– Давай закончим то, что начали, хранитель сокровищ! – упрямо мотнул головой его собеседник. – И пусть Высокое Небо нас рассудит.
– Ты сам выбрал! – крикнул Паньгуань, хватаясь за свой чудесный меч.
Вскинув правую руку высоко к небу, он начертал в воздухе несколько сложных фигур. Выведенные им знаки обрели материальную форму и, превратившись в огненные ленты, обвили по рукам и ногам тело Цзян-Вана. Несчастный закричал, тщетно пытаясь вырваться из их цепких тисков.
Толстяк в кольчуге медлил, не находя в себе сил нанести последний удар своему собрату. Он в отчаянии смотрел вокруг себя, ища и не находя того, кто мог бы за него закончить это дело.
Люди? Им не дано справиться с не-рожденным.
Стражи Врат? Но он уже использовал их помощь. Более одного раза обращаться к ним нельзя.
С сомнением поглядел на Вайрочану. Этому-то и вовсе нет никакого дела до дрязг людей и не-людей. Хорошо ему было проповедовать благое недеяние. Погрузился в вечную нирвану и был таков.
– Высокое Небо!
– Ну, бей же! – взывал несчастный Цзян-Ван, не в силах выдерживать муку, приносимую объятиями Огненных Змей. – Чего ты ждешь? Будь ты проклят вместе со своим Высоким Небом!
Два небесно-голубых луча прорезали полумрак пещеры.
То раскрыл свои очи улыбающийся Вайрочана.
Лучи уперлись в тяжелые каменные створки Врат Дракона и те… приоткрылись. Из образовавшейся щели повеяло замогильным холодом. Струя белого ледяного пара устремилась к забившемуся в конвульсиях Цзян-Вану и обволокла его непроницаемым облаком.
Паньгуань, забыв обо всем на свете, бросился к Вратам, намереваясь собственной грудью закрыть щель.
Но никакого зазора уже не было. Створки ворот были так же надежно захлопнуты как тогда, много веков назад, когда они закрылись за спиной великого Юя, усмирителя потопа.
Толстяк оглянулся назад.
Гигант Вайрочана неподвижно сидел на своем постаменте, все так же отрешенно улыбаясь. Безучастный ко всему на свете. И глаза его были закрыты.
А в гроте стало одной статуей больше.
Это был уродливый демон, обвитый змеями. И на лице его застыла такая же, как и у Будды, умиротворенная улыбка праведника.
– Эй, любезный, принеси-ка еще коньячку! – велел Черкасский старику-дворецкому.
Развалившись в огромном георгианском кресле, он с наслаждением курил кальян, наполненный ароматизированным, привезенным из Египта табаком.
«Похоже, он окончательно освоился в имении», – с удовлетворением констатировала Бетси.
Глядя на Сергея, можно было подумать, что он рожден в семье, имеющей многолетние колониальные традиции. Гены рабовладельца так и бурлили в этом огромном, похожем на медведя парне.
Едва появившись в Пертских владениях МакДугалов, русский поначалу оробел. Он явно не привык к такой размеренной и упорядоченной жизни, где все подчинялось Их Величествам Традициям. Вышколенные слуги, дворецкий в ливрее и с бакенбардами, огромный особняк с разбитым вокруг него регулярным английским парком – все приводило Серегу в безумный восторг.
Элизабет забавлялась, наблюдая, как бывший охотник за артефактами то и дело звонит в колокольчик, вызывая прислугу. Та уже просто шарахалась, завидев на горизонте мощную фигуру русского. Бог его знает, что ему придет в голову на этот раз.
Вот и теперь он попросил себе коньяку не потому, что и впрямь хотел выпить (практически нетронутый бокал стоял рядом с ним на журнальном столике), а просто так, из ребячества.
– Вернусь домой, – мечтательно закатил глаза Черкасский, – обязательно построю себе такую же хибару, lohom budu! Где-нибудь в средней полосе России.
– Ага! – не отрываясь от компьютера, подпел ему Валентин. – Купишь себе княжеский или графский титул, пригласишь меня в гости. И будем мы с тобой пить чай или текилу в беседке над Волгой-матушкой. И, узнав о такой нашей дружбе, президент пожалует нас генералами.
– Прикалываешься? – с подозрением уставился на него Серега. – На фиг мне титул? Да и генеральские погоны ни к чему. Я же не Жириновский.
– Просто подумал, до чего жизненны характеры Гоголя. В каждом из нас, русских, сидит чуточку Манилова. Давно ли мы вышли из небывалой передряги, а уже на барскую жизнь потянуло…
– Нет! – решительно нажал он «escape». – В этой чертовой машине все гораздо сложнее, чем в жизни. Второй час бьюсь над новым «Tomb Raider», а все не могу выйти на четвертый уровень! Реальному «черному археологу» намного легче!
Бетси фыркнула.
Странные они, эти русские.
Вот хотя бы та парочка, которая сидит перед нею. Настоящие голубки. Мирно беседуют о том, о сем. И не подумаешь, что один из них профессиональный убийца, нанятый конкурентами второго для операции по его устранению. Причем второй хорошо осведомлен о миссии первого.
Но это все в прошлом. Сейчас, после «успешного» выполнения заказа, Валентин решил отойти от дел и заняться какой-нибудь мирной профессией. В деньгах он уже давно не нуждался.
– Кстати, тебе в имении не нужен садовник? – прошептал он, склонившись к самому уху Элизабет.
Ощутив жар его дыхания, девушка зарделась. За тот месяц, что русские гостили у нее в Перте, она успела достаточно близко познакомиться с этим красивым парнем, похожим на итальянского киноактера Рауля Бова.
Когда они пришли в себя там, в гроте Лунмыня, вокруг стояла мертвая тишина.
Двое русских парней и девушка-англичанка с удивлением смотрели по сторонам. А где же Паньгуань и его жуткий противник? Ни того, ни другого.
Полно, да не приснилось ли им все это? Оживший мертвец, мечущий молнии в единорога цилиня. Бред!
Но вон, в сторонке, лежат тела полковника и капитана. И вырастает из пола многотонная глыба, ставшая надгробным памятником нескольким десяткам китайских «безопасников».
«А артефакты?» – вскинулась Бетси.
Где они? Или тоже исчезли вместе с существами из другого мира?
Да нет. Лежат себе преспокойненько там, куда их положила Элизабет, достав из тайника Гунь Сяотина. И большая жемчужина, и нефритовая табличка.
– Хватит на них пялиться, – вернул ее к реальности Серега. – Дырку протрешь. Давайте-ка лучше прикинем, как нам выбраться из этой dolbanoy гробницы. Сдается мне, что тут придется попотеть. Это не лоянская тюрьма. Под залог не выпустят.
– Zamurovali demony, – сказал по-русски киллер.
Черкасский к изумлению Элизабет заржал. Девушка не поняла, в чем соль шутки, ведь Валентин только констатировал факт.
– Не обращай внимания, – улыбнулся ей молодой человек. – Это цитата из одного нашего фильма. Комедии.
