— Ладно. Предположим, решение принято. И как же нам открыть этот купол?
Мел с воодушевлением потер руки:
— Нужно будет отправиться в маленькое путешествие! — заговорщецки улыбнулся он, — Придется проплыть до того места, где купол опускается в моря. До острова Шэрхенмисты и еще километров пять за него.
— А мы успеем до того, как Лиссай разморозится? — заволновалась Кадия. — Придурок говорил, осталось где-то двое суток, не больше!
— Успеем, — Полынь что-то быстренько посчитал, — Если возьмем скоростную шокку. У меня есть одна на примете. Сейчас договорюсь. Выезжаем сегодня же.
И он быстро вышел в коридор.
— Главное, принца не забыть с собой взять, — вслух отметила Кадия. Потом с треском почесала макушку, развалилась прямо на полу звездой и, кажется, начала сосредоточенно думать над тем, как ей отпроситься у Груби Драби Финна на несколько суток.
Я встала и отошла к фортепиано в углу комнаты.
Грустно потыкала ноту «ля» раз семь подряд. Мелисандр выяснил, где в моем доме «удобства» и тоже учапал.
Дахху возложил яйцо на очередную — прах его побери! — подушечку, водрузил ее перед камином («Любуйся, малыш…») и подошел ко мне. Волосы, торчащие из-под шапки, как-то грустно облепляли лицо Смеющегося. Будто пес виновато поджимает хвост.
Друг тихо сказал:
— Тинави, я вижу, что тебе это кажется не самым оптимальным решением, но купол обязательно надо открыть. Обязательно надо!
— Без проблем. Но почему ТЫ так за это ратуешь? — я подняла взгляд. В глубине зрачков Дахху скакали какие-то странные огоньки.
— Просто знаю, что надо, — стушевался друг, пряча глаза.
— Нет, не надо! — вдруг раздался яростный крик от окна.
Не успел кто-либо из нас сообразить, что происходит, как в гостиную впрыгнул Анте Давьер — прямо с улицы, через им же самим раскрытое прежде окно.
Маньяк метнулся напрямую к драконьему яйцу.
Кадия рыкнула, и, мгновенно подобравшись, бросилась ему наперерез. Из лежачей позы далеко не ускачешь, но стражница была верткой, как кошка. И много, много лет играла в тринап.
А потому довольно успешно пролетела разделяющее их с Давьером расстояние. Кад схватила Давьера за колени, будто помолиться решила, и они оба, как подрезанные, рухнули на пол.
Анте бесцеремонно пнул бывшую возлюбленную ногами, пытаясь стряхнуть с себя… Руки его, с растопыренными пальцами, потянулись к яйцу, мирно покоящемуся на подушечке.
— Не трожь! — взвыла я, и, оттолкнувшись от фортепиано с жуткой какофонией разорванных септаккордов, скакнула туда же.
Одновременно с этим дверь в гостиную распахнулась. На пороге появился удивленный Полынь с недописанной ташени («И на минуту без присмотра нельзя оставить!» — читалось в его глазах).
Мы с Ловчим, скакнувшие к маньяку с разных сторон, неловко столкнулись в воздухе. Кадия где-то внизу ругалась так страшно, что Груби Драм непременно снял бы шляпу, буде у него такая имелась. Дахху с отвисшей челюстью застыл у продолжавшего стонать фортепиано.
В общем, сценка была живенькая. И уже проигранная.
Потому что Анте Давьер уже успел сорвать яйцо с подушки — и одним метким броском зашвырнул его в камин…
Яйцо, осыпающееся золой, приземлилось в самом сердце веселого оранжевого пламени. И тотчас раскраснелось, пошло длинными зигзагами трещин.
Все вдруг замерли в своих дурацких позах, зачарованные зрелищем.
Яйцо затряслось, завибрировало. Мгновение спустя от него откололся маленький кусочек, сквозь который пролезла трехпалая лапка.
— Какой кошмар! Без яйца мы не сможем открыть купол! — возопил у меня за спиной Дахху. И прах его знает по этому ненатуральному воплю, горевал он или ликовал.
Остальные созерцали молча.
В тишине, нарушающей странным треском и клекотом раскалывающегося яйца, дверь в гостиную снова открылась.
Довольный, посвистывающий Мелисандр вразвалочку переступил порог и тотчас, ошарашенный, поперхнулся и закашлялся.
Из камина, смешно перешагивая витую решетку, выполз дракончик. Сморщенный, какой-то сопливый, с недоразвитыми кожистыми крылышками и круглыми черными глазами. Размером с цыпленка, если честно. Хороший ужин на одного…
Под взглядом шести пар глаз ящеренок деловито потопал-попрыгал в сторону Дахху, обнимающего мое фортепиано со страстью сдвинутого музыканта.
По дороге дракончику пришлось преодолеть холм в виде распростертой на полу Кадии. Он — вернее, она, будущая драконья королева, — справилась с блеском.
Дракошка коготоками цеплялась за льняную, расшитую цветами рубаху Кад. Где было посложнее и покруче, помогла себе резкими взмахами недоразвитых крыльев. Иногда пыталась плеваться огнем — не получалось, к счастью.
Стражница наблюдала за восхождением, не дыша.
Как и все мы.
Когда дракончик миновал Кадию и все также упорно, целеустремленно продолжил свой путь к испуганному Дахху, подруга села. Она недружелюбно отпихнула от себя давьерову ногу и заявила:
— Так! Я была первой жертвой этого страшного, ужасного дракона. Поэтому я возьму на себя честь дать ему имя.
Я тяжело сглотнула, поняв, что сейчас будет — у подруги всегда были проблемы с именами собственными…
— И да будут звать тебя, сегодня и во веки веков… — Кадия патетически простерла руку вслед ковыляющей прочь ящерке, — Королева Бурундук. Драконья королева Бурундук, — гордо закивала подружка.
Королева Бурундук обернулась и бросила на Кадию странный, на удивление разумный взгляд безбровых черных глаз.
— И что же нам теперь делать? — пробормотала я, когда королева Бурундук начала по-хозяйски жевать штанину Дахху, а Дахху, чуть не поскуливая от ужаса, вжимался все глубже и глубже в фортепиано.
— Судя по всему, идея с открытием купола отменяется, — Полынь поднялся с пола, куда его бросило наше столкновение в воздухе, и пощупал свежеобразованную шишку.
— Ну блин, а! Ну какого праха! — раздосадованно взыл Мелисандр и навис над Давьером: — Вы вообще кто такой, господин хороший?! Что вы наделали, а?!
Анте Давьер приподнялся и начал старательно отряхиваться, оскорбляя мои чувства хозяюшки-домоседки, и без того сегодня попранные.
— Я спас вас от чудовищной глупости, — высокомерно заявил маньяк. — Открыть кромен — это хорошая идея, — поспешил заверить он нас, устрашившись брошенных на него злобных взглядов. — Но для открытия подойдет любое драконье яйцо. Не обязательно самочка.
— И где ж мы его возьмем, ты, безымянный умник? — Мел продолжал негодовать.
— У драконов, где еще, — пожал плечами Анте. — Они с удовольствием выменяют обычное яйцо на эту… — он кивнул в сторону дракончика, интенсивно топчущегося по расслабившемуся наконец-то Дахху.
— У «этой» есть имя, — напомнила Кадия. — Ее зовут королева Бурундук. Прошу называть так и никак иначе.
— Как тебе будет угодно… — прикрыл глаза Давьер.
Я присела на пуф и задумчиво уставилась на настенные часы.
Старые добрые ходики неумолимо тикали, и секундная стрелка безжалостно, безапелляционно плыла вперед. Не перескакивала с деления на деления, а именно плыла, будто ускоряя этой плавностью и без того страшный ход времени…
Ненавижу эти часы. Никак не соберусь их снять.
Но, знаете, это моя маленькая смелость.
Мой крохотный подвиг — смотреть на неумолимо бегущее время, а не прятаться от него.
Я выдохнула:
— То есть теперь за двое суток мы не только должны доплыть до купола, торчащего где-то в море, но и предварительно смотаться к драконам на далекий-далекий север? Просто хочу уточнить.
— Да, — как ни в чем не бывало, ответил Анте Давьер.
Лица у ребят вытянулись.
— Тут одной быстроходной шоккой не обойдешься, — цокнул языком Полынь.
Мы все с ним согласились.
Даже юный дракончик, с небо знает какой попытки сумевший выпустить свой первый огонек… Ровно такой, что хватило прожечь дырку в шарфе Дахху.
ГЛАВА 28. Клуб приключенцев
И снова забрезжил рассвет…
