В этот же миг и факел погас. Залитая целыми потоками горячей крови, чувствуя прикосновения скользких, еще содрогающихся внутренностей, девушка отчаянно пыталась выкарабкаться из-под огромной туши. Наконец ей это удалось, и Соня дрожащими руками принялась высекать огонь. Факел запылал, осветив картину жуткого побоища. Мертвый хейворк занимал всю середину прохода, а кровавая лужа растеклась от стены до стены.
— Послушай,— сказала Нежить,— я сумела помочь тебе, ослепив хейворка вспышкой, но наше счастье, что он был всего один. Неплохо бы тебе быть осторожнее.
Ох, как взбесил Соню этот безразличный, поучающий тон! Ничего не ответив, она поднялась с пола, выдернула из-под туши меч — замечательное оказалось оружие! — вытерла его о косматую шкуру чудовища и сунула в ножны. Что еще? Копье, которое так и не пригодилось, погасший факел. Подобрав все это, девушка зашагала дальше. Она чувствовала себя так, как будто ее скинули с лестницы: болел каждый мускул, каждый сустав. Теперь, приближаясь к очередному боковому проходу, она двигалась мимо него очень осторожно, выставив вперед факел и держа меч наготове. Быстрее бы закончился этот путь! Она чувствовала себя измученной и нестерпимо грязной. Хотелось смыть с себя кровь, но единственный водоем, который она видела в этих подземельях, остался далеко позади, в большой пещере, и возвращаться туда Соня не собиралась.
Дальнейший путь она помнила смутно. Воздух пещеры был насыщен запахом хейворков, а может, сама Соня пропиталась им насквозь. Пламя факела то затухало, то ярко вспыхивало, металось и приплясывало, по неровным каменным стенам скакали тени, рисуя на них необычные картины. На мгновение вдруг показывалось каменное лицо, которое тут же превращалось в бесформенную мешанину темных и светлых пятен, в следующий миг вырисовывался силуэт какого-то зверя, а странные мелкие трещины напоминали какие-то письмена. Что это было: игра воображения или работа древних каменотесов, почти до неузнаваемости искаженная и изуродованная временем? Кто знает… Земля под ногами была усыпана осколками камней, которые мешали идти. Порою среди них попадались кости.
Стояла глубокая ночь, когда ход наконец вывел их наружу. Очередная арка открывалась в узкое ущелье, по дну которого текла небольшая речушка. Соня прямо как была, в одежде, вошла в нее, и, хоть ледяная вода обжигала, девушка довольно долго плескалась, с наслаждением смывая с себя грязь и кровь. Казалось, холодная чистая вода уносит и боль ушибов, и усталость, и подавленное настроение, не покидавшее Соню с тех пор, как ее едва не погубила собственная беспечность.
— Завал в пещере, наверное, уже догорает, а может, даже догорел,— напомнила Нежить.— Скоро хейворки кинутся в погоню. И представь себе, как они разъярятся, наткнувшись на убитого тобой соплеменника. Так что тебе лучше поторопиться.
— Х-хорошо,— ответила Соня, выходя на берег. После купания у нее зуб на зуб не попадал.— Ну к-куда дальше? — спросила она, оглаживая одежду ладонями, чтобы хоть немного отжать воду.
— Надо подняться по стене ущелья. Сможешь? Соня оценивающе смерила взглядом каменный откос. Стена впечатляла, что и говорить: надо было подняться по крайней мере на пятьдесят длин копья по почти отвесному склону. К счастью, в скале виднелось довольно много трещин, за которые можно было цепляться руками. Привязав копье за спиной, Соня начала карабкаться вверх. Бок о бок с ней поднималась Нежить. Девушка скосила глаза: точно огромный черный паук полз рядом с ней. Руки и ноги этого существа сгибались под самыми немыслимыми углами, и казалось, что они могут вытягиваться и снова сокращаться чуть ли не вдвое, когтистые пальцы цеплялись за малейшую неровность, точно клещи. Соне едва не стало дурно: она впервые по-настоящему поняла, с кем ее свела судьба, ощутила, насколько в ее спутнице мало человеческого. Но трудный подъем не позволял отвлекаться, и она заставила себя отогнать все посторонние мысли.
Вскоре Соня забыла о недавнем купании в ледяной реке, а потом ей и вовсе сделалось жарко. За трещины и углубления в слоистом, шершавом известняке хвататься было удобно, но кое-где встречались прослойки мокрой, жидкой глины, которая скользила, точно масло, поэтому в таких местах приходилось двигаться очень осторожно. К счастью, светила молодая луна, неплохо освещая путь, а иногда встречались узкие каменные полки, на которых можно было немного отдышаться.
Когда Соня преодолела уже больше двух третей склона, снизу вдруг донеслись жуткий многоголосый вой и злобное рычание, складывающееся в слова примитивного языка. Судя по голосам, ярости хейворков не было предела. Меньше всего на свете Соня хотела бы снова попасть в лапы этих страшилищ: память об одной такой встрече была еще слишком свежа.
— Они могут карабкаться по скалам? — спросила она.
— Могут, но очень медленно,— ответила Нежить.— Слишком уж велики и тяжелы. А с рассветом они вынуждены будут уйти обратно в подземелья. Солнце ослепляет их.
— Может, они еще и не заметят нас.
— Не надейся. Ночью они видят не хуже, чем днем.
Новый взрыв гортанных криков и свирепого рева подтвердил, что Нежить права: беглянок заметили. Добравшись до очередного карниза, Соня улеглась на него животом и осторожно глянула вниз. Нижнюю часть ущелья скрывала густая тень, видно было плохо, но она все же различала сплошную бесформенную массу тел, заполнившую пространство от стены до стены. Хейворки орали, бесновались, размахивали длинными руками, топтались по мелкому дну речушки, будто не замечая, насколько холодна вода. Вдруг о стену, не так уж далеко от того места, где притаилась Соня, с треском ударился булыжник. Затем еще один, и еще. Хейворки с огромной силой метали камни вверх, пытаясь сбить беглянок со стены.
— Дурачье, они, кажется, не понимают, что эти камни упадут обратно, им же на головы,— пробормотала Соня вполголоса.— А ну-ка, попытаюсь им это объяснить.
Встав на ноги и прижавшись спиной к скале, Соня пошла вдоль карниза и вскоре отыскала несколько глыб, которые легко можно было столкнуть вниз. Одна, другая, третья, четвертая, они покатились вниз, крутясь, набирая скорость, с грохотом вышибая из стены все новые и новые камни. Хейворки завизжали. Вопли ужаса перемежались воплями боли. Слышались то звонкие удары — когда один камень сталкивался с другим, то глухие — когда камень попадал в толпу страшилищ.
— Этого, пожалуй, не выдержат даже такие твердые лбы, как у них,— улыбнулась девушка и вдруг, неожиданно даже для самой себя, заулюлюкала, потешаясь над паникой, охватившей ее противников.
— Развлечение, конечно, неплохое,— раздался ровный голос Нежити,— однако нам пора двигаться дальше. Осталось еще около четверти склона, причем здесь подниматься гораздо труднее.
