у самого бегали мурашки от жуткой обстановки.
Грязная штора отодвинулась в сторону, и в комнату вошла она.
Над чёрными волосами явно поработала расчёска. На девочке был белый сарафан с вышитыми цветами. Она явно навела марафет. На чистом, светлом лице контрастно выделялись глаза с чёрными зрачками. Хозяйка покрутилась около шкафа и повернулась к нам, держа в руках три белых кружки на круглой деревянной дощечке.
А не такая она и девочка, заметил я. Вполне уже девушка. Сарафан выдавал контуры изящной фигурки.
Хозяйка расставила кружки с чаем на столе и присела перед нами за стол.
Я только сейчас понял, что рот мой открыт, и сразу закрыл его.
– Что потеряли, молодые люди, в нашей глубинке? – спросила девушка.
Я посмотрел на Петьку, протянул руку и слегка стукнул пальцем снизу по подбородку, закрыв и его рот.
– Мы ищем бабушку, она, как бы сказать… – начал я, но запнулся.
– Ведьма, – продолжила за меня хозяйка, и я кивнул, подтверждая её слова.
– Бабушки давно уже нет. Ушла она в лес пять лет назад. И до сих пор не вернулась. Возможно, я могу вам помочь?
Я посмотрел на друга и понял, что помощи от него ждать нет смысла. Он молча смотрел на девушку, не отрывая глаз.
– Нам бы зелья.
– Зелья?
– Да, зелья.
– Какие?
Я сделал глоток чая, вспоминая, какие зелья хотел Петька.
– Чтобы не пьянеть.
– Есть такое.
– Мой друг очень стеснительный в плане женщин, ему бы что-нибудь, чтобы посмелее быть.
Петька дёрнулся и пнул мою ногу под столом. Я вдруг осознал, что страх мой ушел и я общаюсь с хозяйкой, как общался бы с одноклассницей или соседкой. Хотя жуткая атмосфера дома как-то напрягала.
Хозяйка сделала глоток, встала из-за стола и ушла за грязную занавеску.
– А она ничего, фигурка супер, – сказал я Петьке.
Он с укором посмотрел на меня.
– Ну ты же сам просил. Что-то еще надо попросить?
– Нет, – выдавил сквозь зубы Петька.
– Может, зелья говорящего попросить? Чтобы язык тебе развязать.
Петька не ответил, потому что ведьма вернулась в комнату с мешочком. Она села за стол и тут же поставила на него стеклянную бутылочку с зелёной жидкостью.
– Это от опьянения.
На стол встала вторая бутылочка, с синей жидкостью.
– Это для смелости, – при этих словах она глянула на Петьку, и тот буквально побелел.
– Платить чем будете?
Я пихнул друга в бок, и тот положил на стол сто рублей.
Ведьма покрутила купюру в руках и вернула её Петьке.
– У нас есть золото. Отдай ей монету, – сказал я.
Петька посмотрел на меня с испугом.
– Отдай, – повторил я.
Друг вытащил монету и положил перед молодой ведьмой.
Чёрные зрачки расширились, и хозяйка принялась внимательно разглядывать монету.
– Где взяли?
– Нашли, – ответил я.
– Хорошая монета. Дорого стоит, я тебе ещё защиту сделаю за щедрость.
Хозяйка вытащила из мешочка небольшой ножик с изогнутым лезвием. Петька отодвинулся от стола, я приготовился отпрыгнуть, если нож приблизится ко мне.
– Показываю, – сказала ведьма и, положив руку на стол, слегка полоснула лезвием по ладони.
– Ничего страшного. Просто нужно несколько капель крови. Положи руку на стол.
Я посмотрел на лезвие, по которому стекала капля её крови.
– Положи руку. Всего пару капель – и вы сможете уйти.
Я и сам понимал, что уйти из этого дома без её разрешения мы не сможем.
– Руку! – выкрикнула она.
Я медленно положил руку на стол ладонью вверх.
– Умница. Не бойся, это неглубокий надрез. Видишь, всё уже прошло.
Она показала мне свою порезанную ладонь, и на ней не было ни шрама, ни даже царапины.
Хозяйка приблизилась, нагнувшись через стол. Лезвие зависло над ладонью. Я, как околдованный, замер, глядя то на нож, то на странную девушку. Чёрные зрачки ведьмы закатились под верхние веки, и её затрясло. Лезвие рывком опустилось вниз, но я не почувствовал надреза. Потому что поверх моей ладони лежала ладонь Петьки.
Я посмотрел в его глаза, которые чуть не выпали. Несмотря на то что нож прошёл его ладонь чуть ли не насквозь, мой друг не вскрикнул и не застонал. От боли он вцепился второй рукой в плечо ведьмы. Та затряслась и медленно подняла нож. Петька не убрал руку, он, как и я, смотрел то на ладонь, то на нож, то на ведьму.
Хозяйка закрыла глаза и когда открыла, черные зрачки уже были на месте и расширились, когда она увидела, чью ладонь пронзил нож.
– Блядь! – выкрикнула ведьма и вонзила нож в стол.
Петька отдёрнул руку от плеча хозяйки и попятился назад.
– Убирайтесь, – прошипела ведьма.
Я схватил две бутылочки со стола и попятился к двери.
– Быстро! – выкрикнула ведьма, и мы с Петькой выскочили из дома.
Мы шли по улице. Я нес в руках трёхлитровую банку самогона, которую мой друг оставил у калитки гнилого дома и её чудом не затоптал дед, и две бутылочки с зельями. Петька шёл, зажав раненую ладонь второй рукой. Красное солнце уходило за горизонт, и мы торопились.
Голова раскалывается, в животе творится непонятно что, периодически подкатывает приступ тошноты. Глаза словно склеены, я открыл их только при помощи рук и тут же закрыл, свет словно выжигал их.
Помню, мы с Петькой вернулись, помню, как выпили самогону для смелости перед входом в дом, и началась пьянка. А дальше словно отрезало.
Я пошевелился, голова тут же отозвалась болью, и я застонал. Что-то или кто-то пошевелился рядом.
– О боже, – попытался произнести я, но губы едва открылись.
Приоткрыл глаза и через щёлочки увидел: рядом со мной под одеялом лежали две девушки. Странно, их же три вроде бы было. Приподнял одеяло – я одет, они тоже. Я поднялся и сел на топчане, он такой узкий, как мы вообще на нём поместились? Девушки проснулись, вскочили и начали быстро приводить себя в порядок, расчёсываться, краситься и что-то еще. При этом они что-то обсуждали, наверное, вчерашний вечер. Я не разбирал слова, их болтовня отражалась болью в моей голове.
– Заткнитесь, пожалуйста, – попросил я.
Они повозмущались в ответ на мою просьбу, обозвали меня дураком и ушли, громко хлопнув дверью.
Я долго сидел, обхватив голову руками. Легче не становилось.
– Петька, – позвал я.
Тишина.
– Петька. Саня. Есть кто? – попробовал я еще раз.
– О, Бычара, живой, – раздался голос Длинного.
Оба, сонные, выбрались из-за печи.
– Воды, пожалуйста, дайте, – попросил я.
Лысый принес кружку с водой.
– Бычара, ты как? Ты вчера такое вытворял, – затараторил он, пока я пил воду.
