— Рей, прекрати играть! Повесь на него знак! — закричала Мисато.
— Я не Рей. И это не игра, — ответила она. Третий удар сломал ему нос, впечатав голову короля в пол. — Ты хохотал, когда Город Счастья сгорел. Ты отдал всего себя Ползучему Хаосу, чтобы заполучить силу и отомстить. Ты отрекся от своего имени, чтобы оно не связывало тебя. Но эта история привязала тебя к себе. Она дала тебе силу контролировать других, но ты стал частью истории. А у каждой история может быть много разных концов.
— Кассильда? — тихо проговорил Синдзи, не веря собственным глазам.
— Ты умерла! Ты умерла и исчезла. Я бог, а ты смертная! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ СДЕЛАТЬ ЭТОГО!
— Глупец. Ты принял смертную плоть и сейчас ты в моих руках, — прорычала Кассильда. — Только таким образом ты можешь свободно попадать в другой мир и бродить где пожелаешь, но ты носишь смертную плоть, а смертная плоть слаба, — она ударила его снова, сломав ногу. — Даже бог может умереть! Разве ты не видел, что случилось с твоими собратьями? Унголиант не сплетет больше паутины. Кансер заснул навечно. Медуза канула в прошлое. Шторм Воздушного бродяги рассеян. Ты надеялся избежать своей судьбы? Ты и твои братья могли уничтожить вселенную, по своему желанию. Но колесо фортуны повернулось, и теперь ты сгоришь в геенне огненной, как мусор, коим являешься.
— Я оставлю эту плоть и… — в его голосе звучала паника. — Я не могу исчезнуть!
— Не во время спектакля. Ребенок не может заползти обратно в утробу матери, когда уже на половину наружи. — насмешка в ее голосе смешивалось со злобой. — Ты развязал этот спектакль, и ты найдешь собственный конец в своем безрассудстве. Финал пьесы не спасет тебя.
— Ты не можешь убить его! Он в теле Кенсуке! Мы должны спасти Кенсуке! — закричал Синдзи.
— Кенсуке больше нет, только Король в Желтом.
— Кенсуке умер. И ты тоже, — прохрипел Король. — Ты Рей Аянами, не Кассильда, умершая давным-давно, — он указал на нее. — Возвращайся туда, откуда пришла, ты лишь выражение моей воли!
— Изменив сценарий, ты освободил меня. И я сделаю то, что должна, не повторяя произошедшего прежде. Ты не единственный, кто служил богу, Хастур.
— Не произноси это имя! — Король в Желтом вздрогнул. — Я — тот, о ком лучше не упоминать!
— Ты жалкий дурак, — на этот раз сломались ребра.
— Если ты убьешь это тело, то можешь не убить его, — сказала Мисато. — Но если ты свяжешь его знаком…
Кассильда посмотрела на Мисато и улыбнулась.
— Да, оставить тебя гнить в смертном теле, которое ты забрал, запереть тебя в том, к кому ты относился с таким презрением.
Синдзи содрогнулся от ее жестокой улыбки. Что стоит за этим спектаклем?
Неужели существовала настоящая женщина по имени Кассильда. Была ли она человеком? Пришельцем? Что произошло? Неужели «Король в Желтом» — настоящая история?
Она обмотала цепь вокруг его шеи. Зловеще улыбнувшись, она поместила знак на тело и сорвала маску с его лица. На мгновение Синдзи рассчитывал на ее объявление, что это старый мистер Кроули, правивший карнавалом. Но открылось лицо Кенсуке.
— Ёхт была права. Мы должны были убить тебя в ту же секунду, когда ты появился, — сказала она.
— Ползучий Хаос поглотит всех вас! — закричал Король. — Над внешними Богами нельзя смеяться! Я смотрел на трон Азатота! Я…
— Ты проиграл. И Вестник Внешних богов не жалеет тех, кто подвел его, — звуки битвы на сцене постепенно стихали, когда люди стали выходить из транса. Раздавалось все больше криков боли. Снаружи школы зазвучали сирены. — Возможно, он спустится из бесконечной пустоты посмеяться над тобой, но это все, на что ты можешь надеяться. Прощай, — она повернулась к Синдзи, Аске и Мисато. — Вот так заканчивается история о Короле в Желтом, добрые люди Токио-3. Последние слова прозвучали, и пьеса подошла к концу. Если нечаянно мы нарушили ваш покой, позвольте этому быть нашим возмещением, — ее голос ясно звучал в зрительном зале. Грустный и мудрый.
— Нет! — прохрипел Король. — Я чувствую силу внутри тебя! У тебя есть способности быть одной из нас! Ходить среди богов! Изгони этот бесплотный дух и освободи меня. Я покажу тебе путь.
На мгновение голос Рей ясно прозвучал вместо голоса Кассильды.
— Я не предам Икари-куна, — и снова появилась Кассильда, говорившая голосом Рей, но более старшим и более эмоциональным. — Занавес опущен. Прощайте. И может, ваш мир не повторит судьбу моего.
— Ты из другого мира? — спросила Аска. — Они тоже напали на вас? И он предал вас?
— История окончена, — ноги Кассильды подогнулись, и она опустилась на пол. Король в Желтом затих. Тут же она снова поднялась. Но это уже была Рей — спокойная и бесстрастная. Она подошла к остальным. — Конец.
— Это только начало, — пробормотала Мисато.
* * *
Медики и полиция сновали по зрительному залу, проверяя раненные тела и души. Мисато смотрела на разорение с грустью.
Они были на войне. У каждой войны свои потери.
Кенсуке лежал чуть поодаль, крепко связанный. Он уже пришел в сознание и с пеной у рта сыпал проклятиями, бормотал и кричал, не обращая внимания на Синдзи и Тодзи, зовущих Кенсуке.
Бедный Кенсуке. Ребенок не заслуживает такого.
— Мисато? — спросил Синдзи. — Что… они сделают с Кенсуке? Они смогут вернуть его назад?
— Они смогут помочь ему, верно? — спросил Тодзи с дрожью в голосе.
— Я… я не знаю, парни. Я действительно не знаю.
Пока Синдзи и Тодзи говорили с Мисато, Аска присела рядом с кричащим существом, когда-то бывшем Кенсуке.
— Я знаю, ты еще жив, — сказала она ему. — Я найду тебя, Кенсуке. Подожди немного.
* * *
— Не спится? — Аска присела рядом с Синдзи на балконе. Просунув ноги между балконной оградой, она принялась медленно болтать ими в воздухе.
— Я… я никогда не думал, что такое может случиться.
— Знаю, — прошептала она.
— Они всегда были большими монстрами, вроде Годзиллы. Но сегодня… Кенсуке… Тодзи… Хикари… все… чуть не умерли…
Аска кивнула, не находя слов. Слезы покатились из глаз детей. Они прижались друг к другу, ища утешения и защиту от объятий страха и отчаяния.
* * *
Сцена в больничной палате NERV выглядела бы забавной, если бы не причины, приведшие всех сюда.
Команда мостика в полном составе лежа на больничных койках, перевязанная с ног до головы.
— Я… вправду сделал это? — спросил Шигеру.
Майя кивнула.
— Ох… господи. Майя, прими мои искренние извинения. Я на самом деле…
— Знаю, — вздохнула Майя. — Мы не сами, ты не виноват.
— Знаю… но все равно извини. — Шигеру откинулся на своей постели очень смущенный.
