– Что делать дальше? – спросила Ванда.
– Выбравшись из самолёта, подойдёте к входному люку… Ну, это не совсем и люк, а чёрный металлический прямоугольник в скале – восемь метров на три с половиной. Мимо, молодожёны, не проскочите. Итак, надо подойти к чёрному люку и ждать. Камеры видеонаблюдения незамедлительно доложат о вашем прибытии, кто-нибудь из слуг поднимется на лифте, встретит и сопроводит… Как вам – это вариант?
– Мы подумаем, отче, – пообещал Лёха. – Пока будем идти к запасному аэродрому – всё время будем думать. То есть, тщательно взвешивать все «за» и «против». Окончание решение, скорее всего, примем в последний момент, когда окажемся в салоне самолёта.
– Хорошо, молодёжь, договорились, – вежливо улыбнулся Альберт. – Будем прощаться. Удачи вам, ребята!
– Спасибо. До свиданья.
– Спокойной ночи, отче. Всего хорошего, Мэри.
– Не забывай меня, Вандочка! Чао, Петров! Я буду вас ждать.
– Роджер…
Экран монитора – скучно и печально – погас.
– В какой из Миров будем «перемещаться», радость моя? – неуверенно заглядывая в серые любимые глаза, спросил Лёха. – То есть, пытаться «перемещаться»?
– Наверное, в твой.
– А я думаю, что в твой, средневековый.
– Почему? – правая щека жены чуть заметно задрожала. – Объясни, пожалуйста.
– Это, любимая, очень просто. Я, как ты знаешь, круглый сирота. Родители давно умерли, братьев и сестёр у меня никогда и не было. Есть только двоюродный дядя в Саратове, но с ним я уже давно не виделся. Лет, кажется, пятнадцать-семнадцать. Так что, сама, понимаешь. Мне – в моём Мире – терять особо и нечего… У тебя же имеется полноценная семья – любимый отец, матушка, два старших брата и три младших сестры. Я помню, с какой любовью и нежностью ты рассказывала о младших сестричках. Вопрос, что называется, решён…
– Не знаю, не знаю, – Ванда, вскочив на ноги, взволнованно заходила по комнате кругами. – Не знаю, честное слово…
– Чего же тут знать? – удивился Лёха. – Всё понятно, как белый день. О чём тут можно размышлять?
– Не мешай, пожалуйста. Помолчи немного.
– Хорошо, молчу.
Минут через пять-шесть, остановившись и смущённо глядя в сторону, Ванда неуверенно пробормотала:
– Знаешь, Алекс, наверное, у нас ничего не получится – с моим Миром. То есть, может, и получится, но ничего хорошего из этого не выйдет. Наоборот, сплошное расстройство, слёзы, боль и кровь…
– Не мямли, сероглазка, – мягко попросил Лёха. – Говори, пожалуйста, толком. Ты же умеешь.
– Умею… А ты не обидишься?
– Не обижусь.
– Честное слово?
– Честное.
– Понимаешь, мне же никто не поверит, – зачастила – уже гораздо более уверенно – Ванда. – Ну, про то, что я провалилась в некий параллельный Мир, а потом, через несколько месяцев, благополучно вернулась обратно. Причём, не одна, а с мужем – явно иноземного происхождения… А, язык? В мире «церковников» говорят на едином языке, да и все переселенцы – по неизвестной причине – им владеют. Но, как всё обернётся на этот раз? Вдруг, ты не будешь понимать нашего языка? Если даже и будешь… А твои, Алекс, ужасные ухватки, манеры и шутки? Они же ничего не имеют общего с благородной аристократической средой. Короче говоря, все подумают, вернее, решат…
– Почему ты замолчала, сероглазка? Что они решат?
– Решат, что я являюсь наглой лгуньей и грязной развратницей. Мол, повстречалась с непонятным иноземцем-плебеем, отдалась ему, пойдя навстречу низменной похоти, и убежала из родительского дома. А потом, через несколько месяцев, когда закончились деньги, приползла – как побитая собака – обратно… Нет, даже не так. Должна была, искренне каясь и старательно посыпая голову пеплом, приползти – как побитая собака. Но решила, подлая и низкая тварь, схитрить. То есть, придумала эту дурацкую историю про параллельные Миры. Ещё и соблазнителя-плебея, хамка бесстыжая, притащила с собой – на сытные графские хлеба…
– Сколько уже можно? – не выдержав, возмутился Лёха. – Всё «плебей», да «плебей»!
– Ты же обещал – не обижаться, – кротким голосом напомнила жена. – Честное слово давал.
– Я и не обижаюсь. Просто – немного режет слух…
– Вот, видишь! – неободрительно покачала головой Ванда. – Ты уже сейчас злишься. А каково будет, когда за нашими спинами начнут громко шептаться и гнусно хихикать?
– Пусть только попробуют!
– И я толкую о том же. Наверняка, не сдержавшись, проломишь кому-нибудь голову. Или же шею свернёшь набок… А, если отец, дабы расставить все точки над буквой «и», попросит показать ему подземную заветную дверь, за которой – якобы – находится другой Мир?
– Покажем, – не очень-то и уверенно пробубнил Лёха. – Скрывать не будем. Какие вопросы?
– Покажем? Отец непременно велит смерду – первому, который подвернётся под графскую руку – войти внутрь. Смерд войдёт, а через минуту, как ни в чём не бывало, вернётся обратно. Что тогда, милый, будем делать?
– Объясним, что в Мире «церковников» на Землю упал огромный железный астероид, после чего все «коридоры» стали работать сугубо в «обратную» сторону.
– Ха-ха-ха! – горьким смехом рассмеялась Ванда. – Кто же поверит в этот горячечный и глупый бред? Особенно, в средневековом Мире, где взаимное и повальное недоверие является бытовой обыденностью? Скорее всего – после возвращения смерда из-за заветной двери – нас постигнет суровая кара. Тебя, Алекс, поместят в темницу…
– За что это?
– За проломленную голову, свёрнутую шею и наглую ложь. А меня – в качестве наказания – выдадут замуж за какого-нибудь престарелого дворянина, проживающего в дальней провинции.
– Как это – замуж? – возмутился Лёха. – Ты и так замужняя женщина. Причём, венчанная по всем католическим правилам – со священником, фатой и прочими делами.
– А где, извини, доказательства? Где свидетели? Где, в конце концов, священник, который проводил обряд?
– У нас же есть свадебная фата, оставленная щедрым епископом Джоном. Прихватим её с собой. Продемонстрируем.
– Не смеши, пожалуйста, – расстроено поморщилась Ванда. – Как мы докажем, что эта фата – из другого Мира? Молчишь? Вот, то-то же… Если же об этом нашем рассказе – о таинственных параллельных Мирах – узнает Святая Инквизиция моего Мира? А, ведь, наверняка, узнает. Кто-нибудь непременно донесёт.
– И, что тогда будет?
– Обвинят, к запасному аэродрому не ходи, в наглой и противоестественной ереси. Мол, какие ещё – в одно неприглядное место – параллельные Миры, не предусмотренные строгими канонами Священного Писания? Для начала, нас с тобой запытают до полусмерти, заставляя публично отречься от еретических россказней. А потом – в назидание всем остальным грешникам – торжественно сожгут на костре. Сгонят на городскую площадь приличную толпу народа и – под восторженные аплодисменты простолюдинов – сожгут. Типа – как добрый вечер, что порой нам только снится. А на небе – словно флаги – облака…
