заставляй меня думать, что ты выжил из ума! – в который раз повторял Ульман, расхаживая по комнате из угла в угол. – Ты, конечно, свободен в плане выбора, но ведь просто копаешь себе яму. У всех Почитателей команда работников в пятьдесят и это минимум! А ты хочешь поручить все нам с Норрисом?
Прежде они вдвоем сидели на балконе капсулы Ульмана, выходящей на долину водопадов. Пахло свежестью, цветами и химикатами. Огромный двор между сучьями личных комнат Академиков похож на оазис, а вверху, где натянут стеклянный потолок, сияла проекция взрывающейся звезды в замедленной съемке. Ученые просидели на балконе немного, до того, как Вильгельм начал зачитывать свои предложения. Ульман не выдержал и двух пунктов, ушел в комнату и принялся громко читать нотации.
– Я только вам доверяю. Я хочу, чтобы Мир был разделен между нами! Почему это плохо? – возмущался уставший спорить Вильгельм, который лежал на столе, уронив голову на сложенные руки.
– Да потому что ты даже представить не можешь, сколько там работы! Мы никак не справимся втроем, как бы мне не хотелось этого, – повторил Ульман, подошел к Вильгельму и воскликнул почти над его ухом. – Это безрассудство! Понимаешь?
– Если никто до меня так не делал, не значит, что это невозможно! – пробубнил Вильгельм в стол. – Я поеду туда, как только получу разрешение, и сам решу.
– Сам, сам, сам… Тобой движет максимализм, Вильгельм. Ты не сможешь жить там, в пустоши. Ты с ума сойдешь от одиночества!
– Я знаю, но я решил. Буду первым Почитателем, который пройдет путь становления своей Планеты вместе с ней. Представь, вот прилечу через пару тысяч лет, а вы меня и не узнаете! – заявил Вильгельм, поднял голову и взглянул на Ульмана так, что он сразу же вернулся внутрь.
– Вильгельм! Опомнись! Ты никому лучше не сделаешь! – крикнул он из глубины комнаты, хлопнул дверкой шкафа и добавил. – Ты же не дурак!
– Ты не называл меня дураком, – пробубнил Вильгельм и отвернулся.
Ульман, словно осознав, что ляпнул, вернулся, сел на соседний стул на балконе и сказал:
– Я не считаю тебя дураком, Вильгельм. Я не считаю тебя дураком с дня нашей встречи. Вспомни, как мы познакомились. Разве я считал тебя дураком?
– Ты? – Улыбнулся Вильгельм. – Я думал, что ты считаешь меня кем-то похуже.
Ульман тоже улыбнулся.
Вильгельм помнил день, когда они познакомились. Тогда, перед дверью лаборатории генетики и биологии, толпа учеников походила на дрожащий кустик. Кто-то судорожно проверял принадлежности в сумке, кто-то топтался на месте и успокаивался как мог. Но Вильгельм ждал, с нетерпением ждал. Он многое слышал о Профессоре Ульмане, его интересных методиках и строгом нраве. Вильгельм знал, что проходят на первом курсе, и был готов ответить на некоторые вопросы, которые смог понять по методичке.
Но Ульман будто и не спешил. Обычно преподаватели не опаздывали, но Генрих Ульман, наверное, считал, что правила писались не для него. Или, может, он не хотел вести урок в чужом кабинете.
Вильгельм обернулся, поискал взглядом Норриса, но когда увидел, что друг занят разговорами с одногруппницей, решил не вмешиваться. В другой ситуации Эльгендорф, может, подошел бы, но Норрис так увлекся болтовней, что даже смеялся, похлопывал одногруппницу по плечу, а она, казалось, была готова схватить его за руку и утащить куда-то подальше, чтобы поразвлечься. Вильгельм осмотрелся, но не увидел никого, с кем бы мог поговорить, и, прислонившись спиной к стене, опустился и присел на корточках. Из сумки он вытащил тонкий блок, который ему выдали в библиотеке, нашел в списке книг свою любимую и начал перечитывать одну из глав в середине. Вильгельму казалось, что прошло всего несколько минут, но тихое постукивание подошвы перед ним вдруг вернуло его в реальность.
– Меня еще никогда не приветствовали в такой позе, – с расстановкой произнес голос. Вильгельм испуганно дернулся и, попытавшись встать, упал, выронил книгу из рук. Сзади послышался смех однокурсников, который быстро стих, видимо, не без помощи Норриса.
– Извините, пожалуйста, я не нарочно, – прохрипел Вильгельм, с трудом перевернувшись на бок – растущее ребро, за которое он уже расписался, хотя и не должен был, кололо. Снова послышался смех. Эльгендорф зажмурился.
Громче всех смеялся Ванрав, староста не их курса, а того, который был старше. Годрик молчал, но и предпринимать ничего не хотел. Они с Ванравом должны были только привести младший курс и уйти на занятия, но задержались. Тут было интереснее, чем на контрольной.
– Не нарочно отдаете мне поклоны? Не стоит, – отчеканил Генрих Ульман, а Вильгельму показалось, будто его ударили наотмашь. – Когда перестанете изображать жука, ступайте ко мне в кабинет. Поговорим.
Профессор Ульман увел класс за собой, и, как только толпа скрылась за дверьми, Вильгельм почувствовал сильные руки Норриса у себя на поясе. Друг с трудом поставил его на ноги, а Вильгельм снова скрючился от ноющей боли в груди.
– Что? Опять ребро? – прошептал Норрис и огляделся. Никого в их отсеке не осталось.
– Наверное, опять кости не принимают этот урбаний, – прошипел в ответ Вильгельм и зажмурился. Обычно замена костной ткани у всех жителей проходила без неприятностей, но ему в этот раз не повезло.
– Тебе надо в медпункт, без разговоров. Срочно, Вильгельм!
– Норрис, иди на урок. Мне сказано идти в кабинет, а он наверху. По пути заеду. Не хочу, чтобы и у тебя были проблемы с Ульманом. Иди, иди давай. Записи должны быть хотя бы у кого-то. У меня есть время, что-нибудь придумаю.
Норрис с недоверием посмотрел на друга, но, встретившись с ним взглядом, пересилил себя и совесть и поплелся на урок как в тумане.
Когда хлопнула дверь, Вильгельм облокотился на стену, глубоко вздохнул и поднял книгу с пола. Грудь ныла, острый кончик ребра упирался в кожу изнутри. Ему меняли позвонок, но он не болел так долго. Он почти не чувствовал, как урбаний заполнял пустоту в его позвонке. А ребро словно не хотело расти так, как должно было.
Решив, что делать все равно нечего, Эльгендорф потащился к лифту, который бы увез его подальше от лабораторий. На первых этажах Академии холодно – генераторы тепла здесь не включались, чтобы не испортить материалы. Площадки, где можно найти лифты, терялись в темноте в отдалении от основных блоков, которые находились в окружении дверей кабинетов. Вильгельм прислонился к влажному полу руками, дождался появления капли лифта, поежился. Назвал пункт назначения, но в доступе ему было отказано.
– Этот кабинет не принимает Вашего имени. Пройдите регистрацию в кабинете, –
