Олег сказал строго, как и положено верховному инспектору:
— Очень много будет зависеть от того, как будете сотрудничать. Вы же могли бы часть своей энергии направить именно на более быстрое конструирование таких же компьютеров, чтобы у вас появились коллеги! Разве не скучно одному?
Бюргер грустно улыбнулся:
— Не то слово! Тоскливо. Если бы не работа… Да вы и сами знаете. Вообще у меня в последнее время появилась идея вообще переселиться в Интернет. Конечно, существует небольшая проблема с разделением сознания, но к этому можно привыкнуть, зато…
Олег переспросил:
— Зачем? Боитесь, что компьютер выключат?
— Не выключат, — заверил Бюргер весело. — Но дело не в компьютере: Привлекают возможности Интернета. Уже сейчас в нем могут поместиться сотни, если не тысячи человек!.. Я с ходу назову десяток ученых, кто с охотой переселится ко мне. А остальных уговорю. Да они сами начнут проситься во Всемирную Сеть, как только покажу, что их здесь ждет.
Он говорил торопливо, весь искрился счастьем, энергией, ликовал, Олег чувствовал, что он там прыгает по электрическим цепям, как мартовский заяц. И чувствовалось, что при всей занятости наукой ему все же чуточку начинает не хватать коллег.
— Но придется существовать в тысячах компьютеров, — сказал Олег с сомнением.
— Да, именно это пока что меня и тревожит. Как только решу… Вы ведь знаете, как тоскливо без коллег.
В киберпространстве раздался веселый голос:
— Да ни хрена он не знает.
Раздвинув возникшую ткань виртуального мира, вошел Мрак, насмешливый, улыбающийся. Развел руками:
— Он своим занудством достает меня как в биологическом мире, так и в электронном. А еще и в протонном, нейтринном…
Бюргер ахнул, глаза вылезли из орбит и лопнули, как воздушные шары. Опомнившись, тут же отрастил снова, сказал потрясенно:
— Но… как? Олег сказал строго:
— Помните про подписку о неразглашении. Все это вам предстоит, если не будете отвлекаться на… искусство и прочую ерунду. Поверьте, того стоит. Протонный уровень — это вам не ваш жалкий нынешний. Это вы для нас с коллегой — застывшая в глыбе льда черепаха, смотреть противно, едва двигаетесь!
А Мрак напомнил дружески, но со строгостью:
— Вы с нами не общались, запомните. А сейчас выйдете на контакт, извинитесь, объясните, почему пропускали сеансы связи, а затем начнете помогать строить новые компьютеры.
Бюргер пробормотал раздавленно:
— Да-да, конечно, клянусь…
Через стомиллиардную долю секунды он остался в киберпространстве один, а Олег с Мраком взглянули друг на друга, уже вернувшись в биотела. Фостен вскрикнул, его рука указывала на громадный экран. Крупными буквами высветились надпись:.
Надпись исчезла, на экране возник Бюргер в своем старом виде: маленький сморщенный старикашка с ехидным лицом, каким был в последний день при жизни. Олег перехватил быстрый взгляд, брошенный на него и Мрака. За это время, что по экрану бежала строка, для Бюргера прошло около трех лет, явно мог с его ресурсами успеть разработать новые принципы уплотнения записи на квадратный дюйм. Или в самом деле что-то принципиально новое.
Олег сдвинул плечами, Фостен выглядит ошарашенным и безмерно счастливым, гора с плеч, Олег буркнул:
— Ну, как вижу, у вас все в порядке. Ученые — народ рассеянный. Ваш де Бюргер просто мог забыть о расписании, пока занимался расчетами… Новые возможности? Хорошо, когда получите и проверите все расчеты… на независимом компьютере!.. выходите с заявкой на дополнительное финансирование.
А Мрак добавил, стараясь, чтобы голос звучал значительно, по-барски, как и положено крупному чиновнику:
— Да-да, мы рассмотрим весьма, весьма. В смысле, да, положительной интрепенции.
Уходя, Олег поинтересовался у Фосгена:
— А почему такое странное сочетание: Бюргер и частица?
Фостен оглянулся, не слышит ли Бюргер, микрофоны с динамиками вроде бы далеко, сказал тихо:
— Его прадедушка был подкидышем, потому и назвали так, а потом за какой-то подвиг местный герцог возвел во дворянство. С тех пор и пошло, а господин Бюргер очень уж ревниво следит, чтобы про частицу не забывали.
Мрак фыркнул:
— Даже в компьютере следит? Подумать только, и среди Е-людей будут дворяне!
На выходе из ворот Олег величественно сообщил демонстрантам, их стало уже впятеро больше, что у сотрудников института ба-а-альшие неприятности сейчас и будут еще больше. В толпе встретили криками ликования, плакаты запрыгали вверх-вниз, как капли после дождя, крики о победе над сумасшедшими учеными стали громче, раздались крики в защиту расширения свобод и прав, Олег с каменным лицом прошел через смердящую массу, как ледокол по мелкому льду.
Наивные, подумал он тускло. Это Яфету я вешал лапшу на уши о величайшей свободе человека будущего, ссылаясь на возможность получения любой информации из Интернета, возможность передвигаться по миру на скоростных лайнерах, возможность жить в любой стране и не быть убитым только за то, что ты — чужак.
На самом же деле технологический прогресс сужает свободу все больше и больше. Дело не только во всеобщем контроле, который придется взять на вооружение из-за опасности расползания нанотехнологий, но и в самой сути технологического прогресса заложено резкое сужение личной свободы человека.
Если взять невров, все ходили по лесу, никаких тебе ограничений, хочешь вправо, хочешь — влево, можешь бегом, можешь вообще остановиться или вернуться, но вот пришла пора верховых, передвигаться стало легче и быстрее, но пришлось заботиться и о коне, кормить, чистить, а потом еще и подковывать, следить за копытами. И передвигаться стало не везде можно: по горам на коне непросто, в дремучем лесу вообще застрянешь…
Когда пришла пора автомобилей, стало вроде бы еще легче: кормить надо только в дороге, а так хоть год в гараже, передвигается намного быстрее любого коня, но только уже не по всякой дороге поедешь, да и через упавшее дерево автомобиль подобно коню не перескочит, зараза… Но хуже того, если конь мог с любой скоростью, на которую способен, то с автомобилями это невозможно в городах, там вообще сотни правил, ограничений, обязательств, начиная от простейших правил движения до сдачи экзаменов, страховки, аптечки, исправных фар, огнетушителя… Казалось бы, откажись от автомобиля, и все эти досадные ограничения рухнут, но кто же откажется? Да и как отказаться, если работу нашел себе на другом конце города, куда пешком идти сутки? Поневоле если не на личном автомобиле, то на общественном, а это еще неудобнее: зависишь от воли совсем чужого человека за рулем.
