копыта и, буквально повесив на себя, повела с кладбища. – Яга, давайте всё обсудим вне этого опасного места, – добавил Ворлиан. Что ж, давайте. *** Обмен подробностями прошёл удачно. Ситуация с неадекватным поведением прояснилась, но приятней не стала. – Баюн достал меня у самого выхода из склепа, – рассказал Каз. – Цапнул за ногу, пропорол до кости, а Насте удалось уйти. Я отвлекал, сколько мог. Из-за связи котов нельзя было мечом его, а голыми руками не получилось… Потом всё так быстро, Исчадие уволок меч, пока мы с Баюном гонялись, мыш прилетел, свалил кошака с ног, потом Настя прибежала, утащила его. Я ногу перевязывал, крови очень много потерял, думал, сейчас вот дойду до вас, а потом что-то вылезло из земли, через рану проникло в тело. Душа колдуна, но больно активная, не привык я к таким. Поначалу искала гнёздышко себе, но у меня нет своей души и нет для неё места. Я не мог пошевелиться. В итоге дохлый колдун атаковал разум. Дальше не всё помню. Помню – копал. Не знаю зачем. Помню, как ты пришла, а я… Казимир замолчал. – И что потом? – тихо спросила Бастет, баюкающая лапку. Я запоздало вспомнила о ней и молча предложила капли, она отказалась, мол, ещё понадобятся, а ей просто нужен врач. – Потом я чуть не вынул из Янины душу, – покаялся он. – Не слушалось тело. Мне жаль. – Всё в порядке, – я ободряюще хлопнула его по плечу. – Как ты победила? – спросил Бальтазар. – Приняла вторую часть себя. Голоса ушли, оставив опыт. Теперь умею готовить яды, скакать на лошади, рубить головы горынычам, орудовать мечом. Настасья Милютовна хлопала ресницами с совершенно непередаваемым выражением лица: удивление, обида, непонимание. – Не волнуйся, Насть, спину мне прикрывать всё равно нужно, – ободрила я. – Обалдеть, Ягуся, – впечатлился кот. – Его лечить срочно, – Бастет с тревогой посмотрела на лежащего Казимира. Кажется, у него уже не было сил держать голову. – Я позабочусь. У вас ведь дела ещё не все доделаны? – засуетился Ворлиан. – Да, нужно закончить кое-что. Вы привели Обжору? – Я здесь, – мурчащий котёл на ножках вышел из темноты, смешно переваливаясь с боку на бок. – Ну и представление вы устроили, уж я страху натерпелся. – Здравствуй, Обжора, – улыбнулась я и почесала его за ушком. Ещё немного суеты перед уходом: директор милостиво согласился выходить раненого в стенах Академии, что огромная неожиданность. Казимир заверил, что будет в порядке и не чувствует скорой кончины, но от помощи не откажется. Настю оставила с ним в пригляд, вернула ей кладенец. Ворлиан предложил помощь и Бастет, она поблагодарила и отказалась таким тоном, что я бы на месте директора поостереглась впредь ей что-то предлагать. И даже дышать в её сторону. – Обжора, проводи нас до двери, пожалуйста, – я подхватила сумку и куколку, Супчик полетел вперёд. Огромные челюсти Бальтазара аккуратно сомкнулись на тельце подруги – понёс домой. За нашими спинами послышался характерный шум леших, один великан шёл на кладбище, потом раздался грохот. Сломать склеп и завалить вход-выход в Навь – отличное решение, недаром Ворлиан управленец, я бы не додумалась. Возле двери коты попрощались, мои ушли, мы с Обжорой остались одни. – Ты за Ключом пришла, Яга? – Да. – Я сохранил тайну, никто не знает. – Спасибо. Он засипел, закашлял, выплюнул Ключ, как комок шерсти. Сглотнул, вздохнул: – Было приятно быть частью вашей команды, хоть и в запасе. – Ты сделал очень важное дело, огромное. Как мне тебя отблагодарить? – Да ничего не нужно, всё есть, кров, еда, постель. Ты только знаешь что, ты не останавливайся, ладно? Ты меняешь Лукоморье, может, получится сделать так, чтобы студентов не выкидывали назад? Это ужасно. Я задумалась. Давать обещаний, которые не в моей власти, не буду. – Если будет зависеть от меня, обязательно. До свидания. – Почеши за ухом, – стеснительно попросил кот. Очаровательная просьба, нельзя отказывать. А впереди ещё несколько дел и очень важный разговор с друзьями, Баюн сообщил мне, кто владеет Лукоморьем, я обязана рассказать.
Прах к праху
Смородина величаво несла свои огненные воды, волны лавы ударялись о берега, шипели и создавали свою навью музыку. Мне просто хотелось слышать музыку. Не могу вспомнить, когда я последний раз веселилась без оглядки, просто танцевала утром на кухне в одной футболке, пока закипал чайник. Бегу куда-то, спасаю кого-то, а сама погибаю, понемногу, но с достойным лучшего применения упорством. Ступа переминалась с ноги на ногу – земля горячая – и ожидала вылета. К реке близко не подойти – жар плавит кожу, даже издалека кажется, будто ресницы опалила. Последнее дело из срочных – упокоить Кощея-вредителя, куколку Маркус уже помог вернуть под куст, где взяли. Напугали порталом какого-то местного пьяницу и живо назад. Маркус ничего не спрашивал, только окинул взглядом и вздёрнул бровь – видимо, считал изменения в моей личности – и, уходя, бросил деловито: – Я позвоню послезавтра, Джьянина, отдохни. Бальтазар заснул дома прямо возле миски, вымотался, бедняга, а я дальше по делам, сил нет, какая деловая. Брожу в предрассветном сумраке по пустоши, в одной руке зажат чужой Ключ, в другой – пакет из продуктового, но там не кочан капусты, а болтливая головешка. В таком виде мне его передал Тоха, он не церемонится. Мы встретились, как и договаривались, в гостевом доме. Короткие объятия, быстрый пересказ произошедшего. Тоха почти не показывал эмоций, он вообще редко говорит о чувствах, но я видела, как в конце беседы расслабились его плечи и исчезла жёсткая складка в уголке рта. Он несколько раз отдёргивал руку от Бастет, чтобы не погладить – ей бы не понравилась такая фамильярность. – Казыч будет в порядке? – на всякий случай только и уточнил он. – А ты – норм? – Да и да, – я неосознанно потерла место, где рука Казимира проникла в тело. Друзья заметили, но тактично промолчали. – И наставница твоя тоже будет залатана, я вернусь, и полечим. Видела в книгах подходящий рецепт зелья. Хотя я бы рентген сделала. – Думаю, ушиб, – спокойно сказала кошка. –
