Стефан Корджи - Ночные клинки

— Может, пойдем в другую сторону? — предложил Хашдад.

— Нет. Он нас учуял. Теперь не отстанет, — ответила Ана. Голос оборотня дрожал.

— Да кто он? — не унимался ничего не слышавший и не чувствовавший кузнец.

Ана хотела что-то ответить, но тут тьме, наскучило ждать, и она сама полилась им навстречу. Киммериец одним движением выхватил меч — серебряный шар внезапно запылал чистым белым огнем. Яркий свет залил стены тоннеля, яркий и ровный, словно в подземелье вспыхнуло новое солнце.

Конан ожидал увидеть скалящиеся зубы, когтистые лапы, налитые кровью глаза, чешуйчатую броню… Однако тоннель был пуст, совершенно пуст! Северянин услышал, как коротко охнула Ана.

— Эй, чего стоим? — , как ни в чем не бывало поинтересовался Хашдад. — Дорога ж свободна!

— Молчи! — обливаясь холодным потом, процедил варвар. Да, избалованные городами жители юга уже утратили тот особый варварский инстинкт, которым природа в полной мере одарила киммерийца — умение чувствовать те незримые существа, что бродят по самой грани нашего и призрачного миров, так и норовя полакомиться чужой жизнью, выпив душу несчастного с той же легкостью, как человек выпивает стакан воды. И вот именно такой монстр и противостоял им сейчас в пустынном подземном коридоре. Видеть его было нельзя; но и Конан, и Ана очень четко чувствовали его присутствие.

— Он заколебался, — легким, как дуновение ветра, голосом сообщила девушка-оборотень. — Твой шар! Он смущает его…

В тот же миг Конан шагнул вперед, держа меч за противоположный эфесу конец. Взмах — и сияющий шар пересек тоннель сверху вниз, а затем справа налево. Неожиданно у самой стены вокруг шара взвился вихрь желтого пламени, и на миг стало видно высокое, совершенно не похожее на человека существо, вроде большого колышащегося полотенца с громадной черной пастью в середине тела. Тварь конвульсивно дернулась — и ушла в камень стены.

Ана одним прыжком кинулась следом.

— Шар! Скорее, пока он не затянул камень вглухую!

Конан что было сил ткнул эфесом туда, где скрылся призрак-кровопийца. К его полному удивлению, эфес погрузился в гладкую плиту стенной облицовки точно в воду. Вновь брызнуло желтое пламя, но на сей раз оно смешалось с придавленным, предсмертным хрипом. Миг — и все исчезло.

— Все, — услышал Конан из уст Аны, — Можно идти дальше. Ты его прикончил.

Дальше по коридору им не встретилось ничего интересного. Ана долго перебегала от одной двери к другой, выискивая некий ей одной ведомый запах.

Наконец она замерла — возле ничем не примечательной двери, даже не усиленной железом.

— Это здесь. Я узнала запах. Самый безопасный путь внутрь — через зверинец Ночных Клинков.

— А звери там в клетках? — подозрительно осведомился Хашдад.

— Не… нет. Они на свободе. Там большой подвал, место хватает на всех… — Девушка-оборотень внезапно ощутимо вздрогнула. — Они там живут… сражаются за самцов и самок… совокупляются… рождают новых монстров… — В голосе ее послышалось рыдание, как будто она вспомнила какой-то давний кошмар, который долго и безуспешно пыталась забыть.

— И ты называешь это самым безопасным путем? — хмыкнул кузнец.

— Других я не знаю, — коротко ответила Ана. Эту дверь Конану и Хашдаду взламывать не пришлось — она запиралась со стороны коридора. Они осторожно приотворили створку. В щель сочился острый звериный запах, какой-то мокрой псины или чего-то подобного. Здесь царила непроглядная тьма; серебряный шар на эфесе Конана перестал светиться.

Зато впереди в изобилии вспыхнули алые, зеленые, желтые парные точки глаз. Возле самого пола и чуть ли не под самым потолком. Только глаза, ничего больше. Только глаза — но этого хватило, чтобы даже у бесстрашного Конана мороз пошел по коже.

«С такой их пропастью нам не справиться», — успел подумать он за миг до того, как его ноги все решили сами, сделав единственно верное и возможное сейчас — рванулись вперед со всей быстротой, на какую только были способны. Рядом с Конаном мчалась Ана, чуть позади топал и пыхтел Хашдад. Пока звери не опомнились…

Звери и впрямь не опомнились, зато со всех сторон внезапно полыхнул яркий, болезненно ударивший по глазам свет. А за светом последовал хохот. Отраженный стенами, стократно усиленный, он казался хохотом какого-то исполина.

Конан, Хашдад и Ана замерли посреди просторного, хоть и низкого подвала. Под ногами лежал светлый морской песок. А по углам жались, тонко скуля, те самые обитатели зверинца — причудливые помеси известных зверей Юга. Пораженные ужасом, они скулили и подвывали, чувствуя присутствие Господина.

Шерсть вдоль хребта Аны встала дыбом. Сверкнули оскаленные клыки; леопард был готов к бою, вот только на них никто пока не нападал. Издевательский смех отзвучал и угас; никаких слов за ним не последовало. Животные по-прежнему испуганно визжали, прижавшись к стенам.

— Кром! — вырвалось у Конана. — Кто-то решил, что у него будет неплохое развлечение. Ну что ж, он его получит!

С этими словами он сорвался с места. И тут же жавшиеся по углам твари внезапно стряхнули оцепенение.

Тут были львы с пастями крокодилов и крокодилы с гротескными клювами орлов, вдобавок ко всему рептилии были снабжены еще и тонкими газельими ногами, очевидно, для быстрого бега. Тут были жирафы, у которых шеи напоминали тела питонов, а морды — головы акул. Тут были псы, у которых челюсти достигали в длину доброго локтя. Тут были крылатые крысы — здоровенные твари, не меньше обычного северного волка, с серыми перепончатыми крыльями, как у их собратьев, летучих мышей. И еще какие-то жуткие создания, разглядывать которых Конану было уже недосуг.

На них бросились со всех сторон. Правда, Ана упредила — леопард пятнистой молнией прянул вперед, клыками и когтями расчищая дорогу к дальнему концу длинного подвала, где виднелась широкая решетка и три двери в ней.

Против ожидания звери двигались не слишком быстро и ловко — сказывалось то, что слеплены они были наспех и кое-как. Хотели вывести смертоносных бойцов, улучшали, переделывали — да ведь только Те, что Творили в Начале, куда умнее были. И ни к чему теперь крокодилу нога антилопы, а орлу — пасть акулы.

Твари двигались неуклюже, но их было слишком много. Первый же удар Конана перебил змеиную шею «жирафа», второй вспорол чешую на голове газельеногого аллигатора. Ана оставила за собой целый шлейф: четыре или пять бьющихся в агонии тел, со вспоротыми брюхами и перекушенными глотками. Хашдад действовал не столь эффективно, однако и он заставил отступить пару насевших было на него крылатых крыс — этим тварям, надо сказать, крылья только мешали. Несколько мгновений спустя все трое путников оказались уже у решетки. Дверь была заперта на засов, но просунуть между прутьями руку и отодвинуть железную чушку ничего не стоило. Конан, Хашдад и Ана оказались в просторном полуподвальном зале, с выкрашенными в белое стенами. Стояли мраморные скамьи, мраморные же столы, — на которых еще остались валяться какие-то пергаменты. Похоже было, что отсюда убегали поспешно, в панике.