Выругавшись, он оттолкнул ее прочь, но противник его был уже мертв. Желтые глаза остекленели, длинные конечности перестали судорожно дергаться.
— О, Конан! — Санча всхлипнула, продолжая цепляться за неожиданного спасителя. — Что с нами будет? Кто эти чудища? О, должно быть, мы в аду, а это сам дьявол…
— Ну, теперь им в аду без нового дьявола не обойтись, — пират зло усмехнулся. — Но как ему удалось схватить тебя? Они что, забрались на корабль?
— Не знаю. — Девушка попыталась утереть слезы, потянулась к подолу юбки и лишь сейчас вспомнила о своей наготе. — Я выбралась на берег. Увидела, что ты пошел следом за Запораво, и пошла за вами обоими. Я нашла Запораво… Это ты., ты его…
— Кто же еще, — проворчал он. — И что дальше?
— Мне показалось, между деревьев кто-то прячется. — Санча содрогнулась. — Я думала, это ты. Я позвала… а завидела этого черного… эту черную мразь. Он сидел на корточках среди ветвей, как обезьяна, и пялился на меня. Это был сущий кошмар! Я не могла далее двинуться с места, только кричать. А потом он спрыгнул с дерева и набросился на меня… ой-ой-ой! — Она закрыла лицо ладонями и вновь разрыдалась, вспоминая пережитый ужас.
— Ладно, надо убираться отсюда, — проворчал он, взяв девушку за запястье. — Пойдем. Надо предупредить команду…
— Они все спали на берегу, когда я пошла за вами, — сказала она.
— Спали? — Конан выругался. — Во имя семи дьяволов, адского огня и проклятия!..
— Послушай! — Санча внезапно застыла, дрожа всем телом, точно живое олицетворение ужаса.
— Слышу! — рявкнул он. — Кто-то застонал! Постой!
Он вновь вскочил на уступ и, заглянув за стену, принялся ругаться с такой яростью, что Санча даже задохнулась. Черные возвращались, но не одни и не с пустыми руками. Каждый нес обмякшее человеческое тело, некоторые волокли даже двоих. Пленниками их были пираты. Они даже не пытались сопротивляться, мертвым грузом обвиснув в объятиях гигантов, и если бы не стонали время от времени во сне, Конан мог бы счесть их мертвыми. Чудовища обезоружили, но не раздели их, один из черных тащил целую охапку клинков в ножнах. Порой кто-нибудь из матросов вскрикивал, точно пьяница, увидевший дурной сон, но в остальном они оставались недвижимы.
Конан, точно затравленный волк, огляделся по сторонам. Три арки вели прочь с того двора, где находились они с Санчей. Через восточный проход черные покидали двор и, скорее всего, через него должны были вернуться обратно. Сам он вошел сюда через южную арку. В западной он прятался только что и не успел заметить, что лежит позади. Конан с трудом представлял себе планировку замка, но знал, что принять решение должен молниеносно.
Спрыгнув со стены, он спешно принялся расставлять уроненные фигурки по местам, затем оттащил мертвого гиганта к колодцу и столкнул его в воду. Тот мгновенно пошел ко дну, и немедленно, прямо на глазах у варвара, тело его принялось сжиматься и костенеть. Конан поспешил отвернуться. Затем, схватив за руку свою спутницу, поспешно повлек ее к южному выходу.
— Да объясни же наконец, что происходит! — взмолилась Санча.
— Они захватили команду, — отозвался он торопливо. — Что нам делать, я пока не знаю. Спрячемся и будем наблюдать. Если они не додумаются заглянуть в колодец, то ничего не заподозрят.
— Но они же увидят кровь на траве!
— Может, решат, что кто-то из них был ранен, — ответил он. — В общем, надо рискнуть.
Они оказались в том самом дворе, откуда Конан следил за мучениями молодого зингарца, и он поспешно повел Санчу вверх по ступеням и заставил пригнуться за оградой балкона. Неважное укрытие, но все же лучше, чем никакого.
Не успели они спрятаться, как черные вошли во двор. У подножия башни неожиданно послышался шум, и Конан застыл, схватившись за меч. Но гиганты прошли мимо, через проход в южной стене, и оттуда до них донесся какой-то грохот и стоны. Черные укладывали свои жертвы на траву. Санча не смогла сдержать истеричного смешка, рвущегося с губ, и Конану пришлось зажать ей рот ладонью, чтобы их не услышали внизу.
Во дворе раздался топот множества ног, затем все стихло. Конан осторожно выглянул наружу. Рядом с их лестницей не было ни души. Черные вновь собрались в соседнем дворике вокруг колодца и расселись вокруг на корточках. Они словно бы и не замечали алых пятен на траве вокруг заводи. Похоже, кровь была для них привычным зрелищем. Не смотрели они и в зеленую воду колодца, поглощенные своей безмолвной беседой. Высокий черный вновь заиграл на своей золотой дудке, и товарищи его застыли, внимая безмолвной музыке, подобные каменным изваяниям.
Взяв Санчу за рук у, Конан беззвучно спустился по лестнице, пригибаясь, чтобы черные не заметили его. Девушка, дрожа от страха, последовала за ним, опасливо оглядываясь на арку, что вела во двор с колодцем, откуда черным, к счастью, их было не разглядеть. У подножия лестницы были свалены мечи зингарцев. Теперь Конан понял, что за грохот они слышали чуть раньше.
Киммериец повел Санчу к юго-западной арке, и, бесшумно ступая по траве, они вышли в соседний двор. Там лежали беспомощные флибустьеры. То один, то другой вдруг принимался беспомощно стонать, по-прежнему не приходя в сознание. Конан склонился над ними, и Санча опустилась на колени рядом, упираясь ладонями о бедра.
— Что это за странный сладкий запах? — спросила она встревоженно. — Кажется, пахнет у них изо рта.
— Это те самые проклятые плоды, которых они наелись, — отозвался Конан чуть слышно. — Я запомнил запах. Должно быть, эти плоды — что-то вроде черного лотоса. Наводят на людей сон. Клянусь Кромом, они, похоже, просыпаются… но у них нет оружия. И, сдается мне, черные дьяволы скоро придут за ними со своим проклятым колдовством. Парни даже не смогут сопротивляться, они же совсем отупели со сна.
Варвар нахмурился в задумчивости, пытаясь найти выход из безнадежной ситуации, в которой они оказались. И вдруг схватил Санчу за плечо с такой силой, что девушка поморщилась от боли.
— Слушай! Я постараюсь завлечь этих черных свиней в другую часть замка и слегка задержать. А ты пока растряси этих болванов, чтобы проснулись, и притащи им мечи — тогда будет хоть какая-то надежда. Справишься?
— Я… я не знаю, — пробормотала она, содрогаясь от ужаса, сама не зная, что говорит.
Выругавшись, Конан схватил ее за волосы и принялся трясти, пока стены не заплясали у нее перед глазами.
— Ты должна это сделать! — прошипел он. — Это наш последний шанс!
— Постараюсь! — выдохнула она.
Удовлетворенно хмыкнув и отвесив ей шлепок, от которого девушка едва устояла на ногах, Конан устремился прочь.
