кинжал не просунешь в щель.
— Да, боевая смена… подросла бы. Жаль, что так получилось. Ну что, покажем этим уродам, как умеют умирать Воины Чести? — Тотал качнул головой вправо-влево.
— Да-а-а! — подняли вверх кулаки Воины Чести.
Двадцать человек. Двадцать бойцов и три лежащих на земле чистильщика. Двое из них поднялись и обратились к Тоталу:
— Слышь, начальник, нам всё равно хана придет. Дай мы тоже хоть пару харей разобьем. Скинь с плеч баллоны, а то мешают.
Тотал кивнул в ответ. Двое Воинов сорвали со спин желтых костюмов баллоны с наноидами.
— На счет «три» снимаем силовые барьеры и в бой. Мне было приятно биться рядом с вами, великие бойцы, — сказал Тотал.
Нестройный хор голосов ответил ему также.
— Правый фланг, нападаете на прыгунов. Левый фланг, идете на карачунов. К костолому не суйтесь — это полное самоубийство.
— Принято!
Я ощутил, как щекотка пробежала изнутри. Страшно не было. Было только сожаление о том, что не навалял Листу. Если выберусь, то обязательно раскурочу ему хайло. Оглянулся на свою боевую пятерку. Ребята показали поднятые большие пальцы.
Хотелось сказать многое, но для слов не оставалось времени.
— Раз!
— Два!
— Три!
Вместе с последним счетом синеватая преграда спала. Мы ринулись на карачунов.
— А-а-а-а!!!
С такими дикими криками мы начали сминать черную траву. Оружие горело в руках, костюмы гнали нас к мутантам. Мы готовы подороже продать свои жизни. Готовы вступить в последний бой.
А эти сволочи… Они отбежали к костолому. Прыгуны тоже отскочили назад, а костолом… Он каким-то невероятным способом исчез со своего места. Замерцал, расплылся в воздухе, а потом задняя камера показала появление костолома возле стены.
За нашими спинами! Телепортировался! Сволочь!
Теперь мы отрезаны от Великой Российской Стены. Нас окружили!
Вот теперь мутанты прекратили убегать, а начали понемногу смыкать круг.
— Госпожа, я всё сделал, как вы велели! — воскликнул чистильщик из клана «Алый Рассвет».
Предатель оказался как раз возле монстра. Он склонил голову перед костоломом и простерся ниц.
Костолом не глядя наступил на спину желтого костюма и чуть повернул ногу. Словно раздавил червяка. С резким хрустом предателя не стало. Круг из мутантов приблизился.
Воины Чести с криками бросились в атаку. Завязалась очередная битва. Костолом стоял возле стены и смотрел в нашу сторону. Он уже не двигался. Он просто не подпускал никого к стене.
— Нас взяли в клещи, — проговорил Кен. — Похоже, что это конец.
Конец? Вот прямо-таки конец? И мы сгинем здесь, на Радиоактивной Земле, а я…
Я никогда не стану Серебряным Лордом и не облегчу жизнь ребят из приюта?
Злость залила мне глаза. Вокруг всё покраснело. Я развернулся к костолому и покрепче схватил за рукоять огненного меча.
— Да вот хренушки. Я ещё потанцую на могилах этих уродов! Шарик, в бой!
Из амулета на груди выскочил мой фамильяр. Адская гончая за доли секунды поняла, что нужно делать и со всех ног рванула к костолому.
— Шин! Стой! Не надо! — резанул по ушам девичий крик.
Надо! Умирать, так с песней! Погибать, так от лап самого здорового монстра!
Я побежал следом за Шариком. Мне показалось, или костолом ухмыльнулся? По этой харе разве поймешь…
Адская гончая взвилась в воздух и тут же отлетела в сторону, сбитая мощным ударом. Пес по-кошачьи извернулся и сумел приземлиться на лапы. Снова ринулся в атаку. К этому времени подскочил и я с занесенным мечом.
— Уходи, пацан! — раздалось позади.
В грудь костолома ударил заряд плазмы, но тот даже не покачнулся. Костолом смотрел на меня. Пялился так, как будто собирался провертеть дыру в боевом костюме. Шарик вновь отлетел от мощного удара и на этот раз приземлился уже на бок. Я ударил по шее огромного мутанта. Красиво, в прыжке. От такого удара шишковатая башка со жвалами должна была отлететь прочь, но…
Лапища перехватила огненный меч!
Костолом просто взял и перехватил смертоносное оружие, которое недавно с таким успехом рубило щук и корежило каменные колонны. Я пытался отщелкнуть лезвие, но на этот раз ничего не получилось. И отпускать было жалко. Повис, как дохлая лягушка, которую поднял за лапку любопытный мальчишка.
В ушах раздался крик:
— Куда вы, идиоты?
Шарик атаковал в третий раз, и даже впился в плечо костолома, но тот не обратил никакого внимания на висящего зверюгу. Огромный монстр смотрел на меня маленькими черными глазками. И почему-то этот взгляд показался мне знакомым.
Тем самым взглядом из сна…
— Отпусти его! — в броню костолома ударил воздушный снаряд Кена.
— На, козел безрогий! — по ногам мутанта хлестнули быстрые снаряды воды Филина.
— Пусти друга, тварь! — на грудь костолома опустился коричневый молот Хомяка.
— Не трожь Шина! — по броне заплясали всполохи огня, когда Лиса навела огнемет на морду монстра.
В моей голове щелкнуло, а потом прозвучал спокойный знакомый голос:
«Повелитель, ты уже готов! Орда заждалась тебя! Мы все преклоняемся перед твоим величием»
После этого костолом открыл пасть, усеянную крупными клыками, и издал резкий протяжный крик.
Казалось, что барабанные перепонки лопнули от этого крика, а в голове взорвался огромный плазменный заряд. В глазах резко потемнело и я отключился.
Осмелюсь спросить: а если противник явится в большом числе и полном порядке, как его встретить? Отвечаю: захвати первым то, что ему дорого. Если захватишь, он будет послушен тебе.
Сунь Цзы
— Мой дорогой, очнись! — в темноте раздался мелодичный женский голос. — Очнись, мой красавец…
Ну, на подобное обращение грех было не очнуться, вот я и открыл глаза.
Открыл и тут же пожалел об этом — на меня пялились горящие красным моргалы костолома. Морда образины находилась всего в десятке сантиметров от моего лица.
Костолом! Это что, он так ласково ко мне обращался?
Фу! Какая гадость!
Я невольно сморщился и постарался защититься от образины рукой.
— Мацуда-сан, не пугай нашего гостя! — послышался тот же голос, но теперь в нем слышались повелительные нотки.
Страшная харя смылась прочь. Я даже выдохнул с облегчением. После выдоха быстро осмотрелся. Моя тушка находилась в помещении, которое трудно было назвать стерильной палатой. Скорее, это было что-то из тех помещений, которые остались после пожара: выгоревшие стены, почерневший потолок, выбитые стекла и переломанная мебель.
И среди всего этого лежал я на большой кровати, застеленной кипенно-белым
