Когда, наконец, собрались все, Диго коротко объяснил им, что сейчас всем придется отправиться в подземелья замка.
— Здесь творятся странные дела, — веско говорил Одноглазый. — Наши хозяева не так просты, как кажется. Внизу, я думаю, вы увидите такое, о чем даже не подозревали. А потом уже поговорим поподробнее. По пути всем молчать. Если нас заметить кто-нибудь, сделайте так, чтобы он тоже замолчал. Вопросы — потом.
Диго подошел к стене комнаты и открыл потайной ход.
* * *
Во второй раз Армледеру пришлось спускаться по нескончаемой лестнице. По пути они не встретили ни одного человека. Наемники спускались по лестнице осторожно, не производя ни малейшего шума. Внизу Армледер быстро сориентировался и нашел туннель, ведущий к мавзолею. Ворота, открытые Торкилем с помощью заклинаний, так и остались открытыми, на что он и надеялся. Первые тихие возгласы раздались, когда люди увидели колоннаду, освещенную призрачным, неземным светом. Кто-то вполголоса призвал Митру, кто- то украдкой сделал знак, охраняющий от чар. Армледер чувствовал, что только приказ Диго удерживает некоторых от того, чтобы опрометью броситься наверх. Но когда отряд достиг центра зала, и перед глазами заблестело рассыпанное по полу золото, заискрились драгоценные камни, страх отступил, сменившись изумением. Даже Диго, знавший, что Торкиль владеет огромными богатствами, не представлял себе размеров казны герцога. На полу были грудами свалены золотые украшения, драгоценные камни сверкали в голубоватом свете, струившемся словно ниоткуда, в беспорядке были свалены разнообразные чаши, кратеры, кубки.
Ноги ступали по рассыпанным монетам, кто-то поднял ожерелье и рассматривал его, поворачивая перед собой.
— Ты что, нашел клад, капитан, — окликнул Армледера один из наемников, — и хозяин замка решил отобрать его у тебя?
Вместо Армледера ответил Диго:
— Нет, Нордок, это не клад. Это сокровища хозяина замка.
Раздался общий вздох разочарования. Они бы не отказались от клада, не принадлежавшего никому, но ограбить нанимателя считалось у наемников одним из худших преступлений.
— Ну и зачем ты нас сюда привел? — недовольно спросил кто-то.
Постепенно все взгляды остановились на Диго.
— Мы еще не пришли, — коротко ответил аргосец. — Капитан, веди дальше.
— Приготовьте оружие и будьте настороже, — сказал Армледер, когда они достигли выхода из пещеры и двинулись по берегу подземной реки, вспомнив чудовище, выскочившее навстречу им с Торкилем.
На этот раз ларк не появился, но когда они почти достигли следующего подземного зала, вода в реке внезапно забурлила, и из нее поднялось черная кожистая тварь. Белесые глаза уставились на людей, и длинные черные щупальца устремились на берег. Один из наемников вскрикнул, когда щупальце обвилось вокруг его ноги и потащило в воду.
Мгновенно оказавшийся рядом Диго, рубил щупальце мечом, но сталь соскальзывала с кожи, а щупальце неумолимо тащило человека в воду. Армледер оказался единственным, кто сохранил самообладание, — он смутно ожидал чего-то подобного поэтому, вместо того чтобы пытаться отрубить щупальце, выхватил кинжал и метнул его, целясь в глаза чудовища. Бросок был удачным. Осьминог забился от боли. Щупальца разжались, и люди смогли отбежать от берега.
Это происшествие изменило настроение отряда. Все уже свыклись со странным светом, даже причудливые колонны в предыдущем гроте не казались чем-то особенным, но нападение неизвестного обитателя подземных вод показало, что в этих подземельях жизнь каждого висит на волоске.
Поэтому, когда они оказались перед мавзолеем змеиных властителей, все особо остро почувствовали черную силу и мощь, истекающую из этого мрачного сооружения. Кто-то плюнул, кто-то крепче сжал в руке амулет, охраняющий от чар. И когда Диго отдал приказ возвращаться к сокровищнице, подгонять никого не пришлось.
— Теперь вы видели, какому богу поклоняется хозяин замка, — начал Одноглазый, вертя в руках подобранный золотой кратер. — Вот он, — тут Диго показал на Армледера, — может рассказать кое-что еше. Половина слуг здесь не люди, а мертвецы. Я сам видел таких, что не отбрасывают тени, а капитан говорит: здесь, внизу, в одной пещере лежат целые горы живой падали. Да и сам хозяин — из таких же, если не хуже. Из ран у него течет не кровь, а зеленая слизь, и раны затягиваются сразу же. Все видели, как дерется Капитан. Но он не смог убить его — раны исчезали на глазах. Поэтому я говорю: мой меч не будет служить ему.
Это была ритуальная фраза, означавшая, что наемник отказывается от службы. Но, по законам «псов войны», отказаться можно было лишь до того, как получены деньги, или же в случае, когда наниматель сам нарушает договор. Верность слову была для них главным правилом, и эти слова Диго были все равно, что кружка пива, выплеснутая в лицо.
— Хартия! Хартия! — раздалось сразу несколько голосов. — Ты что, забыл клятву?!
— Кто-нибудь может сказать, что я хоть раз нарушил свое слово? — загремел в ответ Диго. — Да, мы поклялись отдать наши мечи и не жалеть жизни. И мы никогда не предаем людей, которым клялись. Но это не человек. Мы не обманываем людей, но с теми, кто уже не человек, не может быть договора. Кто из вас пошел бы служить Сету? Или вы хотите, чтобы ваши тени не знали покоя на Серых Равнинах?
Наемники постепенно умолкли, обдумывая сказанное; Диго продолжал:
— Капитан рассказал мне об этом там, наверху. Еще он сказал, что завтра все эти трупы оживут. Это и будет та подмога, что ожидают в замке. Я не буду стоять в одном ряду с мертвецами. Поэтому я предлагаю — вот перед нами сокровищница. Пусть каждый берет столько, сколько сможет унести, а на рассвете уходим из замка.
— И далеко мы уйдем? — насмешливо спросил кто-то. — Ты что, забыл, что аквилонцы стоят под стенами? Конан только обрадуется, когда мы сами пойдем ему в руки.
— Ах, да, я и забыл сказать. Сегодня капитан, а он, кстати, действительно капитан, только не немедийской пограничной стражи, а аквилонских Черных Драконов, отправится к своему королю и передаст ему, что мы уходим. Конан, если он не совсем дурак, пропустит нас без боя. Зачем ему подставлять под мечи своих людей, если замок и так будет его.
— А как же остальные? — спросил Кранк, давно уже согласившийся с предложением Диго.
— Здесь что, золота мало? — ответил Одноглазый и, не глядя, пнул ногой подвернувшуюся чашу, стоившую столько, сколько получал весь отряд за неделю службы. — Вынесем сейчас все во двор и всем расскажем. Кто хочет — пойдет с нами, а кто останется — его дело.
На мгновение повисло молчание. Потом кто-то наклонился и начал собирать лежавшие под ногами драгоценности. Один за другим наемники последовали его примеру. Армледер понял, что решение принято.
