзан" можешь затолкать в дурацкую дупу.
Он остановился. - Орбек, ради...
- Нет. Нет, мудак. - Орбек стащил тюк со спины и бросил наземь. Жилы вздулись на шее. - Ты сказал "носи меня по Яме". Я носил тебя по Яме. Ты сказал "останься с девчонкой". Я остался с девчонкой. Ты сказал ждать на улице и я ждал на трепаной улице, а когда ты меня, к чертям, нашел? Я работаю для тебя ослом три года! Хочешь отослать одного, так уговори, мудила. Один раз, эй? Один хреновый раз.
Мужчина спустил свою суму, сел на нее и оперся на руки, массируя виски. - Ты не понимаешь.
- Заставь понять.
- Ага, отличный план. Вот только я сам не понимаю.
- Так вот наша проблема, а?
- Всё не так, собачина. После драки с Таннером. После встречи с лошадиной ведьмой. Что-то творится. Что-то не творится. Не могу сказать, что. Но если оно творится, его быть не должно. А чего нет, то должно быть. Я лишь знаю, что это неправильно. И уже давно неправильно.
- И почему ты или еще кто-то все не исправит?
- Я не исправляю это. Я часть этого. Я в этом. Что-то избрало меня.
- Ради чего?
- Вот это я и пытаюсь сообразить. Знаю лишь, что будет худо. Для всех. Помнишь день Успения?
- Нет, задерьми твои мозги. Напомни.
- Все в радиусе двухсот ярдов погибли. Все. Ты погиб бы, не сгони тебя Райте с крыши. Меня нашли на дне кратера глубиной двадцать футов, ради всего дрянного. Чертов Ма'элКот распылился. Там ничего не было, кроме меня и меча [7].
- И?
- И как ты назовешь парня, встающего на нулевом уровне взрыва ядерной дерьмобомбы и выходящего прочь, заслужив лишь пару новых шрамов и хромоту?
- Сдаюсь.
- Ты назовешь его Кейном.
Глаза огриллона сузились, он промолчал.
- Думаю, кто бы ни избрал меня - избрал ради этого. Все прочие погибли. Я вышел к следующей стае идиотов, слишком тупых, чтобы разбежаться от эдакого выходца быстрее чертей. Иисусе, Орбек, если бы видел Фелтейн, сам бы сбежал.
- Так что делать будешь?
- Все время было как... как будто я всё знал, но не мог реально обдумать. Это словно Плащ - тавматург прямо пред тобой, но остановил твой разум и не дает ему осознать то, что видит глаз. Это словно Плащ для идей. Для концепций. Папа твердил, что если чего-то не знаешь, важно знать, у кого спросить. Но ты никого не спросишь, если не знаешь даже, что есть вопрос.
- А твоя лошадиная ведьма, у нее есть ответы?
- Может быть. Если я придумаю, как спросить.
- А это не потому, что она аппетитная, хотя и слишком худая. А?
- Может и так. - Он дернул плечом. - Если все вокруг меня умирают, а единственная соседка в округе оказывается милой дамочкой, которая дает себя убить и стряхивает смерть, кивнув и подмигнув... ну, ты врубился?
- Точно. - Орбек беззаботно пожал плечами. - Пеллес Рил тоже врубилась, да? Не говорю о Ма'элКоте.
- Точно. Умеешь развеселить. - Он вздохнул и встал. - Давай убираться из -под чертового снега.
Он вскинул суму на плечо. Орбек поднял свой тюк. - Кандидатов нашел? Тех, кто выбрал тебя для ядреной дерьмобомбы?
- Ага. И нет. - Он двинулся к Полустанку. Твой предок выжил при Ужасе, да?
- Да. А почему спросил? - сказал огриллон в спину.
- Потому что нам нужно обсудить одно дерьмо. О том, чем были Черные Ножи.
Ветер взвился вновь. Снежинки резали глаза. Орбек едва расслышал последние слова.
- Насчет бога Черных Ножей.
Ныне во Всегда 6:
Обдумывая безумие
"Что, если бы ты мог забрать назад самое худшее, что сделал?"
Кейн
Кейн кажется еще сильнее обеспокоенным, когда пробирается по снегу назад, к Дункану и остальным. - Ангвасса... Хрил, кто угодно - если покажется Ма'элКот, нужно, чтобы ты отвлекла его. нужно, чтобы он смотрел в другую сторону, пока я не пойму, почему не явился Крис.
Дункан говорит: - Ма'элКот? Он не умер?
- Он теперь типа Бог.
- Кажется, он и раньше был богом.
- Не бог. Бог с большой Б. - Он строит рожу, будто слово обжигает рот. - Сложное дело.
- Похоже, как и всё. Кто такой Крис и зачем он нужен тебе здесь?
- Старый друг по школе. Крис Хансен.
- Помню имя... убит во время обучения во фримоде, да?
- Он нынешний император Анханы. И Митондионн.
Дункан лишь трясет головой. - Он фей? Но как такой мог ходить с тобой в школу?
- Тоже сложно.
- Я встречал Митондионна - похоже, прошло пятьдесят лет. Т'фаррелл, так его звали. Король Сумерек. Он носил именование Воронье Крыло, за прядь черных волос в шевелюре, редкость для фейин. Мы с Девией брали у него весьма долгое интервью для "Сказаний" - он был с нами весьма вежлив и терпелив, казалось, он очень хочет, чтобы мы точно передали все культурные особенности. Знаешь, он упомянул, что встречается с людьми второй раз со времен Деомахии?
- Я слышал.
- Если твой друг Крис - Митондионн... - Дункан вздыхает, плененный памятью светлых дней и полный сожаления, что они так быстро прошли. - Т'фарреллу было далеко за тысячу лет, верно, но он был еще молод и силен. Должно было случиться нечто ужасное.
- И случилось, - произнес мягкий, незнакомый голос с той стороны, куда он не мог повернуть голову. - Это были мы. Мы случились.
И тут напряжение покидает Кейна и утекает без следа. - Крис. Черт, как приятно свидеться.
Когда Крис вступает в поле зрения Дункана, он кажется человеком с лицом фея; одет он лишь в простую рубаху и штаны из белого льна. На нем нет обуви и не видно оружия, и платиновые волосы свободно качаются, покрывая спину. - Хэри. Слишком давно не встречались.
Дункан думает, тая обиду даже
