Удивляясь новообретенным дарованиям (Гвай крайне редко позволял использовать декокты из своего мешка), киммериец для начала прошелся по своему, третьему, этажу главной башни, потом поднялся по лестнице. Наверху было пусто и почти безжизненно, если не считать паучков, ночных бабочек и посвистывающих под крышей летучих мышей. Любопытно, почему они не вылетели этой ночью на охоту? Тоже знают, что снаружи небезопасно?
Теперь вниз, на второй этаж, к покоям его милости Олема Дортона. Ага, ясно, барон спит за этой дверью — доносится громогласный храп. Почему нет охраны? Просим простить, не заметили сразу — вот вам и охрана: двое копейщиков неусыпно бдят возле следующей двери.
Конан приостановился, по привычке полагая, что с расстояния десятка шагов его обязательно услышат и заметят. А что тут такого? Я просто пошел нужник искать, господа хорошие!
Стражники, однако, в сторону Конана и не посмотрели. Не слышали и не видели.
Подойти ближе? Какой смысл? И так ясно, что охраняют они очаровательную графиню, которая вовсе никакая не графиня — из-за двери пахнет благовониями и очень дорогой офирской пудрой из рисовой муки. Нет сомнений, тут обитает женщина и она благополучно спит. Один вопрос, отчего стража стоит именно возле комнаты лже-графини? Вояки с копьями от нечистой силы не защитят. Или ее милость опасается людей?
Пойдем-ка лучше в другую сторону. Вот здесь наверняка спит господин управитель — запах оружейной смазки, человеческого и конского пота и сапог. И крепкого вина, само собой. Скорее всего шемское, виноградники «Солнечный склон», неподалеку от Асгалуна. Знаем это вино, пробовали неоднократно.
Четвертая дверь оказалась заперта на врезной замок, но какая преграда устоит перед человеком, проведшим молодость в славном городке Шадизаре? Старые умения пригодились вновь — берем кинжал, вставляем острие в скважину, зацепляем язычок. Замок клацнул так громко, что варвар едва не выронил нож. Тотчас стукнули подошвы сапог — проклятие, один из стражей решил пройтись по коридору и проверить, откуда шум! Конану ничего не оставалось делать, как нырнуть в нишу, в которой и кролик не поместился бы, и приникнуть спиной к стене. Магия охотников показала себя великолепно — копейщик скользнул взглядом по замершему Конану, но прошел мимо, словно чужого человека здесь вовсе не было.
Не зря же мы открывали замок? Теперь главное, чтобы не скрипели петли. Молодец каштелян, следит за домом, петли смазаны и не произвели ни звука.
Вот как, оказывается мы забрались в кабинет хозяина! Темновато даже для ночного зрения, но можно не беспокоиться — из коридора падает луч света от факела, осмотреться можно без лишних трудностей.
Как и везде, обстановка роскошная. Мебель только офирская или аргосская, как самая изящная и дорогая. Привычный холостяцкий беспорядок. Недурная библиотека, сто-сто двадцать рукописных томов, большая подставка для тубусов, в которых хранятся свитки пергамента и папируса.
Жаль, времени мало, можно было бы покопаться и поискать хоть какой-нибудь текст, посвященный Исчезающей долине и Временам тумана! У баронов Дортонов непременно должны быть сведения о чудесах, происходивших в прежние годы в Кезанкийских горах!
Любопытная коллекция на дальней стене — вбито несколько железных крюков, на которых висят гладкие, желтые от времени черепа. Не человеческие. Один явно принадлежит гному, целых три черепа некогда носили на плечах горные гоблины, весьма неприятные твари, сохранившиеся с древнейших времен. Следующий, наиболее крупный и старый, оказался черепом пещерного тролля…
Тьфу, мы же сюда не на охотничьи трофеи баронов Дортонов смотреть пришли? Взглянем, что на столе. Завал бумаг. Некоторые покрыты тонким слоем пыли, будто к ним несколько дней не притрагивались — как, в таком случае, барон ведет дела своих немаленьких владений?
Относительно новым выглядит лишь один свиток, распечатанный и развернутый наполовину. Прочесть? Почему бы и нет?
Конан осторожно взял пергамент и вгляделся в ровные строчки. Написано почему-то на аквилонском языке, но в том нет ничего удивительного: на Закате наречие Аквилонии полагается классическим и самым изящным, дворяне полагают хорошим тоном переписываться на языке наследников Эпимитриуса.
Никаких вежливых предисловий или приветствий, депеша изложена сухим и деловитым тоном:
«Люди Альдануса будут ждать вас в Пайрогии. Явившись на место сообщите об успехе или провале дела и обстановке вокруг вас. Господин прибудет немедленно по получении письма. Не покидайте дом вплоть до приезда Господина.» Подпись, разумеется, отсутствует.
Ясно то, что ничего не ясно. Альданус — несомненно, кофийское имя, но это пока ни о чем не говорит. Кто, зачем и почему должен явиться на какое-то «место»? Какое дело должно быть успешным или провальным? Какой еще «Господин», и отчего это слово пишут с заглавной буквы, как обычно поступают при написании имени высоких особ? Непонятно.
Положим пергамент на место, но запомним содержание. Вдруг пригодится? Тем более, что депеша очень уж напоминает не стиль переписки между двумя людьми, а приказ некоему конкретному человеку от государственной управы.
Конан вышел из кабинета, не забыл (теперь уже куда аккуратнее и тише) защелкнуть замок и направился к лестнице. Вниз, на первый этаж он прошел легко, в парадной зале никого не обнаружил. Очень хорошо, кстати, что нет собак — они сразу почуяли бы чужака, животных никакой магией не обманешь.
Куда теперь? Из залы ведут три двери. Первая, запертая на огромный засов, выводит наружу, а туда идти не хочется — туман еще не рассеялся. Вторая, если судить по запаху, открывает путь на кухню, а там уважающему себя соглядатаю делать нечего — какие тайны могут скрываться в сковородах и котлах? Третья? Что ж, рискнем.
Длинная крытая галерея, судя по направлению, ведет в закатное крыло замка. Стража опять отсутствует, что нам только на руку. За галереей небольшой зал, увешанный боевым оружием — здесь хранят амуницию баронской дружины. Кольчуги, мечи, щиты. Все начищено и готово к употреблению. Судя по количеству оружия, под рукой барона Дортона ходит не менее тридцати человек, да только куда все они подевались? Замок большой, а производит впечатление необитаемого.
Новая дверь, потом лестница вниз. Вот теперь киммериец остановился, поразмыслить, как поступать дальше.
Сквозняк донес из подвала крепости человеческие голоса. Трое мужчин, судя по редким фразам, играют в кости. Сидят довольно далеко, не меньше, чем в доброй сотне шагов, но охотничья магия позволяет в точности расслышать каждое слово.
