Горе и чувство вины превратились в злость.
– Ну тогда, Уолт, ты – редкостный идиот! Зачем ты потащился сюда? Сказал бы мне, чтобы не лезла со своими просьбами! Теперь понимаю, почему Бес выгнал тебя из машины. Он ведь предупреждал, чтобы ты носа не высовывал из Бруклина. Почему ты не послушался?
Помните, я говорила, что глаза Уолта не заставляли меня таять? Беру свои слова обратно. Когда я встретилась с ним взглядом в этой пыльной гробнице, его глаза были такими же темными, нежными и печальными, как у Анубиса.
– Не надо злиться, Сейди. Я все равно умру. Но я хочу, чтобы моя жизнь не прошла впустую. И я хочу… как можно больше бывать рядом с тобой.
Это ударило по мне сильнее, чем кулак. Куда сильнее. И больнее.
Мне хотелось поцеловать его или… влепить ему пощечину.
А Бешеному Клоду не было никакого дела до трагедии Уолта.
– Послушайте! Вы обещали мне плату. Я выполнил свою часть обещания. Привел вас в нужное место. Теперь хочу получить обещанное. Вернемся к римским гробницам. Выпустите мой дух из мумии. И других тоже освободите. А потом делайте здесь все, что вам угодно.
– Других? – переспросила я. – Ты что, спятил?
Призрак буравил меня глазами.
– Глупый вопрос, – призналась я. – Но здесь тысячи мумий, а у нас всего один нож.
– Вы же обещали! – стоял на своем призрак.
– Мы тебе ничего не обещали, – сказала я. – Мы говорили, что обсудим это позже, когда найдем свиток. А пока мы нашли только тупик.
Призрак зарычал. Совсем как волк.
– Учтите: если вы не придете к нам, мы сами придем к вам.
Сердито вспыхнув, Бешеный Клод исчез.
– Ты что-нибудь понял? – спросила я, с беспокойством глядя на Уолта.
– Не знаю. Я только чувствую, что нам нужно убираться отсюда, и поскорее.
Как мы ни старались, но быстро покинуть катакомбы у нас не получалось. Естественно, мы не могли уйти без свитка. И преодолеть завал тоже не могли. Если разбирать его по камешку, прошел бы не один день. Я не осмеливалась применить заклинание «ха-ди» или воспользоваться магическими силами черного ножа. И у Уолта не было с собой амулетов, которые помогли бы перебраться через завал. Статуя Птаха молча улыбалась и не предлагала никаких решений. Вяленое мясо и сок тоже не интересовали этого странного бога.
Перепачкавшись в древней пыли, сильно вспотев и не менее сильно устав, я плюхнулась на каменный саркофаг и стала разглядывать свои ладони, щедро покрытые водяными мозолями.
– Не унывай, – сказал Уолт, садясь рядом со мной. – Обязательно должен существовать какой-то способ.
– Какой? – тоном обиженного ребенка спросила я. – Вроде способа избавить тебя от древнего проклятия? А вдруг нет никакого способа? И нам тут…
У меня дрогнул голос. Уолт отвернулся.
– Прости, – спохватилась я. – Говорю сама не знаю что. Но я бы просто не выдержала, если бы…
Я вконец запуталась в словах и чувствах и вообще не знала, о чем говорить. Я только очень не хотела потерять Уолта – вот что я знала точно.
– Когда ты сказал, что хотел бы побольше бывать со мной, ты имел в виду… ну, сам знаешь что.
– А разве это и так не ясно? – пожал плечами Уолт.
Я не ответила. С парнями всегда так. Вроде бы примитивно устроены, а как доходит дело до простых вещей, такого накрутят!
Наверное, я густо покраснела. Опасная тема, лучше ее сменить.
– Клод говорил, что чувствует рядом с тобой дух Анубиса. Ты встречался с Анубисом?
Уолт вертел кольца на своих пальцах.
– Я надеялся на его помощь. Просил дать мне еще немного времени… отодвинуть конец. Я хочу помочь вам победить Апофиса. Тогда я буду знать, что не напрасно жил. Были и другие причины для разговора с ним. Это касалось… некоторых моих способностей.
– Каких способностей?
Теперь Уолт решил поменять тему разговора. Он смотрел на свои руки так, словно каждая превратилась в опасное оружие.
– Знаешь, моя поездка в Бруклин чуть не сорвалась. Когда я получил от вас «джед»… вашу «пригласительную открытку»… мама не хотела, чтобы я ехал. Она знала: изучение магии лишь ускорит действие проклятия. А я боролся с собственным сомнением и отчасти злостью. Приглашение казалось жестокой шуткой. Вы предлагали мне изучать магию, но я знал, что проживу не больше года или двух.
– Года или двух?
У меня перехватило дыхание. Я всегда считала год невероятно длинным отрезком времени. Я целую вечность ждала своего тринадцатилетия. В школе каждая четверть тянулась веками. И вдруг два года стали как будто короче двух дней. Через два года мне будет всего пятнадцать. Даже водительские права получить еще не смогу. Я не представляла, как бы жила, зная, что через два года умру. А может, и раньше, если буду продолжать заниматься магией. Тем, чем мне было предначертано заниматься.
– Зачем же ты все-таки поехал в Бруклин?
– Я должен был поехать, – ответил Уолт. – С ранних лет я находился под угрозой смерти. Мама делала все, чтобы меня поддержать. Но я не видел цели. А когда приехал к вам, я почувствовал: цель есть. Есть предназначение. Пусть это усугубит проклятие, но сейчас я хотя бы не напрасно проживаю каждый день.
– Это же… до жути несправедливо. За что тебе такое?
Уолт посмотрел на меня. Он улыбался!
– Мои слова. Я годами задавал тот же вопрос. Но какой в этом толк, раз ответа все равно нет? Сейди, я ничуть не жалею, что приехал в Бруклин. И очень рад, что ты позвала меня на помощь. За эти два месяца я впервые по-настоящему начал жить. И знаешь, когда я увидел тебя…
Он закашлялся. Понятно, что от смущения, а не от пыли. Когда он нервничал, то становился еще симпатичнее.
– Представляешь, я начал задумываться о мелочах. Как я причесан. Во что одет. Почистил ли зубы. Обычно я об этом не думал. Если суждено умереть, не все ли равно, почистил ли ты зубы или нет.
– У тебя замечательные зубы.
Уолт засмеялся.
– Маленькое одобрение с твоей стороны, и мне уже лучше. Все эти мелочи вдруг сделались для меня важными. И совсем нет ощущения, что я двигаюсь к смерти. Я счастлив.
А вот мне было очень даже паршиво. Два месяца я мечтала, как Уолт признается, что я ему нравлюсь. Но не так: «Я могу сказать тебе честно, поскольку все равно скоро умру». Совсем не так.
Его слова увели мои мысли несколько в другом направлении. Я вдруг вспомнила одно из занятий с учениками, и у меня возникла идея.
– Мелочи внезапно сделались важными, – повторила я и посмотрела на небольшой пятачок, который мы успели расчистить. – Так ведь это совсем просто.
– Ты о чем? – удивился Уолт.
– О камешках.
– Я тут тебе свою душу открыл, а ты думаешь о каких-то камешках?
– Проход, – сказала я. – Симпатическая магия. Как ты считаешь…
