лопату в яму и принялся расслабленно отходить в сторону. Не помню всего разговора, но мы шли, шутили, смеялись, делали вид, что гуляем без дела. Приостановились и прислушались. Тишина.
– Пошли обратно, – шепнул Саня.
Развернулись и тихо вернулись к яме. В течение минуты все вместе мы смотрели на след от ящика на дне ямы. Потом Петька спрыгнул и, словно не веря своим глазам, ощупал дно.
– Нас ограбили, – прошипел он.
Я схватил лопату и стал бегать в разные стороны.
– Остановись. Следы затопчешь, – сказал Саня, вглядываясь в траву.
Полчаса мы ходили по кругу, но никаких следов, кроме наших, не нашли.
– Значит, не тяжелый ящик был. Раз его так легко утащили, и следов не осталось. Пустой, наверное. Пошли домой, стемнеет скоро, – сказал Саня и побрёл к дому.
Петька, почти рыдая, побрёл за ним.
– Может, окунемся в реке? Надоело ковшиком обливаться, – сказал я, но друзья даже не обернулись. Ну и ладно, один схожу.
Прохладная вода смывает грязь и бодрит тело. Я немного проплыл вверх по реке и лёг спиной на воду, подгребая руками, чтобы не тонуть. Меня медленно тянуло течением обратно, и вскоре я увидел свои вещи, сложенные на берегу. Так не пойдёт, и я прошёл по берегу вверх по реке, решив, что там плюхнусь в реку, и когда меня опять принесёт к вещам, пойду домой. Прошёл довольно далеко, плюхнулся в реку и прикинулся бревном.
Стемнело, и я расслабленно разглядывал звёзды на небе. Тело словно соединилось с водой, и, если бы не приходилось подгребать руками под водой, я бы, наверное, заснул. Прохладная и в то же время ласковая река медленно тянула меня за собой. Или я неравномерно греб руками, или это просто причудливое течение, но тело моё кружилось. И я плыл то вперед ногами, то головой, то боком. Но исправлять ничего не хотелось, я просто получал удовольствие.
Так бы и доплыл до моих вещей, если бы вдруг не услышал всплеск. Я медленно, стараясь не шуметь, погрузился в воду, только голова торчала, и повернулся на звук. Ветка дерева висела над самой водой, и плеск доносился из-за неё. Я медленно погрёб к берегу, стараясь не создавать волн на поверхности реки. Ветка скроет моё присутствие, и я смогу незамеченным узнать, кто ещё плескался в воде.
В лунном свете просматривалась сидящая на камне на берегу девушка, стирающая в реке какие-то тряпки. Я затаился. Так она же совершенно обнажённая! Выходит, одежду свою стирает. Девушка иногда останавливалась и осматривалась по сторонам.
Я осторожно вытянул руку из воды и взялся за ветку. Незнакомка медленно спустилась в воду, оставив одежду на камне. Пока я решал, что мне предпринять, девушка нырнула и скрылась из виду. Круги разошлись по воде и едва достигли меня, как кто-то дёрнул мою ногу. Я забарахтался, пытаясь вырваться, но ничего не получилось, хорошо, что я успел сделать глубокий вдох.
Глубина была не очень большая, метра два, может, чуть больше. То, что на меня напал человек, я понял сразу. Руки перехватывали всё выше и выше, дёргая меня вниз. Вода забурлила, со дна поднялся ил и песок. Мои ноги оплели ноги врага, и в шею впились руки. Гребком я погрузился под воду и изо всех сил оттолкнулся от дна. В тот момент когда наши головы вырвались из-под воды, я рывком отдёрнул руки врага от своей шеи и сделал вдох.
Мы замерли, глядя в глаза друг друга, медленно уходя под воду. Её ноги отпустили меня, и я смог грести своими, удерживая голову над водой. Она что-то прошипела мне в лицо на непонятном языке. Я бы даже сказал, что вообще не слышал такого языка, но по интонации понял, что она задала вопрос.
– Не понимаю, – ответил я.
Незнакомка вырвала руки и, оттолкнувшись ногами от моего живота, поплыла в сторону камня с одеждой. Я проигнорировал боль от её толчка и погрёб следом, выкрикивая просьбу остановиться.
Но девушка подплыла к камню, приподнялась, облокотившись о него руками, и, неожиданно завалившись набок, ушла под воду. Я так и не понял, или одна её рука соскользнула с камня, или она так устала бороться со мной, что силы покинули её. Но уплывала она от меня довольно бодро и вдруг как обмякла.
Это хорошо, что одежды на ней не было. Она просто всплыла и замерла, лёжа на воде, как совсем недавно плыл я.
Я вытащил незнакомку на берег. Вроде дышит. Обнаружил кровоточащую рану на её боку. Неужели я её так? Да и чем? Ногтями на ногах? На мне ничего, кроме трусов. Не думаю, что они подойдут для перевязки. Сплавал к камню за её тряпками. Именно тряпками. Одеждой это никак не назовёшь. Я даже не сразу понял, как это можно носить. Но вскоре разобрался и нашёл разрез на ткани, как раз совпадающий с раной. Значит, это не я её. До меня ранение получила. Порвал её тряпки и перевязал как смог.
Донёс до своих вещей. Сам надел шорты, на неё натянул рубашку. И понёс к дому. По дороге она бредила и что-то шептала на своём тарабарском языке.
– Держись. До дому доберёмся, там тебя подлечим, – шептал я в ответ.
Но она только стонала и шептала незнакомые слова.
– Надо её всю осмотреть, – предложил Петька.
– Я тебе осмотрю. На ведьму свою смотреть будешь, – прорычал я, и он отошёл от топчана.
– Рана одна, и судя по виду, её прижгли раскалённым металлом. Но, похоже, она разошлась, пока вы в речке кувыркались, – подвёл итог Саня.
– Я всё рассказал, как было, – сказал я.
– Только ты мог пойти купаться и наткнуться на голую девку, да ещё иностранку.
– Иностранку? Ты когда-нибудь слышал подобную речь?
Саня отрицательно покачал головой.
– Утром в деревню её отнесем, к лекарю.
Все разбрелись по своим койкам. А я сменил незнакомке повязку, промыв поверхность раны остатками самогона, и, бросив на пол покрывало, улёгся рядом.
– Как сторожевой пёс, – раздался голос Петьки.
– Заткнись, – огрызнулся я.
Проснулся рано. Первым делом прикоснулся ко лбу незнакомки. Горячая. Разбудил всех, и спустя полчаса мы уже топали в деревню.
– Я даже не представляю, как ты её нашел. Судя по тряпкам, остаткам её одежды, это ткань ручной работы. Она как дикарка. Ты сгонял за ней в прошлое? –
