– Не в правителе. В мотории. Она – то течение, которое увлекает за собой, подтачивает плотину и планирует залить город по самую крышу. Быть может, Мерген, придя к власти, хотел создать самый процветающий город на свете. Быть может, просто хотел этой самой власти, таких примеров в истории множество. Но…
– Но?.. – скептически повторила она.
– Но мотория то зло, что смешивает благие начинания, уничтожает светлые планы и заставляет действовать так, чтобы, забыв об идеале, сохранить хоть что-то. Она теперь кровь Риерты, ее деньги – и ее палач. Я уверен в этом. Мергену никуда не деться от мотории и раскрученных маховиков. Он должен понимать, что, доводя до крайности людей, – ничего не выиграет. И поэтому балансирует на острие бритвы, не желая революции, но и не имея сил отказаться от процессов, к ней ведущих.
– Ты как все хервингеммцы. Оправдываешь его. Только потому, что он – правитель. Хочешь убедить меня, что не собака управляет хвостом, а хвост собакой. – Мюр сказала это спокойно.
– Я не о Мергене сейчас, а о будущем. Следующий правитель ничего не исправит. И следующий после него тоже. До тех пор, пока мотория будет существовать здесь. Надо не рушить правительство, а…
– Что?
– Ответа нет, Мюр. Уничтожить моторию? Это невозможно. Найти новую технологию ее обработки, чтобы больше никто не болел? Перестать притеснять народ и топить несогласных? Как будет правильнее для Риерты – не чужаку решать. Но мир не черный и не белый. Я точно знаю: если сместить зло с занятого места, высок риск, что туда придет другое зло, которое причинит гораздо больше бед. Ни одно и не два государства проходили через подобное.
– Твое мнение имеет право на жизнь. Но мы не можем просто сидеть и ждать, что дукс одумается и что-то исправит. У него было более чем достаточно времени, но он ничего такого не сделал. Стало лишь хуже. И бояться, что придет другой дракон, – следует, но это не значит, что не надо биться с тем, который есть сейчас. Но… если быть откровенной, у меня есть еще одна причина бороться. Из-за Мергена погибло много хороших людей. В том числе моя семья. И можешь считать это местью, но я добьюсь того, чтобы он заплатил за свои преступления. Добьюсь любым способом!
Я промолчал, и она, покосившись, неправильно расценила мое молчание, спросив с раздражением:
– Осуждаешь меня?
– Нет. Просто я устал от войны. А та война, которую ведете вы, – очень далеко от меня. Я ищу людей, помогаю им выпутаться из неприятностей. Но сражаться под чьими-то знаменами больше не хочу.
– И ты не скучаешь по тому, что было? Прости за этот странный вопрос, но кое-кто из твоих ровесников говорил мне, что там им было легче, чем здесь. Несмотря на все тяготы.
Это действительно так.
– Первые полгода мне тоже хотелось вернуться. Не хватало адреналина, риска, и жизнь стала пресной. Пришлось найти себе подходящее занятие, чтобы появилась замена.
– Служба в полиции?
– В том числе. Я делаю хорошее дело, Мюр. Избавляю мир от негодяев, которые воруют чужие жизни.
– О… – протянула девушка. – Тогда тебе точно надо остаться с нами. В заложниках у Мергена весь наш город. И мою жизнь он похитил, но беда в том, что ее уже не вернешь… Я шучу. Принимаю твою позицию и совсем не осуждаю. Если бы у меня была возможность, я бы тоже сбежала от всего этого. Жила бы нормальной жизнью. Но теперь моя жизнь здесь. С друзьями. Пойдем, нас давно ждут.
В запертом сарае, мимо которого мы прошли, громко работал печатный станок.
– Я сегодня рано проснулся, – сказал я. – Как раз отплывал тот катер с дорогой отделкой.
– И человека ты тоже видел? – небрежно спросила она.
– Он из тех аристократов, что готовы поддержать вас?
Мюр резко развернулась ко мне и сказала, понизив голос:
– Давай сделаем вид, что ты сладко спал в это самое время. Потому что если об этом узнает еще кто-то, то я не могу поручиться, что все пройдет гладко. Мы понимаем друг друга?
– Прекрасно понимаем, – подтвердил я.
До флигеля мы дошли в молчании. В комнате с настежь распахнутыми окнами ждали Вилли и человек, читавший газету. Он походил на профессора университета – маленький и щуплый, с блестящей лысиной, окладистой седой бородой и круглыми очками в тонкой, кажущейся хрупкой оправе.
– Вильгельм Маузе, – протянул он узкую сухую ладонь. – Я друг Джейсона Хенстриджа. Мюреол и Кроуфорд рассказали о вас. Выходит, что вы человек, заслуживающий доверия.
– Вы читаете «Зеркала правды». Да еще и старый выпуск. – Я сел без приглашения, напротив Вили, курящего папиросу. Я узнал газету. Там писали о том, как я закрыл дело Баркстоуна. – Надо сказать, вы очень оперативны.
Маузе вежливо улыбнулся:
– В публичной библиотеке Академии отличная подшивка газет из Королевства. А мои помощники умеют находить нужную информацию в архивах.
И воровать газеты. Этого конечно же я не сказал. Как и то, что пересмотрел свое первоначальное мнение об этом человеке. Вряд ли он ученый. Скорее сотрудник «Шильда»[100] в отставке. Почему бы и нет, если Вилли полковник. Надо, кстати, расспросить Юэна о нем поподробнее.
– Охотно верю, – произнес я.
– Вас не затруднит рассказать нам о том, где сейчас Джейсон?
Я не видел причин скрывать.
– Хенстридж мертв. Убит, если быть точным. Но, судя по вашим лицам, вы не особо удивлены.
– Ладно. Карты на стол, солдат, – предложил Вилли. – Иначе мы будем ходить кругами до вечера. Он поддерживал нас, когда больше было некому. В прошлом я оказал ему услугу, и Хенстридж отплатил за это сполна. К тому же ученый был против того, что делали дукс и Брайс, вставший на сторону правительства и взявший под свой контроль производство мотории.
– Однако… – Я легко понял по его тону, что в этой истории дружбы есть серьезные проблемы.
Вилли сунул остаток папиросы в пепельницу, смял ее:
– Однако в последний год Хенстридж сильно изменился, а затем случилось то, из-за чего, предполагаю, он нанял тебя. Ограбление его лаборатории. Теперь ты ищешь украденное. Верно я понимаю?
– Верно.
– И вы знаете, что пропало? – поинтересовался Маузе.
– А вы?
– Будущее нашего мира. – Говоря это, он смотрел на меня ласковым взглядом через стекла очков, словно я был лучшим собеседником в его жизни. – Прототип машины по очищению мотории от опасных примесей. Разработка одного из его коллег.
– Мне он сказал то же самое.
– Возможно, он говорил еще что-то? О чем мы не знаем, мистер Шелби?
Я глянул на Мюр, в молчании сидевшую на подоконнике.
– Он предложил свое открытие другой стране. Подозреваю, что Империи, – сказал я. – Но, похоже, кому-то это не понравилось, и от него избавились.
