покоя. Наконец Ричард набрался смелости и выпалил:
— Вы тоже заблудились?
— Я так этого до конца и не понял, — ответил Иоанн и устало сел на кровать. — Я, наверное, единственный, здесь, кто нашёл, что искал. Жители силятся вспомнить прошлое, рисуют смутные образы, обретают в этом некое успокоение и могут жить дальше, продолжая задаваться вопросами кто они и откуда, зачем зашли в Лес… Я же всегда знал, что когда-то давно я был пилигримом из далёкого Саара, путешествовал по миру и искал своего Бога. Но узрел я Бога тут, в Нём. С тех пор я верую и чту Лес, наставляю заблудших, не даю им сгинуть. Лес избрал меня своим голосом, позволил помнить прошлое, потому что сразу увидел мою суть, знал кто я есть куда лучше меня.
— Но если я буду идти за Песней, то тоже вспомню?
— Вряд ли, — вздохнул Иоанн. — Воспоминания о прошлом не помогут найти желаемое. Сейчас, Ричард, в тебе горит огонь того, чего ты хочешь всем сердцем, и пока он пылает — Лес резонирует с ним, направляет тебя вслед за желанием. Воспоминания только запутают, собьют тебя с пути. Именно поэтому Лес забирает их при входе.
— Но я ведь совсем не знаю, куда идти, — растерянно пробормотал Ричард. — Если Вы говорите, что огонь внутри должен направлять, то я его совсем не чувствую. Не вижу даже никаких знаков…
— Но ты же дошёл сюда, разве нет? — ухмыльнулся Иоанн. — Да и такой могущественный топор где-то раздобыл.
— Это была просьба — я должен вернуть его одному камню, — виновато пояснил Ричард.
— Тогда тебе следует сделать это перед тем, как терять веру в Лес, — пожал плечами пастырь. — Вдруг это выведет тебя на нужный путь. А потом, если всё же не найдёшь желаемого, то теперь ты хотя бы знаешь место, где тебе будут всегда рады. Но не спеши становиться заблудшим, — Иоанн на миг замолчал, как будто собираясь с силами перед тем, как сказать что-то очень неприятное. Всполохи молний сверкнули в окошке, опережая ещё далёкие раскаты грома. — Не все находят Лурат. Иногда путники сбиваются с пути слишком сильно и навсегда теряются в Лесу, рыщут в тенях деревьев. И сами становятся как тени. В них не остаётся ничего людского, только жажда найти хоть что-то. Запомни, Ричард — если увидишь такую тень, то беги что есть сил. Твой внутренний огонь манит их как самое дорогое сокровище… Но оставь всё это на завтрашний день — скоро усилится буря, так что ложись и поспи здесь, пережди непогоду. За меня не волнуйся — я найти себе место, где можно будет вздремнуть.
Погода и правда становилась всё хуже с каждой минутой: всполохи молний сверкали чаще, от грома дрожали стёкла, а крупные дождевые капли то и дело врезались в деревянные стены. Ричард подобрал топор и встал из-за стола, посмотрев на непогоду за окном. Было в ней что-то интригующее. Как-то по-особенному насвистывал ветер, будто напевал давно забытую мелодию… Песню.
— Нет, спасибо, — удивив самого себя и пастыря, мотнул головой Ричард. — Мне нужно идти.
— Ты уверен? — Иоанн явно не ожидал такого ответа.
— Да, я чувствую это, — кивнул Ричард, всё больше вслушиваясь в мелодию бури.
— Если так, то… — пастырь явно не мог подобрать подходящих слов, и эта ситуация ещё больше сбивала его с толку.
Ричард же решительно направился к выходу, но застыл на пороге:
— Вы сказали, что Лес не всегда такой, как в легендах. Вы говорили про бури?
— Да. Раньше их не было.
— Тогда почему они происходят сейчас?
— Лес сердится, но далеко не на нас. Тут завелось нечто похуже непослушных жителей и заблудших теней. Что-то куда более тёмное и злое. Ты точно не хочешь остаться?
— Нет. Спасибо, но нет, — решительно ответил мальчик, крепче сжимая рукоять Мелгрома.
— Что ж, ладно, — проговорил пастырь, — Помни — огни Лурата будут всегда светить для тебя и для всех тех, кто сбился с пути. Удачи, Ричард.
***
За пару мгновений мрак бури без остатка проглотил Лурат. Не осталось от деревушки ни церкви, ни огоньков на крышах. Лишь редкие всполохи молний время от времени разделяли Ричарда от окружающей темноты. Но и этих кратких моментов хватало, чтобы понять — Лес расступается перед мальчиком, указывает ему путь. Песня с трудом пробивалась сквозь шум ливня и завывания, и свист ветра. Дождевые капли безжалостно хлестали по щекам, заливали глаза, но Ричард уверенно шагал вперёд. Чудесная мелодия будто вела его за руку, а Мерглом надёжно согревал решительностью и волей. Ветер бушевал не на шутку, но даже он почитал Лес, огибая его стройные деревья и не решаясь позволить им даже вздрогнуть от порывов. Мрачная гремящая буря, казалось, была только ворчливым гостем в этих краях. И какими бы чёрными не были тучи, как бы отчаянно не лил дождь — деревья были неизменно величественны, нависая над миром нерушимыми и благородными тенями-стражами. Каждый шаг давался Ричарду с большим трудом, будто непогода решила отыграться хотя бы на нём, накидываясь на мальчика всеми своими силами.
Противоборство со стихией с каждой секундой вытягивало из Ричарда всё больше и больше сил, а в шуме ветра и грома постепенно угасала и песнь Леса. Но мальчик всё не бросал попыток успеть за ней сквозь бурю. Казалось, что Песнь была огоньком света, защищающим его от холода и мрака. И пока она звучала — всё было возможно.
Лязг.
Ричард тут же замер, вслушиваясь в завывания и громыхания.
Лязг!
Нет — ему не послышалось. Стальное бряцанье где-то впереди зловеще и сердито вмиг заглушило все звуки бури.
Лязг!
Стих ветер. Гром и молнии больше не осмеливались показываться из-за туч.
Лязг!
Песня растворилась вместе с дождём.
Лязг!
Неумолимый звон стали избавился ото всех, кто мешал ему. Теперь во всём мире остались только он и Ричард. Один на один.
ЛЯЗГ
Какая-то неведомая сила уперлась Ричарду в спину и заставила его сделать шаг навстречу леденящему источнику звука. Ещё шаг и ещё, ближе к неизбежному. Одежда уже давно насквозь промокла и отяжелела в несколько раз, холод пронизывал до костей, но Ричард смог ощутить это только сейчас. И всё же мальчик продолжал шагать, будто заворожённый, погружённый в жуткий сон наяву, не в силах сопротивляться.
Неожиданно ноги Ричарда не погрузились в опавшую красно-оранжевую листву, как было раньше, а с глухим звуком уперлись во втоптанную землю дороги. И мир вдруг стремительно ожил: дождь бешено застучал по листве, отчаянно взвыл ветер, возмущённо заурчал
