К нам подошел Рэм.
— Скоро начнется шторм, — сказал Имнак. — Надо разбить лагерь.
Карджук поднял руку еще выше.
— Подожди, мне надо проверить полозья! — крикнул Имнак.
Карджук опустил руку и стал ждать.
Имнак плеснул на полозья немного воды. Это делается для того, чтобы на них схватился тонкий слой льда, который удерживается при помощи специальной смазки, приготавливаемой из земли, мха и травы.
— Пошли дальше! — крикнул Карджук.
— Шторм начинается, — ответил Имнак. — Может, лучше сделаем привал?
— Позже! — сказал Карджук.
— Ну ладно, — пожал плечами краснокожий.
— Разумно ли идти дальше? — спросил Рэм у охотника.
— Нет, — проворчал тот.
Мы выровняли сани.
— Привяжи рабынь к саням, — сказал Имнак.
Ветер усиливался.
Я отмотал футов пятнадцать сплетенной из кожи табука веревки и набросил его на шею Арлин.
— Господин! — запротестовала она, но тут же полетела на снег от мощной пощечины.
Одри тут же подбежала ко мне и подставила шею, чтобы я привязал и ее тоже. Закончив, я швырнул ее на колени, чтобы не чувствовала своего превосходства перед Арлин. Обе всего лишь рабыни. Концы веревки я прочно привязал к задней правой перекладине саней. Имнак между тем проделал точно такую же процедуру с Барбарой и Поалу.
— Может, вам и руки скрутить за спиной? — спросил я Одри и Арлин.
— Не надо, господин! — взмолились рабыни.
— Встать, чего развалились! — скомандовал я, и девушки поспешно вскочили на ноги.
Карджук запрыгнул на полозья и огрел своего слина бичом по голове.
Сани Рэма заскользили следом.
— Пошел! — крикнул Имнак и хлестанул своего слина.
Зверь выгнул спину и, царапая огромными когтями по льду, навалился на упряжь. Я уперся в сани сбоку, помогая ему набрать инерцию. Имнак спрыгнул с полозьев и бежал рядом с санями. Позади семенили привязанные рабыни. Иногда кто-нибудь бежит впереди повозки, чтобы раздразнить слина, который обычно перенимает, предложенную скорость. Сейчас в этом не было необходимости, так как впереди шли сани Карджука и Рэма.
Время от времени Имнак забирался на полозья, оборачивался и изучал остающуюся за спиной местность. Так всегда поступают краснокожие охотники. Подобным способом они страхуются от всяких неожиданностей и запоминают дорогу назад. Во льдах это особенно трудно, ибо причудливые, дикие формы напоминают друг друга. Остаются ветер и звезды. Ветры, как правило, дуют в определенном направлении. Если же небо затянуто тучами, а ветер стихает, охотники могут определить по кристалликам льда, в какую сторону он дул последний раз. Все сказанное, конечно, не означает, что краснокожие охотники никогда не теряются. Теряются. Просто они лучше чем кто-либо научились ориентироваться в этих безжизненных просторах при помощи звезд, ветра, льда и невероятно развитого чувства пространства. Любопытно, что, рисуя на снегу примитивные карты местности, краснокожие уделяют мало внимания географическим очертаниям материков и островов. Куда больше их интересуют конкретные приметы и Ориентиры. Так, например, краснокожие могут не знать точной формы полуострова, на котором находится их стойбище, зато обязательно укажут расстояние до ближайшего лагеря. В этом заключен большой смысл. Гораздо важнее знать, сколько осталось идти до следующего становища, нежели иметь безупречную в географическом отношении карту. Бывает, что потерявшиеся охотники месяцами выбираются из ледяного плена. На вопрос: «Где ты был?» — принято отвечать: «Охотился». Разумеется, в пищу можно употребить собственного снежного слина. Правда, тут важно успеть. Бывает, что изголодавшийся слин первым набрасывается на своего хозяина. На севере человека подстерегает множество опасностей. Здесь надо очень много знать. Я был безмерно рад, что рядом со мной находился Имнак. Временами он казался мне странным, но я все равно восхищался этим человеком. Я многим был ему обязан и не питал по этому поводу никаких иллюзий. Хорошо, что мы были друзьями, ибо между друзьями не может быть никаких счетов.
Я тоже время от времени оглядывался назад. И у воинов есть такая привычка. Я хотел убедиться, что сзади нам ничего не грозит.
Глава 26. ИМНАК РАЗБИВАЕТ ЛАГЕРЬ. ПОАЛУ ВАРИТ МЯСО
Ветер завывал и валил с ног.
— Надо остановиться! — крикнул я Имнаку.
Не думаю, чтобы он меня услышал, хотя расстояние между нами не превышало ярда. Наступила кромешная тьма. Исчезли и луны, и звезды. Ветер в буквальном смысле срывал с тела одежду. Левой рукой я прижимал лежащие на санях припасы. Пошел снег, колючие, злые снежинки жалили лицо и оседали на бровях и на бороде. Я попытался натянуть капюшон. Шкура ларта, которой он был оторочен, с одной стороны оторвалась и хлестала меня по глазам. Я понял, что могу отморозить лицо. Видетья уже давно ничего не видел. Спотыкаясь, я брел за санями. Рабынь слышно не было, но я знал, что они привязаны к саням.
— Мы не видим дороги! — крикнул я Имнаку. — Надо остановиться!
Впереди раздался визг слина. Имнак запрыгнул на полозья и стремительно обернулся, стараясь разглядеть хоть что-нибудь в возникшем на мгновение просвете. Я успел увидеть наших рабынь. Застывшие, покрытые снегом и жалкие, они вцепились в свои веревки и покорно брели за санями. Затем все снова погрузилось во тьму. Впереди мелькнули сани Рэма. Карджука не было.
— Идти дальше нельзя! — крикнул я Имнаку.
Сани остановились, застряв между двумя глыбами льда. Имнак и я приподняли одну сторону, и протащили их на одном полозе, пока сани не выровнялись.
— Давай остановимся! — крикнул я.
Откуда-то донесся жуткий визг, а может, это был ветер, не знаю.
Имнак ухватился за поручень и потянул сани назад. Я тут же присоединился. Сани остановились. Я нащупал веревки Одри и Арлин и подтянул девушек поближе. Затем я побежал в голову саней. Слин был на месте. Зверь уже успел свернуться в клубок и собирался заснуть. Я потрепал его за холку и побежал назад. Снега было по колено. Имнак что-то кричал, но слов я не разобрал. Вытянув руки, я определил, что Одри и Арлин присели за санями. Ветер крепчал. Сделав несколько шагов, я нащупал Поалу. Из непроглядной темноты появился Имнак. Он сунул мне в руку веревку. Я потянул ее к себе. Конец был обрезан. Барбара пропала. Я бросился было на поиски, но Имнак отшвырнул меня к саням. Охотник был прав. Идти в завывающую пургу было безумием. Два-три шага — и дороги назад уже не найдешь.
Думаю, в тот момент девушки еще не осознали, что Барбара пропала. Воспользовавшись передышкой, они попадали на снег и почти мгновенно уснули.
