— Еще, — попросил Олег настойчиво. — Еще, моя красавица... И побыстрее, а то нас сейчас накроет.
— Она царевна? — спросил Томас. Смерч вроде бы остановился, но лишь затем, чтобы подождать каких-то красных мух, что в великом множестве вились по обе стороны. Присмотревшись, Томас с холодком узнал крылатых чертей. Их было настолько много, что не нужно быть великими воинами, достаточно навалиться разом, чтобы раздавать обоих.
Олег отмахнулся с пренебрежением:
— Брось. Как будто небеса различают кто из нас царь, кто не царь.
— А лягушка?
— А лягушка...
Далекие раскаты прервали его слова. С противоположной от гор стороны наползала тяжелая туча, среди темнобагровых глыб метались злые молнии. Томас со страхом видел, как из черноты выстреливали огненные копья, и там, куда попадали, дымилась земля, вспыхивал огонь, а земля становилась спекшейся, горелой. Вслед за молниями двигалась серая стена дождя.
— Лягушка? — спросил он неверяще.
— Она, — подтвердил Олег. Взгляд стал острым. — Ее бог любит, всегда у него дождя выпросит... Разве у вас не так?
— Так, — подтвердил Томас. — Когда лягушки квакают, всегда потом дождь... А молния не прибьет?
— Не можешь отбить мечом? — удивился Олег. — Тогда уворачивайся, если такой неуклюжий.
Стена дождя приблизилась, похожая на падающую гору. Томас сжался, ожидая чудовищный удар, но когда на плечи и голову обрушилось море ледяной воды, всерьез испугался, сможет ли подняться под такой тяжестью. Мелькнул мокрый, как тюлень, калика, исчез в грохоте дождя, грома, блеске молний. Томас побежал следом, спотыкаясь на мокрых камнях, падал, но звон железа тонул в грохоте грома, оглушающем шуме дождя, а когда вбежал на открытое место, ноги задевали брошенные молоты, стальные клинья, крюки.
Он старался не приближаться к скалам, там в норах и под каменными навесами укрылись от ливня надсмотрщики и невольники, такой дождь не длится долго, а калика, наверное, уже давно на той стороне...
Ноги подкашивались, он чувствовал, что уже потерял направление. За спиной быстро светлело, грохот обогнал, туча ушла вперед, там вздымалась пыль и блистали багровые молнии, но сколько не оглядывался, не видел ни чудовищного смерча, ни огромной стаи крылатых зверолюдей с трезубцами.
Вздрогнул, когда сзади раздалось мощное:
— Ну и прешь... Еле догнал!
Томас огрызнулся, скрывая невольный испуг:
— Не прохлаждаться пришли.
— Да уж, жарковато... Но мы почти пришли. Вон там чернеет стена, а в ней дыра, куда верблюд пройдет. Там и есть Ченнир.
Томас в удивлении озирался:
— А как же... желтый дым?
— Был желтый, — успокоил Олег. — Только в темноте он серый. Да и смешивался с другими. Вперед!.. Будет и еще дым, не переживай.
Каменная стена уходило в темное небо, слабые блики мерцали на острых гранях, все оставалось в тени. Томас забеспокоился, что уже миновали щель, ни черта не видно, калика хладнокровно заметил, что цвет еще как-то можно объяснить, но запах скрыть труднее. Томас не понял, при чем тут запах, но через пару шагов ноздрей коснулся гадостный аромат, смутно знакомый, калика довольно хмыкнул, указал Томасу на меч, а сам перехватил посох обеими руками.
Впереди прямо из каменной стены, так показалось, тяжелыми волнами выкатывался дым. Он не поднимался выше колена, тяжело расползался неспешными волнами, растекался, постепенно разжижаясь, просачиваясь в углубления, заполняя ямки и впадины.
Олег пощупал стену, Томас видел как в одном месте рука калики внезапно провалилась в камень. Сердце оборвалось, но Олег обернулся, молча кивнул, навалился на камень... и пропал. Томас, страшась колдовства, но еще больше страшась остаться один, без друга, хоть и язычника, бросился на скалу с такой поспешностью, что не угадал место, грянулся о настоящий камень. Сам содрогнулся от удара и жуткого лязга, со второй попытки проломился сквозь призрачное марево, едва не сбил с ног Олега, тот ожидал по ту сторону призрачной завесы.
— Тихо, — прошипел Олег. Он стоял в узком проходе, шагах в пяти дальше щель расширялась, но ее перекрывала настоящая дверь, из дубовых досок, медные полосы крест-накрест, массивный засов. Олег указал на дверь. — Я чую, он там...
Томас открыл перед дверью рот, но Олег с силой ткнул в бок:
— С ума сошел?
— А что, — возразил Томас. — Это не по-рыцарски врываться, не предупредив. Все-таки там не простолюдин...
— Эх...
Олег покачал головой, знаком показал, что когда окажутся в помещении, каким бы оно не было, он, Томас, должен мчаться направо и рубить всех, кого встретит. А сам калика пойдет налево.
Томас ожидал, что калика наконец-то прибегнет к магии, но тот отступил, разбежался и с такой силой ударился в дверь, что та вылетела вместе с косяком. Калика исчез в облаке пыли, дыма. Томас метнулся следом. Он успел увидеть как прямо из дыма прыгнуло оскаленное чудовище, зубы что кухонные ножи, глаза горят как угли, инстинктивно взмахнул мечом, в плече стегнуло болью, но меч удержал, а чудовище пронеслось мимо. Томас слышал глухой удар, раненый зверь явно не попал в проем.
Дым исчезал, в глубине калика сильными ударами бросил на пол высокого
человека в зеленой одежде. Наконец тот распластался иак рыба, только глаза с ненавистью следили за каликой. Еще двое лежали под стеной. Под одним расплывалась лужа крови, другой лежал вроде бы вверх лицом, но вместо груди Томас увидел широкую спину.
С мечом в руке Томас спросил зло:
— Всех, кого встречу?
Олег сказал предостерегающе:
— Ну-ну, там еще могли остаться слуги. Погляди в задних комнатах.
Томас надменно бросил меч в ножны:
— Со слугами дерись сам.
Калика рывком вздернул человека в халате на ноги. Тот размазывал по лицу кровь, вздрагивал, все еще не придя в себя. Вся комната была усеяна обломками мебели, разбросанными бумагами. Олег потряс мага за халат, внезапно спросил почти ласково:
— Ченнир, верно?
Голос магу не повиновался, он судорожно кивнул.
— Вот и хорошо, — сказал Олег. — Ты ворон любишь?
— Н-нет, — ответил маг ошарашено. Выплюнул кровь, повторил тупо. — Не люблю.
Олег улыбнулся:
— И я не люблю. Падаль жрут. Вот видишь, как много у нас общего. Рассказывай. Мы найдем общий язык. Иначе вороны будут клевать тебя. Конечно, тебе будет уже не больно, я позабочусь, но все-таки противно, когда грязными лапами будет топтать по твоей морде, когти грязные, по дерьму могли ходить, а потом гадостным клювом станет долбить тебе глаза... С чего они все с глаз начинают?
Маг побледнел, глада вылезли из орбит, а веки затрепетали:
— Но вам отсюда не уйти... Лучше, если сразу сдадитесь!
