слова Кин, насупилась она. – Между прочим, хоть я и перечила, но никогда бы не подставила Тень!
Я хмыкнула.
– Тень, но без Катарины и Софии нагрузка на нашу цепь возрастет, неужели мы сможем открыть проход? – задумчиво проговорила Оливия.
– Сможем, – улыбаясь, ответила я, ведь Завеса в какой-то степени была частью меня.
– Ну вот, Люка я подлатал, – заканчивая вливать темную энергию, сказал Айл. – Можем будить Жертвенниц. Мы наконец-то покинем это место. И я верю, что по пути нам больше не встретится ни единого солдата.
Айл оказался прав.
Я стояла перед белоснежной, сияющей Завесой. Она тянула ко мне свои щупальца, пытаясь наполнить, но я не подпускала ее к своей душе. Когда-то я считала, что, находясь в бездверной комнате, мне не найти выхода, теперь же я смотрела на былые страхи с улыбкой. Если нет дверей, а вокруг лишь пустые, голые стены, я проломлю их. Отныне так будет всегда.
– Волнуешься? – голос Айла заставил вздрогнуть, и я обернулась, встречаясь с его измученным взглядом.
Сопротивление уже собирало людей. Группами подводили к Завесе, выстраивая в ряды. Бывшие Жертвенницы сидели на мягком пепле, укрытые холщовыми покрывалами. Пробуждение далось им тяжело, и Люк колдовал над ними, сверяясь с кристаллом. Кин тоже была рядом, уже не скрывая ласку во взгляде. Алия что-то верещала, переключив внимание на новоиспеченную парочку, а Оливия, как обычно, пыталась усмирить бойких, вечно споривших Жертвенниц.
Я улыбнулась с грустью, вспоминая Софию, которой больше не было с нами, и рыжую, вечно веселую Катарину. Молчание затянулось…
– Неужели это конец? – прошептала я, вдыхая полной грудью запах гари, стараясь запомнить его и никогда не забыть.
Айл приблизился, не пытаясь дотронуться, просто встал рядом.
– Это еще не он.
Я кивнула. Чтобы Люцифер, Аварис и Тоун оставили нас в покое, следовало их убить, сделать то, чего бы я сама не смогла.
– Тогда мы постараемся сделать все, чтобы они нас никогда не нашли, – улыбнулась я и раскинула руки, принимая первый луч Завесы, а затем и второй, наполняя выжженную Тьмой душу истинным Светом. – Мама, я скоро вернусь.
Высокая башня из черного камня упиралась острым пиком в небеса, пронзая марево пепла. Люцифер сидел на подоконнике, спустив одну ногу, а в колено второй уперся подбородком. Мысленно он находился в потоках Тьмы, сетью оплетавших Темные земли. Видел все, что происходило рядом с Завесой, так, словно он находился там. За спиной стоял Эргон и сияющая Катарина. Они смотрели вдаль, туда, где находилась группа Жертвенниц. Завеса трепетала, вливаясь мощным потоком в хрупкое тело Тени, исчезая и наполняя ее.
– Не жалеешь, что отпустил? – пробасил Эргон, не отрывая взгляда от прекрасной картины. – Аварис будет в бешенстве.
– Аварис больше не Король. Вернее, скоро перестанет им быть, – отстраненно ответил Люцифер, напрягая зрение, чтобы лучше разглядеть тонкое тело, дрожащее от нагрузки. Подавшись вперед, он прошептал одними губами: – Ты справишься, любимая.
И Тень, словно услышав, перестала трястись, а гримаса боли на ее лице разгладилась, являя умиротворение.
– Умница, – снова прошептал Люцифер и, развернувшись, спрыгнул с подоконника.
Эргон проследил за ним хмурым взглядом и покачал головой.
– Яд только вывелся из организма! Тебе нужно лежать.
– Спокойнее, мамочка, не забывай, кто перед тобой, – оскалился Люцифер.
Катарина прыснула со смеху, а Эргон надулся, сдвинув брови.
– Ну и наглые нынче что Деасы, что Жертвенницы. Совсем никакого уважения к старшим! – пробасил он, чмокнул Катарину в рыжую макушку и, оставив ее одну в покоях, пошел за новым Королем.
В грот к Тоуну, чью силу тот собирался забрать.
– Мы вернем былое величие Темным землям, – серьезно сказал Люцифер. – И когда это случится, заключим перемирие со Светлыми.
– Уверен, что она захочет?
– Она мечтала об этом.
Люцифер улыбнулся и прикрыл веки, вспоминая ясные, голубые глаза.
