— А где находится дворец? — спросил Конан, в тайной надежде, что дикари-завоеватели не все успели разграбить.
— Выйдем из храма и я найду его. Если только его не сравняли с землей. А еще, ты знаешь…
— Ладно, хватит болтать!!! — рявкнул варвар. — Расскажешь завтра!..
Страшно ныло тело, голова отказывалась думать, хотелось спать и видеть сны. Последнее видение, промелькнувшее перед его мысленным взором, перед тем, как заснуть, были огромные, окованные железом ворота, захлопывающиеся перед его носом, когда он пытался покинуть город. Киммериец провалился в тяжелый, беспокойные сон, лишенный сновидений. В голове роились мысли и уже где-то на исходе сна, перед тем как проснуться, Конаном завладели сомнения. Стоило ли доверять мальчишке, о котором он знал только то, что тот рассказал ему сам. Чутье подсказывало, что нельзя, но наивный вид Хора и его по-детски чистые глаза вводили в заблуждения и притупляли чувства. Во сне варвар вспомнил лицо мальчика, когда он запнулся во время своего рассказа и пустым взглядом уставился на опустевший алтарь. Взглядом, в котором был холод, жестокость и ненависть.
Сон оборвался. Конан выскользнул из его скользких объятий, но не открыл глаза, а продолжал лежать, прислушиваясь к окружающим его звукам. Что заставило его проснуться? Что потревожило его? Пространство вокруг него безмолвствовало. Но что это?.. Тихий шорох, словно кто-то крадется, боясь сделать лишнее движение и нарушить спокойный сон воина. Конан замер, продолжая делать вид, что спит, а для убедительности еще продолжал похрапывать. Он почувствовал, как чьи-то цепкие пальцы осторожно коснулись алмаза, вставленного в рукоять меча. Он не мог видеть это, но почуял прикосновение пальцев к камню.
Кто-то пытался вытащить меч из правой руки Конана. Больше ждать нельзя. Конан перевернулся на правый бок, левой рукой перехватил запястье осторожного человека и широко раскрыл глаза.
Он увидел склонившегося мальчика, пытающегося вытащить волшебный меч из ножен.
— А не кажется ли тебе, что для ночных похождений рановато?! — поинтересовался Конан и сорвал руку мальчика с меча. Он отшвырнул паренька от себя.
Хор приземлился на пол, поджал под себя ноги, обнял колени и захныкал.
— Ты обещал меня не обижать. — прочитал он, заливаясь неподдельными детскими слезами.
— Но что ты тут делал?
Конан поднялся и сел, опираясь спиной на холодную стену, и пристально воззрился на испуганного Хора. Как он может в чем-то подозревать этого невинного, слабого ребенка?! Да, но зачем тому потребовался клинок?
— Этот меч… — начал было мальчик, но осекся и посмотрел на варвара, пытаясь прочитать на суровом лице сострадание, жалость, однако оно оставалось непроницаемым и холодным. — …Этот меч. Я уже видел его раньше.
— И что? — зловеще поинтересовался киммериец.
— Этим мечом колдун убил моего отца! — На лице мальчика появилась печать боли, оно исказилось и паренек заплакал сдержанно, глотая слезы, как плачут только мужчины. — Я проснулся и не смог заснуть. Стал разглядывать тебя. Увидел этот меч, и мне показалось, что я уже где-то видел его. Подошел поближе и узнал.
— Ладно, хватит. Ложись спать. Надо хорошо отдохнуть. Мы покинем этот город. Я возьму тебя с собой, сделаю из тебя настоящего воина, — смущенно пробормотал Юонан и забрался обратно в нишу.
Повернулся спиной к мальчику и постарался хоть немного расслабиться.
Он еще долго слышал всхлипывания мальчишки, который забрался к себе, закутался в шкуру и тихо заскулил.
* * *
Здесь не было утра и отсутствовала ночь. Храм, словно находился в вечном безвременье.
Только полусумрак в тесных помещениях и в просторных залах, где когда-то служили свои черные мессы жрецы и заливали алтари жертвенной кровью…
Конан проснулся с твердым, нестерпимым желанием покинуть этот проклятый город как можно скорее. Ворота больше не остановят его. Ведь смог же он убежать из Халоги!
Мальчик бодрствовал, озирался по сторонам, не вылезая из-под шкуры. Конан вспомнил ночное происшествие и стало немного не по себе. Что скрывает мальчишка?
— Нам пора идти, — суровым тоном произнес киммериец.
Мальчик еще сильнее вжался в шкуры.
— Нам пора идти, — повторил варвар более мягко, и мальчуган оживился, соскочил с ложа и бросился к киммерийцу.
Хор запричитал так быстро и сбивчиво, словно от того, что он просил зависела его жизнь и смерть.
— Ты можешь сказать толком. Что тебе надо? — не выдержал Конан.
— Здесь под городом находится склеп. Там похоронена вся моя семья… вся, кроме отца. Перед тем, как покинуть город я хотел бы с ними попрощаться.
Конан задумался.
— Там же похоронены и горожане. Мы снесли их туда…
Склеп. Само слово не нравилось варвару, и идти туда жутко не хотелось. Мальчик, заметив, что воин колеблется, спохватился и добавил:
— Там находится наша сокровищница. Отец говорил, что золото приносит смерть, и распорядился спустить все в подземелье, все в сундуки с золотом. Ты можешь забрать с собой столько, сколько сможешь унести.
Конан задумался. Упоминание о золоте заставило его позабыть о своем нежелании спускаться в склеп. Золото могло потребоваться в Заморе, куда направлялся киммериец. От золота Конан, вообще, не отказывался, тем более тогда, когда ради него никого не надо было убивать. Протяни руку и возьми. Вот оно лежит перед тобой.
— Веди, — коротко приказал Конан.
На этот раз мальчик не брал киммерийца за руку. Он просто пошел впереди, совершенно не интересуясь, следует ли за ним воин. Ступал Хор медленно, с трудом разбирая дорогу, припоминая давно забытые повороты, за которыми открывались новые залы, новые коридоры храмового лабиринта.
«Будет ли ему когда-нибудь конец?» — думал Конан, продолжая вышагивать за поводырем.
За спиной в ножнах бряцал меч, добытый при побеге из Халоги. За него варвар свернул шею стражнику, заснувшему возле темницы. В руках сверкал алмазный клинок, освещавший путь. Идти в склеп не хотелось. Что может быть привлекательного в древних гробах, затхлом воздухе, пропахшем плесенью… Однако там было золото! Он не задумывался о том, как вынесет сокровище из подземелья. Может быть, там что-нибудь подвернется под руку, куда можно будет ссыпать богатство… а потом — вон из этого проклятого места!
Мальчик вывел Конана из храма. Стены расступились резными дверями и отпустили на свободу человеческие существа, оказавшиеся по ошибке заточенными в плену у потусторонних сил, но вслед за ними стены сомкнулись.
«Я входил не отсюда» — подумал Конан, отходя от храма на несколько шагов. Первый камень упал за его спиной. Варвар обернулся и увидел, как скала-храм обваливается, точно стремясь как можно скорее завершить свое земное существование. Непосильная ноша сброшена, теперь можно и на покой…
