Низкие тучи заволокли небо, повергнув Темный Альфхейм во мрак, который обычно наступает ночью в Мидгарте. Девушка и волк шли торопливым шагом через поле, приближаясь к холму, на котором возвышалась громадина замка. Где-то вдали сверкнула молния, ветер задул сильнее. Приближалась буря. Сигрун прибавила шагу в надежде достичь замка до того, как разгневанный карликами Тонараз обрушит свой гнев на эту землю.
Огромные деревянные ворота выросли перед ними, словно скалы в темноте. Верилось с трудом, что карлики построили этот замок сами. Наверняка дело здесь не обошлось без ётунов или хримтурсов.
В небесах сверкнула молния, и загрохотал гром. Хлынул ливень, мгновенно вымочив Вульфа и Сигрун насквозь. Вульф сел, нетерпеливо подергивая хвостом, и посмотрел на Сигрун. Девушка схватилась за железное кольцо на воротах и постучала. В ответ слышался лишь шум дождя, да завывание ветра в ветвях деревьев. Сигрун постучала еще, но результат был тот же. Она недоуменно посмотрела на Вульфа и пожала плечами, после чего постучала вновь. Вульф настороженно принюхивался и оглядывался по сторонам. Все вокруг казалось ему подозрительным. Он пошел вдоль стены, осторожно ступая и прислушиваясь к каждому шороху, хотя мало что можно было расслышать за шумом проливного дождя. Неожиданно он услышал крик Сигрун. Он резко обернулся и бросился назад к тому месту, где стояла девушка. Злобное рычание вырвалось из его глотки, когда он увидел ее подвешенную вниз головой. Ее ноги были затянуты в петлю, которая была уложена на землю у ворот, как ловушка, и в которую она, как оказалось, встала, когда подошла к воротам, чтобы постучать. Теперь кто-то на стене тащил веревку наверх, и девушка медленно поднималась, отчаянно брыкаясь и пытаясь дотянуться до своих связанных ног. Вульф замер неподвижно, задрав морду к верху, и страшным усилием воли подавил в себе рычание, чтобы не привлечь внимание. Те, кто поставили эту ловушку у ворот, скорее всего не заметили волка. Они тянули веревку, радуясь пойманной добыче. Вульф даже слышал их голоса, и страстное желание сжать их глотки в своих челюстях вскружило ему голову. Еще некоторое время слышались крики и яростная ругань Сигрун, а затем все стихло. Лишь шум дождя, да вой ветра заполнили собой весь мир, не оставляя в волчьей душе места ничему другому, кроме безумного желания убивать.
* * *
Несколько пар крепких рук держали Сигрун, не позволяя сделать ни малейшего движения. Кто-то связывал ей руки за спиной. Было темно, и лил дождь, Сигрун чувствовала себя слепым котенком. Она всматривалась во тьму и вслушивалась в грубые, отрывистые голоса, звучавшие со всех сторон. Сверкнула молния и на мгновение выхватила из мрака десяток коренастых карликов со свирепыми, темными лицами и топорами в руках, которые окружили ее со всех сторон. Кто-то толкнул ее в спину, а другой потащил вперед. Она шла, не уверенно ступая и спотыкаясь, и вскоре оказалась в каком-то помещении. Карлики зажгли факелы, и стало светло.
Сигрун оглянулась по сторонам. Она находилась в доме, потолок которого едва касался ее головы. Вокруг нее стояли несколько карликов с оружием в руках и подозрительно осматривали ее, готовые в любой момент изрубить пленницу на куски. Откуда-то из темноты помещения появился еще один карлик с палицей в руках и золотым шлемом на голове. Распихнув своих товарищей локтями, он подошел к Сигрун и оглядел ее с ног до головы. «Воевода» — решила Сигрун, и смело встретила угрюмый взгляд коротышки.
— Кто такая? — рявкнул он.
План, который придумал Вульф, провалился, еще не начавшись. Сигрун не знала, где сейчас ее супруг, не знала, что с ним. Надеясь на лучшее, она решила действовать по плану, потому что в любом другом случае ее ждет смерть.
— Мое имя Сигрун, дочь Сиггейрера, — ответила она.
— Зачем ты пришла сюда? — продолжал допрос карлик. — Ты, видно, не здешняя. Что тебе нужно здесь?
— Да, — сказала Сигрун. Она старалась заставить свой голос звучать скромно и покорно, как и подобает голосу служанки, которой она пыталась притвориться. — Я служу у конунга Дурарина. Он послал меня с поручением передать его слова благородному Фьялару. Я должна увидеть его.
— С чего бы это конунгу Дурарину держать в посыльных девку из Мидгарта? — недоверчиво вопросил карлик. — Как ты вообще попала в Альфхейм?
— Конунг похитил меня в одном из набегов на Мидгарт, — ответила Сигрун, начиная понимать, что эта история была продумана недостаточно хорошо. Вульф явно недооценил умственные способности низкорослого народа, населяющего эти сумрачные земли.
— На Мидгарт? — переспросил воевода и подозрительно сощурил маленькие глазки. Он хотел спросить что-то еще, но передумал и подошел к ней вплотную. Его голова едва доставала девушке до талии. Резким движением руки он распахнул на Сигрун плащ и отступил в сторону.
— Ха! — воскликнул он и перекинул свою палицу из руки в руку, — Секиру и этот здоровенный меч конунг Дурарин наверно дал тебе для самозащиты?
— Нет, — невозмутимо ответила Сигрун, — Это и есть его поручение. Я должна передать это оружие конунгу Фьялару.
Карлик промолчал, подозрительно глядя в невинные глаза девушки. Затем спросил:
— Для чего?
— Мой конунг не велел мне говорить этого ни одному человеку, кроме того, кому предназначается это священное оружие.
Воевода вздохнул и задумчиво посмотрел на свою палицу, думая над тем, что предпринять. Сигрун и все находящиеся в доме карлики затаили дыхание в ожидании его решения. Наконец воевода сказал:
— Сейчас наш господин уже отошел ко сну и будить его я не смею. Завтра утром тебе позволено будет увидеть его, и помни, женщина, если лжешь ты, то тебя ждет страшная смерть. Гораздо страшнее, чем ты можешь себе представить своим человечьим умишком. А пока что ты останешься здесь до утра. Двиндир и Дварри — вы будете сторожить ее. И глядите в оба!
Карлики стали расходиться, и их предводитель также повернулся уходить. Но, сделав шаг в сторону, он вновь повернулся к пленнице и сказал:
— Пожалуй, твое оружие я оставлю у себя. Получишь его обратно, когда… точнее, если Фьялар надумает выслушать тебя.
Когда все ушли, карлики, оставшиеся сторожить Сигрун, усадили ее на табурет, а сами сели на скамьи за стол, достали откуда-то кувшин с пивом и чаши и принялись бражничать.
Сигрун сидела напротив них — руки по-прежнему связаны за спиной — и буравила тяжелым взглядом двух стражников. Ее полностью разоружили, забрав кинжал, секиру и меч Вульфа, а также забрали сумку, в которой были кое-какие съестные припасы и шлем-страшило. Вымокшая до нитки и усталая, она сидела и думала о том, где сейчас Вульф. Если он не появится до утра, то ей, скорее всего, придет конец. Сигрун не могла смириться с мыслью, что ей придется сидеть и дожидаться своей смерти с покорностью жертвенного быка. «Я побывала во многих распрях, и порубила не мало народу, — подумала она, — Не уж то позволю я, чтобы меня вот так преспокойненько казнила эта нелюдь! Ни за что! Бежать! Только бежать!!»
