— А что такое зло в физическом смысле, святой отец?
— В физическом смысле… — Бейтлеур задумался. — Ты спрашиваешь, существует ли способ определить… м-м-м… количество зла?
— Да, вот именно! — воскликнул Флинкс.
Отвечая, Бейтлеур подчеркивал свои слова изящными жестами.
— На этот вопрос богословы ищут ответ с тех пор, когда разумные существа еще прятались в дуплах и религия находилась в зародышевом состоянии. Я по-прежнему не уверен, что понимаю тебя правильно.
Тут гость дал себе волю — слова так и посыпались из него:
— Я имею в виду, может ли зло быть реально в физическом смысле? Имеет ли оно чисто физические свойства, как, к примеру, свет и энергия? Я не физик, но мне известно, что все состоит из частиц и волн. Существуют силы, большие или меньшие по величине, существуют цвет и вкус, существуют направление и ощущение. — Флинкс так сильно наклонился вперед, что Бейтлеур невольно отшатнулся. — Может ли какое-то сочетание полей или частиц создать то, что мы воспринимаем как «зло»?
— Интересный взгляд. Но, по-моему, я даже в меньшей степени физик, чем ты, мой юный друг. Однако если подходить с богословской точки зрения, то в наше время мы склонны воспринимать зло скорее как воплощенную безнравственность, чем как материальную субстанцию.
— А что если это не так? Что если это все же сочетание полей или частиц? Или, может быть, зло имеет волновую структуру? Это, наверно, объяснило бы очень многое — например, почему люди поддаются воздействию зла и, находясь вроде бы в здравом уме, совершают необъяснимые поступки?
— Было бы просто чудесно, если бы ты оказался прав, — вздохнул Бейтлеур. — Тогда можно было бы создать «зло-метр» или что-нибудь в этом роде. Прекрасное подспорье в нашей работе! Боюсь, однако, я недостаточно образован в этой сфере, чтобы дать обоснованный ответ на твой вопрос. По моему мнению, теоретически возможно все, пока не доказано обратное. Скажи-ка, сын мой, что навело тебя на мысли о материальности зла?
— Я видел его, — заявил Флинкс. — Или чувствовал, если хотите. Оно вон там, — Что бы ни случилось дальше, он расскажет о том, что ему пришлось пережить. Пусть даже святой отец сочтет его сумасшедшим. Больше невозможно держать тайну в себе.
Бейтлеур и в самом деле задумался, в порядке ли у гостя с головой. По роду своей деятельности он довольно часто сталкивался с сумасшедшими.
— Вон там. — Флинкс показывал вверх, что было, конечно, воспринято просто как мелодраматический жест.
— Вообще-то принято считать, что зло находится в противоположном направлении. — Улыбаясь, Бейтлеур постучал ногой по полу.
— То, о чем я говорю, не имеет ничего общего с устарелой традиционной концепцией преисподней, — пояснил Флинкс. — Я имею в виду реальное физическое присутствие чистого зла. У вас есть звездные карты?
— Мы же в храме Объединенной Церкви. Конечно, у нас есть звездные карты. — Бейтлеур повернулся к терминалу компьютера, ввел запрос и повернул экран к Флинксу.
— Вот эта?
— Нет. — Флинкс изо всех сил сдерживал нетерпение. — Это же ближайшие окрестности Самстеда. Нужно очень сильно увеличить сферу показа.
Бейтлеур кивнул и защелкал клавишами, время от времени вопросительно поглядывая на гостя.
— Нет, нет. Дальше, гораздо дальше.
— Сейчас перед нами вся галактика, а вот это, внизу слева, — Магелланово Облако, — сказал Бейтлеур. — Говоришь, ты сам видел зло или ощущал его присутствие?
— Да, да.
Флинкс слишком далеко зашел, чтобы утаивать остальное. Пусть святой отец думает, что гость сошел с ума.
Бейтлеур негромко рассмеялся, к удивлению Флинкса.
— Для столь молодого человека ты многое повидал.
Флинкс устремил на него взгляд ярко-зеленых глаз:
— Святой отец, вы не знаете еще и половины.
Бейтлеур, между тем, увеличил диаметр сферы в несколько раз.
— Вот так лучше. — Флинкс изучал изображение. — Можете медленно повернуть плоскость обзора примерно на пятьдесят градусов к востоку?
— Никогда не работал с такими расстояниями, — ответил священник, выполняя, тем не менее, просьбу.
Наконец Флинкс увидел знакомый участок неба.
— Вот! Вот это место.
— Место, где возникло зло?
— Нет, нет! — Флинкс замотал головой. — Это место, захваченное злом.
Бейтлеур недоумевающе смотрел на монитор:
— Прошу прощения, сын мой, но я в этом месте вижу не больше зла, чем в любой другой точке космоса.
— Я видел его! — настойчиво повторил Флинкс. — Я… я был там. Не физически, конечно. Мысленно. До сих пор не понимаю, как все происходило, но уверен, что это был не сон. Во всяком случае, не сон в обычном смысле этого слова. Все было совершенно реально. Сначала что-то вроде толчка, а потом я увидел… зло.
— Очень, очень интересно. Надеюсь, ты не будешь возражать, сын мой, если я скажу, что у тебя очень живое воображение.
— Да. — Флинкс вздохнул; именно такой реакции он и ожидал. — Думаю, так оно и есть. Но, может, вы, по крайней мере, признаете, что сама идея не лишена смысла?
— Я открыт для всего, что не в силах опровергнуть, — доброжелательно ответил Бейтлеур. — Но пойми: до сего дня мне никогда не приходило в голову рассматривать зло как функцию неизвестных полей или частиц.
— Понимаю. Для меня это тоже явилось сюрпризом. — Флинкс встал и пожал старику руку. — Вы что-то говорили насчет черного хода?
— Да. — Священник обогнул стол, подошел к гостю и хотел успокаивающе похлопать его по плечу, но передумал, услышав шипение Пип. — Ты производишь впечатление самостоятельного и предприимчивого молодого человека, но даже если, как я надеюсь, ты благополучно выберешься отсюда, не забывай о Джек-Джаксе Коерлисе. И не стоит недооценивать его.
Флинкс благодарно кивнул:
— Обещаю.
Они вместе вышли в коридор.
— Акцент выдает в тебе пришельца с другой планеты, — заметил Бейтлеур. — Ты совсем не растягиваешь гласные. Какой мир ты называешь своим домом?
— Мотылек. Столица — город Драллар.
— Я слышал о нем. Суетное место, так мне говорили. Его жители равнодушны к Церкви.
— Граждане Мотылька имеют свободу вероисповедания, и лично мне это нравится.
— Я помолюсь, чтобы ты и дальше придерживался таких взглядов, сын мой. — Они свернули в следующий коридор. — На каком корабле ты улетаешь?
— Не помню, святой отец, — с легкостью солгал Флинкс; сказалась многолетняя практика. — Даже не заглядывал в билет.
— А место назначения? Нет, прости, что я задал этот вопрос. — Старик смущенно махнул рукой. — Это не мое дело.
— Все в порядке. Я не делаю тайны из того, что собираюсь вернуться домой.
