«Надо было держаться своей межи, и продолжать спать под кустом. Если только меня узнают…»
Дунк был благодарен, что его отвлекли, когда слуга положил перед каждым каравай черного хлеба. Он разрезал его вдоль. Оставил нижнюю половину на деревянной дощечке, а верхнюю съел. Хлеб был черствым, но по сравнению с солониной казался деликатесом. По крайней мере, не было нужды его размачивать в эле, молоке или в воде, чтобы сделать пригодным для пережевывания.
— Сир Дункан! Похоже, вы привлекли к себе внимание, — Сир Мейнард Пламм следил за шествием свиты лорда Вирвела к почетным местам в другом конце зала. — Те девицы, что на помосте, не могут отвести от вас глаз. Готов спорить, они ни разу не видели столь крупного мужчину. Даже сидя, вы на пол головы выше любого из гостей в этом зале.
Дунк пожал плечами. Он привык, что на него пялились, но это не значит, что он от этого в восторге.
— Пусть себе смотрят.
— Того, что сидит прямо рядом с помостом зовут Старый Бык, — продолжил сир Мейнард. — Его называют крупным, но мне сдается, что это скорее из-за живота. По сравнению с ним, вы просто гигант.
— Абсолютно верно, сир, — подтвердил один из их товарищей по скамье. Это был бледный, угрюмый человек, одетый в одежду серых и зеленых цветов. Под тонкими, изогнутыми дугой бровями у него были маленькие, пронзительные, близко сидящие глаза. Как бы покрывая недостаток волос, его рот обрамляла аккуратная черная бородка.
— На подобном фоне, один ваш рост делает вас одним из самых опасных участников.
— Я слышал, собирался прибыть Зверь из Бракена, — сказал другой сосед по скамье.
— Не думаю, — ответил человек в сером с зелены. — Это всего лишь крохотный турнир в чести свадьбы его светлости. Бой во дворе, чтобы отпраздновать предстоящий бой в постели. Не стоит беспокойства для таких, как Ото Бракен.
Сир Кайл Кот приложился к вину:
— Бьюсь об заклад, лорд Баттервелл тоже не выйдет в поле. Он будет сидеть в тени и подбадривать оттуда своих сторонников.
— Оттуда ему будет лучше видно, как они падут, — стал бахвалиться сир Глендон Бол, — а в конце он вручит яйцо мне.
— Сир Глендон сын Шаровой Молнии, — объяснил сир Кайл новичку — Не окажите нам честь, назвав свое имя, сир?
— Сир Утор Андерлиф. Не сын какой-нибудь шишки. — Его одежда была из доброй ткани, чистая и опрятная, но простого кроя. Его плащ был скреплен серебряной пряжкой в виде улитки. — Если ваше копье, сир Глендон, может сравниться с вашим языком, то вы сможете поспорить даже с тем здоровяком.
Пока им подливали вино, сир Глендон бросил взгляд на Дунка.
— Если мы встретимся, он падет. И не важно, насколько он большой.
Дунк следил, как слуга наливает вино в его кубок.
— Я лучше владею мечом, чем с копьем, — признал он, — а еще лучше боевым топором. А общей схватки не будет? — В общей схватке его рост и сила были бы преимуществом, и он знал, что там он смог бы развернуться. Сшибка на копьях другое дело.
— Общая схватка на свадьбе? — Сир Кайл был потрясен. — Это было бы неуместно.
Сир Мейнард рассмеялся.
— Брак та же схватка, спроси у любого женатого.
Сир Утор рассмеялся.
— Боюсь, будет лишь сшибка на копьях, но кроме драконьего яйца, лорд Баттервелл пообещал тридцать золотых драконов проигравшему, но вышедшему в финал, и по десять каждому рыцарю, выбывшему в предыдущем раунде.
«Десять драконов не так уж плохо. За десять драконов можно купить скакуна. Значит Дунку не нужно ездить верхом на Громе, и он сможет поберечь его до битвы. На десять драконов можно купить доспехи для Эгга, или подобающий рыцарю шатер с вышитым на нем гербом Дунка — вязом и падающей звездой. И, в конце концов, десять драконов это тушеный гусь с ветчиной и пирог, фаршированный голубятиной».
— И победителям в поединках достанется еще и выкуп, — закусывая, продолжал сир Утор, — и, как я слышал, кое-кто делает ставки на победителей. Сам лорд Баттервелл не любит рисковать, но среди его гостей есть заядлые игроки.
Едва он это проговорил, как под фанфары, донесшиеся с балкона для музыкантов, в зале появился сам Амброз Баттервелл. Дунк вместе с остальными вскочил на ноги, приветствуя лорда Баттервелла, ведущего к помосту под руку новобрачную по узорчатому мирийскому ковру. Едва расцветшей девушке было пятнадцать, а едва овдовевшему новоявленному мужу было пятьдесят. Она была покрыта румянцем, он — сединой. За невестой волочился свадебный шлейф в зеленую, белую и желтую полоску, который выглядел таким тяжелым и душным, что Дунку стало интересно, как она его терпит. Лорд Баттервелл с двойным подбородком и редеющими льняными волосами, тоже выглядел тяжелым и душным.
Следом за невестой шел тесть, ведя за руку своего сынишку. Лорд Фрей с Переправы был худым, элегантным мужчиной, одетым в голубое с серым. У его четырехлетнего наследника, который, казалось, был начисто лишен подбородка, текли сопли. Следом шли лорды Костейн и Рисли со своими женами, которые являлись дочерьми лорда Баттервелла от первого брака. Следом шли дочери Фрея со своими мужьями. Потом лорд Гормон Пик, лорды Смоллвуд, Шоуни, за ними остальные мелкие лорды и владеющие наделами рыцари. Среди них Дунк заметил Джона Скрипача и Алина Кокшоу. И хотя пир еще толком не начинался, лорд Алин был уже пьян.
К тому времени, когда все взошли на помост, почетный стол был переполнен не меньше скамей. Лорд Баттервелл с невестой уселись на двойной трон из позолоченного дуба с пухлой пуховой подушкой. Остальные расселись в креслах с высокой спинкой и резными, замысловатыми подлокотниками. Позади сидящих с потолочных балок свисали знамена с голубые на сером башнями-близнецами Фреев, и зелено-бело-желтые волны Баттервеллов.
Лорду Фрею выпала участь провозглашать тосты:
— За короля! — начал он попросту. Сир Глендон протянул свой кубок над миской для мытья рук. Дунк чокнулся с ним, с сиром Утором и с остальными. Они выпили.
— За лорда Баттервелла, нашего любезного хозяина, — был следующий тост Фрея: — И пусть Отец подарит ему долгую жизнь и много сыновей.
Все снова выпили.
— За леди Баттервелл, девственную невесту и мою любимую дочь. Пусть Мать одарит ее детьми. — Фрей улыбнулся дочери. — Я хочу еще до исхода года получить внука, а еще лучше близнецов. Так что ночью взбейте масло хорошенько, моя радость.
Хохот гостей грохнул до потолка, и все снова выпили. Вино было красным, терпким и сладким.
Следующий тост лорда Фрея был за королевского Десницу Бриндена Риверса.
— Пусть свет лампы Старицы озарит его путь к мудрости. — Он поднял свой кубок и выпил вместе с лордом Баттервеллом, его невестой и остальными гостями, сидевшими на помосте. За общим столом сир Глендон вылил содержимое своего кубка на пол.
