желая защитить Рози. Йоска снова пнул меня, с губ сорвался крик, и я распласталась на полу. От боли я начала вырубаться, понимание происходящего затухало.
Может, в этот раз я больше не проснусь.
По помещению пронесся рев, сотрясающий стол, в стену кто-то бил кулаками – в комнате мгновенно воцарилась леденящая тишина.
Кожу покалывало, я ощущала взгляд убийцы. Повернув голову, я посмотрела на мужчину, который обладал силой поставить всех на место.
Волк.
Легенда.
Он смотрел на меня сквозь ресницы, его жестокая необузданная аура вонзилась в меня зубами, вызывая те же самые ощущения, которые возникли у меня, когда мы в первый раз встретились в тюремной столовой.
Несмотря на то что его глаза цвета морской волны опухли, в них горела ярость, сулящая смерть. Казалось, его пытали током и избивали, но его гнев ясно показывал – его не сломали. Уорик расправил плечи и из него вырвался еще один леденящий душу рев.
Предупреждающий.
– Уорик! – Я не успела толком договорить, как он уже с боевым кличем рванулся вперед – восемь охранников вокруг него повалились, как кегли для боулинга.
– Не подходи, Фаркас! – приказал Бойд, в панике натягивая штаны и пытаясь отыскать пистолет.
Уорик врезал кулаком Йоске – мускулистый парень упал на пол перед Уориком. Мужчина же надвигался на Бойда.
– Я предупреждаю тебя! – В голосе Бойда послышался легкий испуг, он выхватил пистолет. Но направил его не на Уорика, а прижал к моей голове. – Иначе пристрелю ее.
Уорик резко остановился, его грудь тяжело вздымалась, глаза сверкали от ярости.
– Вот и твой поводок, – усмехнулся Бойд, – легенда… – Он покачал головой. – А яйца связаны из-за нее? – Он указал на меня. – Что в ней такого? Ее киска настолько великолепна? Я должен узнать, ощутить это.
О. Дерьмо.
Уорик может наброситься как призрак и убить до того, как цель это поймет.
Его гнев наполнил воздух, как дым, он в мгновение ока метнулся к Бойду и обхватил его шею рукой, приподняв с пола, – сжал так сильно, что услышала хруст.
– Прекрати! Отпусти его сейчас же, – крикнул охранник, несколько других окружили Уорика с дубинками-булавами в руках.
Уорик взвыл, когда шипы впились в его кожу, разрывая ткань и тело. Он опустил Бойда, когда его начали избивать охранники в большом количестве. Кровь Уорика стекала на пол и собиралась в лужицу.
Вокруг началась суматоха, заключенные встали, но мое внимание было сосредоточено только на Уорике.
Вскочив с оглушительным криком, я прыгнула на охранников, пытаясь их оттолкнуть от него.
– Ковач! – крикнул Уорик, когда несколько солдат повернулись ко мне и начали избивать. От боли я упала на колени, дубинки опускались на мою спину и ноги. – НЕ-Е-ЕТ! – прогремел Уорик, пытаясь притянуть меня к себе и защитить от ударов. Он накрыл мою руку своей, другой дотронулся до лица – мы встретились взглядами, и в эту секунду боль отошла на задний план. Я подумала, что они намереваются нас убить, но для меня это не было столь важным, пока я находилась рядом с Уориком.
В этот момент существовали только мы.
«К черту это, принцесса. Ты здесь не умрешь», – сказал его взгляд мне.
– Хватит, – громко приказал Бойд, положив конец жестокости по отношению к нам. – Нам приказали не убивать их. – Бойд дернул своей губой, на которой был шрам. – Но не говорили, что они должны быть в здравом уме. – Он приподнял губы в улыбке и потер шею. – В яму их. Они там сидели раньше, думаю, будут чувствовать себя как дома.
Яма.
Нет. Нет. Нет-нет-нет-нет. Я начала трясти головой, слезы наполнили мои глаза. Ужас охватил меня. Солдаты поставили меня на ноги, кровь текла по моей спине и ногам, впитываясь в одежду. Легким не хватало воздуха, я отключалась.
– Ковач, – проворчал Уорик, хватая меня за лицо, – посмотри на меня.
Страх подкашивал мои ноги. В прошлый раз я едва пережила это. И предпочла бы яме смерть.
– Все будет хорошо, – говорил он только мне, несмотря на то что нас разъединили и потащили из комнаты, – ты сильнее, чем думаешь.
Он пытался меня подбодрить, хотя был очень сильно избит и, вероятно, как и я, голодал. Мы не могли быть сильными. Он тоже мог потерять рассудок там.
– Уорик, – произнесла я лишь его имя. Только имя. Это не было признанием в любви или чем-то в этом роде. Это не наш путь. Но мой тон сказал все, что я думала.
Уорик просто смотрел на меня, в его взгляде было столько непроизнесенных слов. Охранники потащили нас по разным переходам к ямам.
Сама ли я себя пыталась утешить или слышала его голос, обволакивающий меня.
– Они, черт возьми, не сломили нас в прошлый раз, Ковач. Чего бы это ни стоило, черт возьми, выживи, ладно? Сделай. Все. Что. Необходимо. Для. Этого.
– Чего бы это ни стоило, – прошептала я, прежде чем захлопнулась дверь и я осталась в кромешной темноте.
Ад. Я никогда не верила в него, пока не оказалась здесь в прошлый раз. Это не было каким-то мифическим местом, куда отправляют плохих ребят после смерти. Нет. Если ад и есть, то он находился здесь, на земле. И реальные живые существа творят разврат и жестокость.
Я жаждала смерти в надежде на облегчение.
«Держись, принцесса».
Здравомыслие ускользало от меня, я больше не отличала реальность от иллюзий. Мне было плевать. Я нуждалась в Волке, представляла его, и это давало мне сил, чтобы продолжать дышать.
Я оказалась меньше предыдущей заключенной, руки приковали к лодыжкам так, что я не могла полностью вытянуться или пошевелиться. Оставили в кромешной тьме, прежде чем на меня обрушился ослепительный свет, бьющий больно по глазам. Крохотное помещение заполонили звуковое и безжалостное тиканье, а после громкими, леденящими душу сигналами. Без причины. Никакого отдыха. Никакой еды. Никакого облегчения.
– Я не могу, – всхлипнула я.
– Можешь.
Он коснулся моего лица, его голубые глаза отражались в свете. Он казался таким реальным, словно и правда был здесь, со мной. Казалось, наша связь вернулась.
Я позволила себе погрузиться в галлюцинацию.
Время больше не имело значения. Голод, разъедающий мозг, лишь вызывал голоса в моей голове. Верхаза увеличивала трещины, которые Халалхаз оставил во мне.
– Ты обещала мне, Ковач. – Мой призрачный Уорик заставил меня посмотреть на него. Странно, но и в моем воображении он выглядел так, словно едва стоял на ногах. Его лицо было осунувшимся, все в синяках и изможденным. – Чего бы это ни стоило.
– Я пытаюсь.
Я сглотнула. Иштван сделал
