Оказавшись в темноте коридора, Сардар прижался спиной к волглой холодной стене и попытался успокоиться. Тишина, погони нет — уже хорошо. Еще плюс: теперь он вооружен, и знает, в какой стороне грот. Подобрать Лахри, и выбираться отсюда, выбираться наверх. Как выбираться — об этом он имел пока самое смутное представление.
Пора. Вперед. Дорога во мраке — путь на кончиках пальцев, шарящих по осклизлым стенам. Идти медленно, осторожно, не оступиться, не наделать шуму, не привлечь внимание. Идти, идти, идти…
Сардар так сосредоточился на этой мысли, что не сразу заметил, как что-то острое и холодное уперлось в спину между лопаток.
— Как ты торопишься. — Голос скрипучий, пробирающий до костей. В нем звучала насмешка, и Сардару он показался до боли знакомым. — Есть куда спешить?
— Уже нет, — буркнул Сардар, остановившись.
— А зря, — сказал человек. — Ты видел, что стряслось, и должен бы драпануть так, что только пятки б засверкали.
— Здесь темно, если ты заметил, — сказал юноша и, вспомнив, кому принадлежит голос, добавил: — Пайса…
— Надо же, узнал, — сказал Пайса. — Я думал, у тебя от страха память отшибло.
— Что тебе надо? — спросил Сардар.
— Много чего, — ответил телец. — Для начала предупредить, чтобы ты не пытался размахивать ножиком, когда я уберу меч. В данный момент у нас с тобой общая цель.
— Какая же? — произнес Сардар.
— Выбраться отсюда живыми, — проговорил Пайса, убирая меч.
— Зачем понадобился я? — спросил юноша повернувшись. В темноте силуэт Пайсы напоминал высокое дерево с тонкими длинными ветвями. В вышине, — Сардару пришлось задрать голову, — блестели двумя беспокойными искрами глаза лекаря.
— За тем, что вдвоем у нас чуть больше шансов выжить, чем поодиночке, — прошептал телец. — И для начала неплохо бы убраться подальше от кухни. Он сейчас где-то там.
— Он? — не понял Сардар. — Кто — он?
— Потом, — бросил лекарь. — Ты ведь шел куда-то? У тебя должно быть убежище, так?
— А с чего ты взял, что я его покажу, рогатый? — ощерился водолей.
— Не будем спорить, — проговорил Пайса, и Сардар почувствовал, как что-то холодное ткнулось в его ладонь.
— Это мой меч, бери. — Продолжал Пайса. — Ты мне не доверяешь. Само собой. Но вот я безоружен, теперь легче? Остальные мертвы, ты сам видел.
— Но… — начал, было, Сардар, однако Пайса вдруг ткнул его кулаком под ребра:
— Уходим отсюда, идиот!
Сардар повиновался, и не оглядываясь двинулся к гроту, где оставил Лахри.
Когда отошли достаточно далеко от кухни, Пайса шепотом поведал о том, что произошло. Когда дележ добычи был в самом разгаре, Халкын вспомнил о заключенных, и велел лекарю проведать тюремный грот. Придя туда, Пайса застал картину совершеннейшего разгрома. По клеткам будто смерч прошел, заключенные изрублены на куски. В живых остался только старикашка Хромец. Ему удалось незаметно зарыться в солому, однако нападавший, не найдя жертву, принялся кромсать мечом подстилку, и несколько раз ранил Хромца. Когда появился лекарь, старик выбрался из своего укрытия, на это ушли все его силы. Он ждал смерти, и все, что смог узнать о случившемся Пайса — это имя убийцы.
— Кайсен, — прохрипел Хромец. — Ублюдок Кайсен. В него словно демон вселился…
Это были последние слова старика. Пайса бросился на кухню, чтобы сообщить о случившемся, но и там застал только смерть. Сказать по правде, не поверил бы, что всему виной был Кайсен, если бы сам не увидел того за работой. Пайсе повезло: заслышав несущийся из кухни шум, он решил проявить осторожность и, остановившись у входа, тихонько заглянул внутрь. Увиденное потрясло. Пол завален трупами, между ними с мечом в руках мечется Кайсен, вымазанный кровью от макушки до пят. Бросается то к одному телу, то к другому, и принимается остервенело рубить, превращая мертвую плоть в фарш.
— Не знаю, сколько я там проторчал. Пошевелиться боялся, — признался долговязый Пайса. — А он, натешившись, принялся стаскивать то, что осталось от парней в дыру в старом очаге. Тут-то я попытался улизнуть, но эта тварь меня услышала. Не знаю как, я умею передвигаться бесшумно, но он услышал меня и бросился следом. Мне хватило мозгов спрятаться не у себя в берлоге, а в кладовке неподалеку, о которой никто не знает.
— И что? — прошептал Сардар.
— Повезло, этот паскудник пролетел мимо. Вломился в мою комнату и изрубил в щепки все что было внутри. Когда он убрался, я туда заглянул. Даже Халкыну в самом лютом гневе не хватило бы сил на то, на что оказался способен этот хлюпик Кайсен. Я не знаю, что с ним стало, что в него вселилось, но если мы не уберемся отсюда, нам конец.
— А как выбраться? — проговорил Сардар. — Подъемник? Не выйдет.
— За шахтой подъемника есть старая скобяная лестница. Халкын велел сбить нижние скобы — на случай, если кто-то из арестантов о ней прознает и решит сбежать.
— Поэтому тебе нужен я, чтобы помочь до них дотянуться, — сказал Сардар.
— С дураками проще, — вздохнул лекарь. — Что ж, ты прав, мне повезло, что я встретил тебя.
— Но с чего ты взял, что я стану тебе помогать, подсаживать тебя? Ты телец, я водолей. Что тебе помешает просто не протянуть мне руку, когда окажешься наверху?
— При чем здесь тельцы и водолеи?! — фыркнул Пайса. — Мы с тобой заперты в одной комнате с бешеным псом. Если не поможем друг другу, он просто нас убьет. Если не доверяешь мне, что ж, я подсажу тебя. Надеюсь, ты протянешь руку…
— Надейся, — буркнул Сардар. — Кстати, нам направо.
Они стояли в небольшом зальчике, освещенном масляной лампой. Слева и справа чернели горловины коридоров. К правому вела бурая дорожка из запекшихся кровавых пятен.
— Водяная пещера налево, — возразил Пайса.
— Пещера налево, а нам направо. Я должен кое-кого забрать, я обещал…
— Засунь свои обещанья знаешь куда!.. — взорвался лекарь. — Каждая минута на счету!
— Поэтому лучше не спорить, — уперся Сардар. — Я вытащу парня, чего бы это ни стоило.
Грот оказался недалеко. Все было прежним, тусклый свет двух масляных ламп по-прежнему освещал нутро каменного мешка, вот только…
Сардар вздрогнул, едва переступив порог.
— Боги! Что здесь…
— Он и здесь побывал, — шепотом сказал Пайса, окинув взглядом царивший внутри хаос. — Выродок питает слабость к мертвецам. Если тот, кого ты ищешь, был здесь, забудь.
— Заткнись! — рявкнул Сардар. — Эй, Лахри! Лахри!
Эхо взметнулось и стихло.
— Нет его! — зашипел Пайса. — И не ори больше, идиот. Жить надоело?
— Лахри! Лахри, чтоб тебя! — крикнул упрямый Сардар. Грот ответил лишь насмешливым эхом. Но вот снаружи… Снаружи донесся далекий резкий звук: «дзынь!». И «дзынь-звяк!» И «щелк!»
