— На рассвете жди сигнала, — шепнул он аргосцу. — Как только увидишь дым трех костров, можете выходить. Прощай.
— Подожди прощаться, — угрюмо бросил в ответ Диго. — Пойдем, я тебя из замка выпущу, а то мои часовые еще пристрелят ненароком.
— Ну что, пойдем, что ли? — сказал Кранк, наваливший на себя столько золота, что еле стоял на ногах. Надо всех разбудить, пусть таскают…
Первые солнечные лучи начали пробиваться сквозь черноту ночи. На дворе замка лежали груды золота, люди расхаживали, попирая их тяжелыми сапогами, и в неясном утреннем свете эта картина напоминала легенды о счастливцах, попавших в заброшенные сокровищницы древних королей. Несколько повозок стояли, нагруженные золотом, и их окружал десяток наемников, готовых отбить попытку хозяев замка вернуть себе драгоценности. Одноглазый Диго в одиночестве ходил на стене и вглядывался вдаль, ожидая условленного сигнала. Когда среди ночи раздался сигнал общего построения, все решили: аквилонская армия пошла на штурм. Диго порадовался, увидев, что за короткое время ему удалось сколотить из разношерстного сброда хорошо вымуштрованную армию. Не было криков и суеты; люди выбегали из казарм собранные, держа наготове оружие. Некоторые сразу же устремились на стены, и пришлось останавливать их на полпути.
Выслушав командира, большинство защитников замка без возражений согласились, что в любом случае нужно уходить. Они сразу же принялись за работу, и вскоре золото перекочевало из подвала на площадь.
Были и такие, кто решил остаться и защищать замок до конца. То, что остались пикты, никого не удивило — им было некуда уходить. Пересечь Аквилонию, когда все войска лихорадочно ищут мятежников, не под силу даже таким мастерам скрытно передвигаться, таясь в лесах. Остались также несколько шемитов, боссонцев. Эта немногочисленная группа собралась у донжона, кто-то побежал будить Торкиля и Хвата. Это слегка беспокоило Одноглазого — неизвестно было, что готовят хозяева. Но еще больше его тревожило отсутствие обешанного сигнала аквилонцев. Диго понимал: если Конан откажется пропустить уходящих из замка наемников, от его отряда останется в лучшем случае немногочисленная горстка уцелевших.
Диго решил ждать ответа до поры, когда солнце поднимется над горизонтом. Подходил конец срока.
— Не захотят пропустить мирно, придется драться, — вполголоса пробормотал он.
В следующее мгновение ему показалось, что эти слова начали осуществляться. Внизу, на площади, раздался шум и звон клинков. Обернувшись, Диго увидел, что остающиеся в замке наемники, предводительствуемые Эолабаром, устремились в атаку на занятых погрузкой. Хвату удалось быстро построить своих людей в ощетинившийся копьями четырехугольник, который угрожающе двинулся в сторону повозок.
Послышались окрики. Стоявшие у повозок часовые, почувствовав опасность, сомкнули ряды. На помощь бросились остальные. В окнах замка появились лучники, засвистели стрелы, направленные в ряды взбунтовавшихся.
Все это Диго отметил краем глаза, поскольку уже мчался вниз по лестнице. Число остающихся было столь малым, что он пренебрег предосторожностями, и его ребятам теперь приходилось расплачиваться за это. Атака воинов Хвата захлебнулась, покатилась назад еще до того, как Диго достиг земли, — слишком неравны были силы. Оставив на земле нескольких раненых, часовые бросились вдогонку. На площади началась свалка. Даже самые опытные из людей Диго с азартом бросились в бой, и Одноглазый оказался единственным, кто заметил, что из дверей замка на площадь неторопливо выдвигался отряд вооруженных людей.
Безумная атака была всего лишь отвлекающим маневром. Эолабар хладнокровно пожертвовал остатками наемников, чтобы ввести в бой своих неизвестных союзников. Его змеиная фигура теперь мелькала впереди нового отряда — ускользнув из самой гущи разгоревшейся схватки, он построил атакующих в каре и уверенно повел их в атаку.
Диго понял, что эти воины и были теми умершими, о которых говорил Армледер. Оживленные чьей-то чудовищной волей, они размеренно двигались вперед, с бесстрастными лицами, остановившимся взглядом. В первом ряду аргосец заметил горбуна, командовавшего заморийцами, что бесследно исчез из своей комнаты.
— Назад! — заорал Диго, вложив в этот крик всю мощь своего голоса.
Еще немного, и задуманная Хватом ловушка должна была захлопнуться. Отряд мертвецов отрезал бы наемников от ворот и от нагруженных повозок, после чего неумолимо двинулся вперед, избивая людей, — разрозненные воины, увлекшиеся дракой со своими бывшими товарищами, не смогли бы оказать никакого сопротивления.
Их спас только вовремя появившийся Диго и отличная дисциплина отряда. Пожалуй, даже воины королевской армии не смогли бы, увлекшись схваткой, так четко отреагировать на команду, как эти наемники. Усльпдав голос командира, они моментально бросились к повозкам. Но построиться уже не успевали.
Строй мертвецов настиг бегущих людей, но сокрушительного удара уже не получилось. Рассыпавшись, наемники растянули строй атакующих, превратив бой во множество отдельных схваток.
Это был странный, жуткий бой: раны мертвецов не кровоточили, и даже смертельный удар не мог их остановить. Диго понял, что Эолабар рассчитывал на страх, который вселят эти неумирающие существа в наемников. Уже неоднократно убитые, они поднимались на ноги. Скользя на кусках собственной плоти, падая, они упорно двигались вперед.
Действительно, кое-где сражающиеся опускали оружие, с ужасом глядя на то, как туловище с отсеченной головой, прежде чем упасть, еще некоторое время продолжает двигаться и размахивать оружием как разрубленные воины неотступно движутся вперед. Но Диго не чувствовал страха — в нем клокотала ярость. Аргосец бросился вперед, командуя своими людьми так же, как в обычном бою и это подействовало.
Мертвецов было чересчур мало, чтобы одержать победу, к тому же движения их были вялыми, словно у спящих людей. После того как их строй развалился, они стали легкой добычей для наемников — их тела были буквально разорваны на куски.
Диго искал глазами Эолабара, но не мог найти — покинув свое обреченное воинство, туранец исчез в замке.
* * *
— Кром! Вот это бойня! — Конан, подбоченясь, сидел в седле своего громадного черного жеребца.
Рядом, с трудом справляясь с перепуганным конем, был Армледер, вновь облаченный в форму капитана Черных Драконов. Как только ветер пахнул на аквилонцев со стороны замка, лошади почуяли мертвецов, и как взбесились. Драконы вынуждены были спешиться.
