Было раннее утро, когда они, подгоняемые свежим попутным ветром, увидели перед собой широко распахнутую пасть пролива. Здесь, на юге, в царстве голубой и бирюзовой морской стихии, этот мрачный залив казался перенесенным сюда откуда-то с дальнего севера: вода черна, скалы серы, на склонах кое-где притулились чахлые карликовые сосны…
— Это Циондид, — шепотом произнесла Ана. — Он высасывает тепло из воздуха… он питается этим… Все злобные элементалы таковы.
— Ну, что ж, посмотрим, так ли он крепок, этот твой дух, — Конан налег на весла. — Шевелись! Шевелись, если не хочешь отправиться к Морскому Деду раньше срока!
Залив был совершенно пуст и мертв. Ни шороха, ни плеска, ни дуновения. Здесь, в самом сердце владений элементала, он был полностью властен над погодой. Подгоняемая сильными гребками, лодка быстро продвигалась вперед. Вот по бокам вздыбились скальные стены… вот они начали сужаться…
Резко, зло и тонко завыл ветер. По поверхности воды побежала рябь. Где-то в вышине над головами раздался глубокий вздох, словно невидимый великан прочищал там легкие.
— Навались! — зарычал Конан.
Хашдад равнодушно пожал плечами и налег на весла. Ана, вытянувшись и замерев, точно тугая струна, смотрела куда-то вверх, словно ее нечеловеческие глаза видели там нечто сокрытое от взоров ее спутников.
— Еще немного… — вырвалось у Конана.
Ветер усиливался с каждой секундой. Только что безоблачное небо начали стремительно затягивать низкие косматые тучи отвратительного грязно-серого цвета.
Лодка уже довольно сильно углубилась в залив.
Первая волна хлестнула через борт, обдав брызгами Ану — та даже не поежилась, хотя воду и в самом деле терпеть не могла.
— Пора, — негромко сказал Конан. — Ана, на весла! Девушка повиновалась мгновенно.
Конан сложил ладони рупором и поднес их ко рту. Миг спустя мощный голос киммерийца перекрыл даже свирепый вой ветра.
— Циондид! Слушай меня, Циондид!
Этого, похоже, элементал не ждал и на миг растерялся. Ветер выл, но не усиливался, лодка словно на крыльях летела вперед.
— Циондид! — вторично выкрикнул Конан. — Я зову тебя, Циондид!
Все замерло. Хашдад увидел, как побелели костяшки на судорожно стиснутом кулаке киммерийца. Оно и понятно — старый Кром не принимал к себе утопленников. Кузнецу в этой связи было легче — солнечноликому Митре было совершенно все равно, как именно одно из его бесчисленных чад рассталось с жизнью.
Конан выпрямился во весь рост, стоя на носу лодки. Ловко балансируя, он продолжал:
— Циондид, я прибыл сюда, в твои владения, как посол. Для тебя я принес слово и весть! Потопишь ли ты мою лодку или все-таки выслушаешь то, что я обязан передать тебе?
Упругая волна хлестнула нос суденышка. Конана окатило с головы до ног, однако киммериец сделал вид, что ничего не заметил. Ветер внезапно взвыл надрывно-высоко и вокруг лодки образовалось нечто вроде островка затишья. А в небе стали медленно проявляться смутные очертания чего-то громадного, дрожащего, словно раскаленный воздух над железной крышей…
Неожиданно элементал ответил — голосом, неотличимым от шуршания ветра в скалах.
— Циондид здесь! Кто ты, смертный, осмелившийся назвать себя послом? Отвечай, и быстро, не то я разобью твою лодку и тебя о скалы! Кто послал тебя?
Конан ответил со страшным спокойствием, от которого по спине Хашдада заструился обильный пот.
— Меня послал преславный Ишон, владыка острова Драконий Рог. Как его посланник я требую, чтобы мне было разрешено причалить к берегу!
Волны с разных сторон все сильнее и сильнее бросались на лодку, однако Конан и бровью не повел. Вместо того чтобы пытаться удержать равновесие или как-то развернуть суденышко, он сделал Хашдаду и Ане знак сушить весла, словно они уже все были в безопасности, а Циондид умерил свой гнев.
Нехитрая ловушка подействовала. Сбитый с толку элементал и впрямь утишил волны. Лодка плавно скользила по ровной, зеркальной глади. Ана и кузнец вновь взялись за весла. Мимо проплывали береговые скалы.
— Ты требуешь слишком многого, смертный! — громыхнул Циондид. — Правь свое посольство!
Конан отрицательно покачал головой.
— Как посланец великого Ишона я не могу говорить, пока нога моя не будет стоять на твердых камнях!
Казалось, Циондид колеблется. Лодка продолжала двигаться.
— Смертный! Отвечай Циондиду, или же тело твое сожрут рыбы!
Конан гордо выпрямился.
— Неужто преславный и прославленный на всех морях Циондид совсем лишен чести, что встречает угрозами посланца великого Ишона?
Элементал не ответил. Однако на некоторое время волны успокоились.
— Гребите сильнее! — приказал Конан Хашдаду и Ане. — Здесь причалить негде…
И вновь тишина. Конан до рези в глазах пытался разглядеть обещанный Неаном крохотный каменистый пляж — все напрасно.
— Смертный! — проревел Циондид. — Я жду уже достаточно долго. Отвечай же, произнеси слова, что вложены в твои уста элементалом Ишоном!
Ветер вновь загудел. Лодка начала угрожающе раскачиваться.
Конан набрал полную грудь совсем по-северному холодного воздуха.
— Циондид! Много времени под моими стопами не было ничего, кроме лишь зыбких деревянных палуб. Дай мне место, где я мог был ступить на твердую землю, и я немедленно передам тебе послание могучего Ишона.
— Сейчас ты получишь просимое, смертный! — Голос элементала, казалось, полнит злая насмешка. В следующий миг лодку окатило волной леденящего холода. Вода возле бортов на глазах замерзала, превращаясь в лед.
— Чем тебе не твердь? — насмехался Циондид. — Выходи на нее и говори, смертный! Я уже устал ждать!
— Разве лед не есть та же вода? — стараясь, чтобы зубы не стучали от жгучего холода, выкрикнул Конан. — Неужто могучий Циондид не может подождать, пока посланец Ишона высадится на берег?!
— Это запрещено! — в ярости взревел элементал. Правда, поток его ледяного дыхания, к счастью, прекратился. Лодка легко высвободилась из ледового плена. Хашдад и Ана вовсю налегали на весла.
— Разве могучий Циондид может кому-то служить? Разве может кто-то повелевать великим Циондидом? — ответил Конан. — Кем может быть запрещено высаживаться на эти берега, кроме самого лишь великого Циондида?
Элементал не ответил. Слова киммерийца попали не в бровь, а в глаз.
— Я могу обратить твою плоть в пепел, так, что не останется даже костей! — взвыл дух в бессильной ярости.
— Великий Циондид бесспорно может. Но, если он может, отчего же он отказывает нам в таком пустяке, как твердая земля под ногами?
