Под темными сводами капища воцарилась тишина. Все взоры устремились на ирмин-вардлока. Хельги, казалось, не замечал ожидающих его слов людей, думая о чем-то своем. Наконец он поднял голову и оглядел всех присутствующих, а затем заговорил:
— Друзья, я попросил вас прийти сюда, так как должен сообщить вам что-то важное. Недавно я почувствовал сильные изменения сейдра. Кто-то использовал заклинания колоссальной силы… настолько мощные, что изменения и колебания сейдра стали ощутимы. Был ли это один из нас?
Присутствующие переглянулись, волна удивленного шепота пронеслась над столом. Хельги выдержал небольшую паузу, наблюдая за своими товарищами, а затем сказал:
— Как я и предполагал, это был не один из нас.
— Может, это были ётуны? — предположил молодой человек, чьи темно-каштановые волосы ложились на широкие плечи, укрытые черным плащом. Свет факелов отражался в его серых глазах.
— Да, это был один из ётунов, — согласился Хельги, — но не из тех ётунов, о которых ты думаешь, Эйлими. Ётуны, которые пришли воевать с нами — это пришельцы из пограничных миров, скорее всего Темного Альфхейма. Они, конечно, опасны и могут колдовать достаточно хорошо, чтобы поддержать армии троллей и хримтурсов. Но колдовство, которое почувствовал я, было гораздо сильнее. Так могут колдовать лишь настоящие ётуны — те, что пришли из самого Ётунхейма.
В зале повисло зловещее молчание. Тревога и озабоченность омрачили лица мужчин и женщин. Каждый из них хорошо знал, что может означать этот факт. Извечные враги богов и людей наращивали свое присутствие в Мидгарте. Это означало, что Асы ответят тем же. Если так будет продолжаться и дальше, то Рагнарёк наступит раньше срока. А если это действительно произойдет, то боги проиграют битву. Полностью и бесповоротно!
Хельги оглядел своих друзей, замечая то, как все были встревожены услышанным. Он выдержал небольшую паузу, чтобы дать им подумать над этим, а затем сказал:
— Это еще не все. Мне удалось приблизительно определить место, где были сотворены заклинания. Это находится в двух днях пути отсюда к югу. А также я знаю, что Вульф с отрядом гаутов покинул Гаутланд вчера, и этой ночью должен был находиться где-то неподалеку от того самого места.
Хигелак взволнованно вскинул голову.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он.
Хельги пожал плечами.
— Не знаю. Но ты, я вижу, сделал правильный вывод. Это наверняка как-то связано с Вульфом.
— У тебя есть какие-либо вести от Вульфа? — спросил Хигелак.
— Единственное, что мне сейчас известно, так это то, что он жив и здоров и движется на север. Если его путешествие пройдет удачно, он будет здесь дня через два.
— Пожалуй, надо будет выйти ему навстречу, — сказал Хигелак, — Я пошлю Асгейрера Аганлунга и с ним человек триста, а также трое-четверо твоих людей. Самых способных.
— Да, это хорошая мысль, — кивнул Хельги, — Эйлими, Кетиль и Ауд — вы отправляетесь с ними.
Двое мужчин и женщина встали и вышли из-за стола.
— Идите к Южному Оврагу и ждите Асгейрера там. Он и его люди подойдут очень скоро, — сказал им Хигелак.
Колдуны молча покинули капище, чтобы вернуться домой и собрать свои пожитки. Хигелак также встал и обратился к ирмин-вардлоку:
— Надеюсь, они поспеют во время.
— Им следует поторопиться.
— Я скажу об этом Асгейреру. До встречи!
Хигелак вышел из храма.
Хельги оглядел оставшихся людей и сказал:
— Теперь наша задача — сплотить наши усилия и разобраться, что здесь происходит.
Хельги встал и направился к алтарю в центре помещения. Все остальные последовали за ним.
* * *
Вульф проснулся на рассвете от собственного крика, открыл глаза и приподнялся на локтях. Он чувствовал, как холодный пот стекает по лбу.
— В чем дело? — услышал он недовольный голос Сигрун.
Вульф сбросил с себя одеяло и сел, обеспокоено оглядываясь. Лагерь все еще спал. Костры догорали в предрассветных сумерках, звезды гасли одна за другой на светлеющем небосклоне. Спавшие рядом люди, разбуженные его криком, недовольно косились на него.
— Наверное, нехороший сон, — пробормотал Вульф и поднялся на ноги.
Сигрун покачала головой и закрыла глаза в надежде поспать еще немного.
Вульф потянулся, выгоняя сон из залежавшихся мышц, и зевнул. Но так и остался стоять с открытым ртом, заметив, как по темно-синему небу мчаться две сгорбленные наездницы на огромных волках. Они неслись высоко в небе с запада на восток, сжимая в руках змей, которых они использовали как узду, чтобы править своими страшными скакунами. Ему показалось, что он слышит дикое завывание небесных волков, и видит, как сверкают холодом и льдом глаза великанш. Через несколько мгновений две наездницы превратились лишь в две едва заметные черные точки на фоне светлеющего горизонта, а вскоре и вовсе исчезли. Вульф еще долго смотрел им вслед, не веря своим глазам, и чувствовал, как волосы шевелятся на затылке, а тревога медленно вползает в душу, словно трусливый пес, крадущийся на хозяйскую кухню.
Солнце еще не взошло, когда отряд тронулся в путь. Вульф с Сигурдом и Сигрун с Сиггейрером, как всегда, встали во главе дружины. Выстроившиеся за ними воины были в приподнятом настроении, поскольку каждый новый день приближал их к цели, и им нетерпелось попробовать силы в предстоящих сражениях с нечистью. Через два дня они должны были прибыть в Свергарт, после чего, по словам беловолосого ирмин-конунга, они всей армией выступят навстречу приближающимся ордам троллей и великанов. Многие из гаутов, включая самого князя Сиггейрера, постепенно начинали переставать думать о застарелой вражде со сверами. Дней десять назад, когда Вульф ильвинг только приехал в Гаутланд со своими братьями, немногим нравилась идея заключения мира со сверами, а тем более оказания им помощи. Но сейчас, после того, как Вульф и его дружина помогли гаутам разгромить злобных херулийцев, по крайней мере, тех из них, что поселились в Сконе, Сиггейрер и его люди начинали понимать, что в действительности означало Единение. Сигурд не раз пускался в долгие и подробные рассказы о троллях и зверствах, которые они чинили в Мидгарте. Вульф, присутствовавший при этих беседах, чувствовал, что люди начинают осознавать и ощущать ту нить, которая связывало их всех в единый, огромный, но сильно разобщенный, расселившийся по всему Северу народ. Разумеется, Вульф понимал, что всем этим людям предстоит долгий и трудный путь к полному осознанию этой идеи, он понимал, что эти люди еще не доросли в своем развитии до понимания настоящего Единства. Клан, род, дружина — эти понятия все еще крепко держали в цепких когтях разум людей. Но Вульф знал, что именно настоящее единство этих людей, говоривших на одном языке, и молившихся одним богам, единство под началом одного ирмин-конунга, и было его самой важной целью, быть может в каком-то смысле еще более важной, чем победа над троллями.
