И вот, когда она оказывалась в очередном таком месте, с нею начинали приключаться таинственные происшествия. Казалось, что оживают древние, до этого мирно покоившиеся силы, и властно вмешиваются в ход исследований. Некоторые из них помогали, как бы желая, чтобы и эта тайна, хранимая Клио, была раскрыта. Другие, напротив, ревниво оберегали свои секреты, всячески вредя раскопкам.
У нее даже специальный термин родился: «Сакральная археология». Девушка втайне мечтала, что когда-нибудь, когда она станет такой же тяжелой на подъем и ворчливой, как её учитель профессор Алекс Енски, то обязательно напишет об этом специальное исследование.
То, что происходило с ней в гроте Лунмыня, прекрасно укладывалось в уже привычную схему.
– Кончай придуриваться, bratelo, – неуверенно предложил толстяку Серега.
Было видно, что его сильно озадачила непривычная ситуация.
– Классные спецэффекты! – продолжал русский, несколько приободрившись. – Где взял оборудование?
– На гонконгской киностудии, – съязвил коротышка.
– Сколько мы тебе должны? – деловито осведомился Черкасский, почувствовав себя в своей стихии.
Толстяк одарил его презрительным взглядом.
– Ты лучше подумай, как нам выбраться отсюда, – посоветовал Сереге Валентин. – И вообще, как будем выкручиваться из всей этой передряги? Ухлопать взвод китайских «безопасников» – это тебе не по глиняным гвардейцам Цинь Шихуана палить.
– Будь спок! – сделал пальцы веером Черкасский. – Razrulim ситуацию как-нибудь. Не из такого дерьма вылезали. Полагаешь, наши менты добрее китайских?
– Вы не о том думаете, – прервала приятелей Бетси. – Мне кажется, что битва еще не выиграна.
– Ты права, о белокурая девушка с далекого Севера, – перешел на велеречивый слог «Вей». – Зло пока не покинуло это место.
– О чем это он? – не понял Черкасский.
Вместо ответа толстяк ткнул своим мечом в кучку мертвых тел, валявшихся на полу. Полковник, капитан Лю Сычан и… Чен.
– Полно притворяться, Цзян-Ван, – молвил коротышка.
Тело Чена зашевелилось.
Сначала оно встало на четвереньки. Застыло так на некоторое время, как пьяница, приходящий в себя после хорошего перепоя. Затем оживший мертвец выпрямился и обратил к людям то, что еще недавно было человеческим лицом. Теперь это была жуткая маска. Перекошенный дикой злобой рот, из которого текла кровавая пена. Впавшие щеки, изрезанные глубокими морщинами. Горящие ненавистью желтые глаза.
– Ни hrena себе! – присвистнул Серега. – Ну, Голливуд, blin.
Валентин прицелился в монстра из подобранного с пола пистолета. Молодой человек держал его в левой, здоровой руке.
Нелюдь злобно окрысилась и зашипела, обнажив несколько рядов острых как бритвы зубов.
Элизабет с сомнением покачала головой:
– Боюсь, его обычная пуля не возьмет.
– Ты права, – подтвердил толстяк.
– А вот попробуем! – заупрямился киллер и открыл прицельный огонь.
С левой руки он стрелял столь же мастерски, как и с правой, «рабочей». Все пули легли ровнехонько в цель, но не причинили зомби никаких видимых повреждений. Наоборот, проклятая тварь стала больших размеров, разросшись уже до мастиффа или пятнистого дога.
– Попытка не пытка, – пожал плечами Валентин, запустив в монстра пистолетом. Но и от этого «томагавка» существо не пострадало.
– Отойдите-ка, – приказал лже-Вей людям.
Те послушались.
Толстяк неторопливо скинул халат, отложил в сторону меч и стал на четвереньки.
– Че это с ним? – поинтересовался уже ничему не удивляющийся Черкасский.
– Наверное, тоже будет трансформироваться, – предположил Валентин, и Серега с уважением покосился на своего такого умного «личного убийцу».
Тот, которого драконы назвали Паньгуанем, затрясся мелкой дрожью и, действительно, стал быстро терять человеческий облик. Его кольчуга превратилась в чешуйчатую броню, покрывавшую мощное тело не то льва, не то оленя. На лбу вырос острый витой рог.
– Цилинь! – узнала волшебного зверя девушка. – Охранник императорских регалий!
Единорог нетерпеливо забил копытом, выпуская из ноздрей огненные струи. В ответ оживший мертвец взмахнул рукой, и в сторону его противника полетели сине-алые молнии.
Такого зрелища слабые нервы людей не выдержали, и благая тьма покрыла их сознание…
– Отступись, – мирно предложил толстяк, вновь принявший человеческий облик.
Цзян-Ван, также выйдя из роли восставшего мертвеца, устало прислонился к подножию статуи Будды Вайрочаны.
– Не могу, – покачал головой. – Столько сил было положено, столько долгих лет истрачено, и все зря? Нет, Паньгуань, не проси.
– Да зачем тебе эти цацки? Мне, например, до того надоело присматривать за ними. Как я расслабился, когда они очутились здесь, под присмотром Владыки Света. Если бы не эти проклятые хунвейбины, осквернившие святое место, тебе ни за что не удалось бы отыскать дары Фу-си. И для чего ты привлек к этому делу людей?
– А кто наложил на сокровища великое заклятие, я, что ли?
Цзян-Ван передразнил:
– «Только руки человека, видевшего и не боящегося богов, могут коснуться жемчужины и дощечки». Скольких трудов мне стоило найти такого человека!
Он кивнул в сторону лежащей в беспамятстве Элизабет МакДугал.
– А не подарить ли реликвии ей, а страж? Как-то неудобно оставить девушку без утешительного приза.
– Уж лучше отдать ей, чем позволить тебе свершить задуманное! Неужели ты и впрямь хочешь открыть Врата Дракона? – ужаснулся Паньгуань. – Даже сам Шан-ди в свое время на это не решился, хотя ему и очень хотелось. Хвала богам, мудрец Ин-лун вовремя отговорил своего воспитанника от этого опрометчивого шага. Одно Высокое Небо знает, что ждет наш мир, если Врата вновь откроются. Ты уверен, что сумеешь закрыть их?
– А стоит ли? Может быть, этот мир давно нужно было уничтожить.
– Вряд ли. В нем далеко не все так плохо. Да и кто дал тебе право вершить судьбы мира? Шан-ди? Владыки из Небесного Дворца?
– Их давно уже нет, – зло процедил сквозь зубы Цзян-Ван. – Они сбежали, устрашившись дела рук своих. Бросили нас, бедных и глупых слуг, на произвол судьбы. Выкручивайтесь, дескать, сами.
– Отступись, – повторил коротышка. – Иначе мне придется прибегнуть к крайним мерам. А не хотелось бы. За столько лет со времени, как мы оба по воле Небесного Правителя вышли из саркофагов, я успел привыкнуть к тебе.
– Давай закончим то, что начали, хранитель сокровищ! – упрямо мотнул головой его собеседник. – И пусть Высокое Небо нас рассудит.
