Воздух наверху оказался горячим, застоявшимся. Ливни пыли омывали Дилвиша каждый раз, когда он поднимал руку, нащупывая зацепку над головой.
Дилвиш лез и лез вверх, пока не насчитал сотню блоков и не переломал ногти на руках. Тогда он повис на стене, словно ящерица, отдыхая. Все тело болело после столкновения с демоном, словно внутри у него вспыхнуло солнце.
От зловонного воздуха у Дилвиша кружилась голова. Он думал о Портаройа — городе, который однажды, давным-давно, он освободил, — городе друзей, месте, где его когда-то чествовали, земле, которая нуждалась в нем и оказалась достаточно сильной, чтобы помочь ему вырваться из Обители боли, разрушить тиски камня. Потом Дилвиш вспомнил, что теперь Портаройа в руках Полководца Запада, а Дилфар сейчас сражается с армией Лулиша, которая готова смести все бастионы Востока на своем пути.
Дилвиш полез дальше и ткнулся головой в металлический обод колокола. Пополз вдоль стены по кругу, обхватывая распорку, попавшуюся на пути.
Три колокола висели на простой балке.
Прижавшись спиной к стене, он зацепился за распорку и нацелился ногами в центр колокола. Распрямив ноги, что есть силы ударил. Осевая балка запротестовала, затрещала, закачалась в гнездах. Но колокол медленно качнулся. Однако не стал на свое место, а замер в другом положении.
Выругавшись, Дилвиш прополз по распорке на противоположную сторону звонницы. Он толкнул колокол назад, ударив с другой стороны. Все колокола двигались на оси. Девять раз в темноте переползал Дилвиш по качающейся распорке, чтобы растолкать колокола Они двигались все легче.
И вот Дилвиш почувствовал, как что-то ударило его по ногам. Колокол качнулся назад. Дилвиш снова толкнул его, и снова колокол качнулся. Он толкал снова и снова.
Наконец один из колоколов звякнул, когда ударился о язык. Потом звякнул другой. Наконец один из них зазвонил.
Дилвиш пинал колокола сильней и сильней. Колокола раскачивались все свободнее, наполняя башню звоном, от которого заныли зубы и заложило уши. На Дилвиша с потолка обрушился поток пыли, глаза наполнились слезами. Он закашлялся, закрыл глаза. Колокольный звон постепенно стих.
Дилвиш услышал, как где-то далеко-далеко затрубил рог.
Он начал спускаться.
— Господин Дилвиш, я слышал звуки рога, — сказал Корел, когда тот спустился.
— Да, — ответил Дилвиш.
— У меня с собой есть фляжка вина. Выпейте.
Дилвиш прополоскал рот и сплюнул, а потом сделал три больших глотка.
— Спасибо, священник. Пойдем отсюда. Они пересекли зал и спустились по первой лестнице. Меньший зал теперь оказался неосвещенным и запустелым. Незваные гости отправились дальше. Дилвиш по-прежнему не оставлял следов, которые могли бы выдать, где он прошел. На середине второй лестницы темнота отступила.
Унылый день. Дилвиш посмотрел вдоль Дороги Армий. За разрушенными воротами клубился густой туман. Где-то там трубили рога и звенели доспехи. Уже можно было различить звуки марширующих колонн и всадников, которые двигались, двигались, но оставались на месте.
— Моя армия ждет меня, — сказал Дилвиш. — Спасибо, Корел, за то, что сопровождал меня.
— Спасибо вам, господин Дилвиш. Я пришел сюда познать Дороги Зла. Вы многое показали мне, и я смогу поразмыслить над увиденным.
Они спустились. Дилвиш стряхнул пыль с одежды и вскочил на Блэка.
— Еще одно, Корел, священник Бабригора, — проговорил он. — Если ты встретишься со своим повелителем, который может предоставить гораздо больше зла для размышлений, чем то, что ты увидел здесь, передай ему: когда отгремят все битвы, его статуя придет убить его.
Родимое пятно заплясало — Корел заморгал.
— Запомню, — сказал он. — Но когда-нибудь мой повелитель наденет светлую мантию.
Дилвиш засмеялся, и глаза его скакуна вспыхнули искорками во мраке.
— Там! Там знак его божественности!
Девять черных голубей кружились в небе. Корел опустил голову, ничего не ответив.
— Я иду, чтобы встать во главе моих легионов.
Блэк вскинул стальные копыта и метнулся прочь. Они проехали Дорогой Армий, оставляя Цитадель Рахоринга во мраке, а священника Бабригора в печали.
Проезжая по ущелью, он услышал женский крик. Крик эхом пронесся над его головой и затих. Лишь звенели копыта скакуна, нарушая тишину этих мест. Дилвиш остановился и огляделся в надвигающихся сумерках.
— Откуда кричали? — спросил всадник Блэка.
— Не знаю, — ответил стальной конь, на котором ехал Дилвиш. — В горах трудно определить, откуда кричат.
Дилвиш повернулся в седле, посмотрел назад на дорогу, по которой они ехали.
Далеко внизу, на равнине, лагерем расположилась армия проклятых. Дилвиш, который всегда спал мало, поехал вперед разведать путь в горах. Когда он проезжал тут на пути в Рахорингаст, была ночь, и он плохо разглядел дорогу.
Глаза Блэка слабо мерцали в темноте.
— Темнеет. Бесполезно искать, — проговорил конь. — Ты не сможешь разглядеть дорогу, когда мы отъедем за тот поворот. Может, лучше вернуться в лагерь, послушать рассказы предков о молодых днях Земли?
— Хорошо, — согласился Дилвиш, и только он проговорил это, как снова раздался крик.
— Туда! — воскликнул Дилвиш, показав налево. — Кричали там! С дороги!
— Ладно, — согласился Блэк. — Но помни, мы еще где-то на границе Рахорингаста, так что ситуация более чем подозрительная. Я бы советовал не обращать внимания на этот крик.
— Женщина зовет на помощь ночью в дикой стране… А я не откликнусь?! Поехали, Блэк! Иначе я нарушу закон моего рода. Сворачивай!
Блэк издал звук, похожий на крик охотничьей птицы, и поскакал вперед. За ущельем он свернул с дороги и начал подниматься по крутому склону.
Высоко над ними замерцал огонек.
— Это замок, — сказал конь. — И женщина стоит на зубчатой стене. Она в белом.
Дилвиш посмотрел вперед. Облака разошлись, луна залила своим светом сооружение — большой, отчасти разрушенный замок, который казался частью склона. Темное строение, если исключить слабый свет, исходивший из открытых ворот, ведущих во двор.
Они подъехали к стенам замка, и Дилвиш позвал:
— Госпожа! Это вы кричали?
Женщина посмотрела вниз.
— Да! — ответила она. — Да, милый путник. Это я кричала.
— В чем дело?
— Я звала, потому что услышала, как ты едешь. Во дворе замка дракон. Я боюсь за свою жизнь.
— Вы сказали «дракон»?
— Да, милый господин. Он спустился с неба четыре дня назад и устроил себе логовище. Теперь я узница. Я не могу уйти.
