Затем Регентруда как ни в чем не бывало уселась за стол и непринужденно поинтересовалась, чем их собираются травить.
— Если жареными червяками или солеными слизнями, то я лучше попощусь! И куда это запропастился наш тренер?
Последняя фраза была произнесена особым тоном. И Бетси сразу поняла, на кого был рассчитан весь этот маскарад. Регентруда никак не могла смириться с потерей такого завидного кавалера.
Нет уж, дорогая, роток-то сильно не раскрывай. Что с возу упало, то пропало. Сама же отдала предпочтение другим объектам мужского пола.
В столовую вошел Цонкоцтли. Он также сменил одежду верхнего мира на более привычную для себя. Как и Фриц с Адамом, юноша был полуобнажен. Вот только его плащ представлял собой настоящее произведение искусства и смотрелся на соратнике Уэмака вполне естественно.
На рыжем фоне были вытканы белые бабочки, и у каждой в самом центре помещался человеческий глаз. Эти бабочки располагались по диагонали плаща, края которого были оторочены каймой с точно такими же глазами, но на черном фоне. Те же насекомые украшали и макслатль желтоволосого.
Бетси впервые смогла по-настоящему оценить достоинства его фигуры. Парень был сложен безупречно.
Он вежливо поклонился гостям. Лишь на какую-то долю секунды его взгляд задержался на открытых прелестях Труди. Элизабет померещилось, что уголки рта молодого вельможи дрогнули в подобии иронической улыбки, а в глазах заплясали озорные огоньки.
Не обращая внимания на остальных, словно вокруг вовсе никого и не было, Цонкоцтли приблизился к Бетси и, галантно предложив ей руку, проводил к столу и усадил рядом с собой. По его знаку прислуга начала вносить блюда.
Регентруда, видя, что все ее попытки привлечь к себе внимание принца пропали втуне, лишь заскрежетала зубами и принялась с ожесточением поглощать пищу.
Площадка для игры в тлачтли находилась рядом с пирамидой (теокали) Кецалькоатля. Как объяснил желтоволосый, культ этого героя был официальным и единственным в Клантлик. В память о своем лучшем друге Уэмак запретил жестокий ритуал кровавых человеческих жертвоприношений. Кецалькоатль в свое время уже пытался это сделать, но лишь вызвал недовольство жрецов и пострадал из-за своей излишней “мягкотелости”. Владыка Чинкалько сумел довести начатое Пернатым Змеем дело до конца.
Не всем из ближайшего окружения повелителя Дома Кукурузы пришлись по вкусу нововведения. Главным оппонентом Уэмака стал Тотек Чикауа, утверждавший, что именно от недостатка живой крови на алтарях преданных забвению богов и проистекают все бедствия народа Чинкалько. Прежде всего отсутствие у местных жителей потомства…
Само игровое поле напоминало формой букву “I”. Прямоугольник длиной триста и шириной сто футов. С двух длинных сторон его обрамляли наклонные каменные стены высотой около тридцати футов. Выше их виднелись зрительские трибуны.
На каждой стене вертикально были укреплены каменные кольца-ворота.
Прикинув расстояние до них от земли, Фриц только грустно вздохнул и скептически почесал затылок. Адам ободряюще похлопал помощника по плечу. Ничего, мол, прорвемся. Хотя при виде игрового поля Крюгеру также немного поплохело. Похоже, они еще не до конца осознали, во что ввязались. Беспечность штука хорошая, но только до того момента, пока она не начинает притуплять бдительность. Но обратного пути, увы, у них уже не было…
Самое поразительное зрелище представляли собой рельефы, украшавшие стены ристалища. Это были изображения голов игроков в мяч в сопровождении знаков-имен, что наводило на мысль о том, что таким образом была увековечена память ритуально обезглавленных героев. Весьма приятная мысль, черт побери.
“Тренер” объяснил им правила игры:
— Понимаете, тут важна не столько прицельность, меткость броска, сколько его красота. Искусство пробежки с мячом. Насколько долго вам удастся не уронить его наземь, не уступить противнику. Оценивается изящество телодвижений…
— Ну, это я вам обещаю! — прощебетало самоуверенное чадо. — Я им такие телодвижения покажу, что весь стадион ляжет!
Она сопроводила свои слова образцами этих самых движений тела, отчего Бетси сделалось неловко, а Фриц с Вас-кесом так и вовсе обалдели, пребывая во временном эротическом экстазе. Ох нельзя мужиков обнаженной грудью дразнить. Ох нельзя. Плохо это может кончиться. Особенно тревожные опасения вызывал Думкопф, но, слава Богу, с ним рядом всегда находился Адам, который в любой момент мог осадить забывшегося помощника-эротомана, в котором медленно просыпался сексуальный маньяк…
— Вот этого как раз никто и не увидит, — остудил пыл брюнетки Цонкоцтли.
— Это еще почему?! — грозой надвинулась на него Труди. — Кто мне может запретить? Я уже достаточно взрослая и самостоятельная девчонка! Показываю, что хочу и, главное, кому хочу!
— Да, конечно, — снисходительно, как несмышленому дитяти, улыбнулся молодой вельможа. — Однако по правилам нужно надеть соответствующую экипировку…
— Что такое? — заинтересовался дон Мигель.
Желтоволосый сделал знак, и к игрокам приблизились двое слуг с огромными свертками. Они разложили на мелком гравии, которым было присыпано поле, “униформу” для игры в тлачтли. Это были наколенники, налокотники, протекторы для груди и шлемы, изготовленные из неизвестного европейцам материала.
— Похоже на камень? — вопросительно глянула на желтоволосого Бетси.
— Нефрит! — авторитетно заявил Адам, повертев в руках нагрудник. — Только непонятно, каким образом мастерам удалось придать ему такие сложные формы?
— Это их секрет! — рассмеялся тренер. — Я и сам много раз пытался это у них выяснить. Не говорят!
— Я вижу здесь шесть комплектов, — подозрительно прищурился Васкес. — Зачем так много?
— Вас пятеро… — начал молодой человек и, заметив протестующий жест коротышки, поспешил его успокоить: — Да, да. Я знаю, что вы не собираетесь участвовать в соревнованиях. И все же прошу поупражняться вместе со всеми. Запасной игрок всегда пригодится. Ну а шестой комплект, естественно, для меня. Должен же вам кто-то показать все фигуры и пасы. Делать это без защитного снаряжения никак нельзя.
— Интересно почему? — встряла любопытная брюнетка, уже переставшая дуться.
— А вот посмотришь на мяч, и все сама поймешь, — ответила за парня Бетси.
— Хм, — поджала губы Регентруда, но, увидев спортивный снаряд, которым им предстояло играть, округлила глаза. — Это что еще за пушечное ядро?
— Ничего себе мячик, — ужаснулся Думкопф, беря в руки тяжелый каучуковый шар. — Килограмма четыре, не меньше!
