отделанной синим бархатом со звездами, где за столиком скучала молодая девушка. Служащий прошептал ей что-то, передал письмо и удалился, не удостоив нас даже кивком на прощание.
«Цапель надутый!» — тихо ругнулся ему вслед Лэтти.
Девушка быстро нацарапала в большой книге посетителей цель и время нашего визита и попросила поставить отметки под своими именами. Затем она взяла со стола короткий черный жезл и, подойдя к нам, легонько прикоснулась к головам. Удовлетворенно кивнув, она небрежно бросила:
— Всего лишь меры предосторожности, — объяснила она хрустальным голосом. — Мы должны охранять Императора от любых опасностей. Сами знаете, они могут исходить от кого угодно! А сейчас вас проведут во Внутренние Покои. Император обычно там принимает всех посетителей. Большая просьба ничего не трогать руками, никуда не сворачивать, не отставать от провожатого и не пытаться с ним заговорить. Вам все ясно?
Нам было ясно.
— Вайти́о!
В комнату из-за двери, скрытой плотной занавеской, вошел огромный, облаченный в черный военный мундир мужчина, ростом выше двух метров. Мы переглянулись — с таким точно не поговоришь. По служивому сложно было сказать — умеет ли он вообще складывать слова в предложения так, чтобы в них был смысл.
— Проводи их в Кабинет Императора, — надменно приказала девушка. Здоровяк кивнул, направился к небольшим двойным дверям. С налета ударился лбом о дверной проем и, нагнувшись, пошел дальше, будто ничего не произошло. Позади Лэтти услышал вздох девушки и тихо захихикал. Мы двинулись следом за здоровяком. Чем дальше мы уходили, тем пустыннее становилось вокруг. Во Внутренних Покоях по углам даже висела паутина, а некоторые столы покрылись многонедельной пылью, словно здесь давно не прибирались. Этот факт немало удивлял и резко контрастировал с благоухающей чистотой основной части дворца.
Пройдя еще три или четыре комнаты, мы добрались до дверей, у которых стояло два стражника в древней стальной броне и шлемах с синим плюмажем. В иллюстрированных учебниках писали, что так выглядела Личная Гвардия Императора, которая насчитывала более восьми веков истории. Чудес, увиденных за сегодня, хватило бы на несколько часов увлекательных рассказов! А с нашим провожатым уже разговаривал худой тип в черной ливрее. Вскоре он поманил нас за собой, открыл дверь за спинами гвардейцев и пригласил войти. Увиденное потрясало. Пока мы переводили дух, мужчина громко и отчетливо объявил:
— Статумса́та Минати Летико и мельтеса́та Лэтти Карбостье́ро явились по вашему приказанию, Ваше Великородие!
— Занесите через пять механических минут два стула. А сейчас, покиньте нас, — вкрадчиво произнес молодой человек, сидящий за столом на другом конце огромной залы. Послышались торопливые шаркающие шаги и вскоре тип и еще двое стражников закрыли за собой дверь. — Подойдите поближе.
На этот раз сильный низковатый голос обращался к нам. По спине побежали мурашки, и мы с Лэтти синхронно и в ногу выдвинулись по направлению к мужчине, стараясь выглядеть хладнокровными и держать осанку. Почему-то я чувствовала себя маленькой напроказившей девочкой, которую сейчас будут мягко, но серьезно отчитывать. И это шло вразрез с реальностью, где я была опытным специалистом и не допускала промахов в работе. Аура Императора действовала скорее подавляюще, и любые заслуги стирались перед мысленным вопросом: «Достаточно ли хорошо ты служишь своей Империи?»
Образ огромной трехэтажной залы, выполненной в мраморе и стекле, никак не вязался с простеньким словом «кабинет». У меня он тоже был, но… Чтобы описать эти грандиозные объемы, требовались совсем другие слова! Вдоль стен по всему периметру располагались глубокие шкафы, заполненные книгами — легендарная Библиотека Императоров. Присмотрись и различишь корешки, потрепанные руками и временем. Если слухи верны, то тут можно отыскать книги, свитки и пергаменты, написанные рукой самого Императора I — одного из Мудрейших Отцов, самого доблестного и достойного. Однако никто кроме самого Императора не имел права брать в руки книги из Библиотеки. Саму залу освещали маленькие светящиеся «шарики», будто прикрепленные к колоннам и стенам, но не имеющие ни опоры, ни внешнего способа зарядки. Простые цветущие растения в дорогих кадках и вазах располагались между колонн, наполняя кабинет свежестью, смягчая белоснежную мрачность. Но самой примечательной оказалась тишина.
Мы молча остановились перед рабочим столом государя, внимательно разглядывая друг друга, насколько позволял льющийся из-за его спины солнечный свет. Император XI был молод, будто всего лет на десять старше меня. Вот только родители и покойная бабушка рассказывали, что тридцать лет назад, в момент восшествия на престол, Император выглядел также. У него были мягкие немного длинные волосы, спускающиеся на узкие скулы, подчеркнутые аккуратными бакенбардами. Глаза казались черными, как самая беззвездная ночь. Или двумя омутами, в которых так легко и так страшно утонуть. Строгий, незамысловатый крой темного мундира, без украшений и символов власти. Красивые кисти рук с длинными тонкими пальцами покоились на дубовом столе, на котором расположились лишь чернильница и дорогой, гербовый пергамент. Ничего лишнего. Я видела Императора впервые. Если верить слухам, он почти никогда не покидал дворца. По вопросам безопасности или по личному убеждению — никто не знал. Сам же правитель рассматривал нас скорее отрешенно, будто уже видел где-то, и теперь точно вспомнил, когда и при каких обстоятельствах это произошло.
— Итак… Минати Летико… — произнес он медленно, растягивая буквы имени, будто прислушиваясь к звучанию.
— Ваше Великородие… — приглушенно произнесла я, почтительно склонившись. Немного побледневший Лэтти поклонился следом за мной. Затянувшееся молчание прервали слуги, тихо вошедшие со стульями и тут же удалившиеся.
— Прошу вас, присаживайтесь, — плавно поведя рукой, предложил Император. Властность его голоса не подразумевала отказа. От страха мы опустились на самые краешки. Подождав, пока мы устроимся, государь, наконец, заговорил. — О́рна Летико, как поживает ваш уважаемый родитель Сильвестр Летико?
Я в конец растерялась. Мы пришли к Императору на аудиенцию, а он решил начать ее со светской беседы?
— Он в добром здравии, Ваше Великородие, — откашлявшись, ответила я.
— Рад слышать, — коротко кивнул он. — Все также занимается научными исследованиями?
— В последнее время, отец немного отошел от дел, — с Императором нужно говорить предельно честно, убедил меня внутренний голос. — Но он продолжает интересоваться современными разработками… — попыталась дополнить я, но Император слегка повел рукой и следующий вопрос адресовал Лэтти:
— А как ваша семья, о́рн Карбостьеро?
Я нервно глянула на Лэтти. Он очень не любил говорить о своей родне. Даже я, близкий друг, мало что знала.
— Мама давно умерла, — сухо ответил мой мельтесата. — Отец уже три
