наполнил кубки из большого кувшина. Не говоря ни слова, мы сделали по хорошему глотку.
Все молчали, но я чувствовал, что они смотрят на меня и ждут. Что мог я сказать им? Что завтрашний день для многих из них будет последним? Они это знали и без меня. Что то, что мы делаем – есть наш долг пред Господом нашим? Это нам внушили много лет назад, и не было смысла повторять очевидное.
Поставив кубок на стол, я недовольно пробурчал:
– На завтрашний вечер не хватит вина, чтобы отпраздновать победу… Рауль.
Слуга бесшумно возник предо мной в почтительной позе, чуть наклонив голову и сплетя руки, как при молитве.
– Когда мы разобьем неверных, позаботься о том, чтобы пополнились наши запасы. Чувствую торчать нам в этой дыре еще долго. А преподобный Август позаботится о том, чтобы их вино прошло все необходимые процедуры очищения, пред тем как попасть в христианские желудки.
Подняв голову, я увидел, что лица рыцарей понемногу озаряются светом надежды, на некоторых даже заиграли несмелые улыбки.
– Да и еще… Вы, братья позаботьтесь по мере сил ваших, о сохранности утроб ваших, ибо как сказано в Писании… Как там сказано, Жиль?
– Ээээ…. – Жиль смешался, он никогда не был знатоком Писания.
Заулыбались все, даже Грене изобразил некое движение лицевых нервов на своей неподвижной бледной маске.
– А сказано там следующее, ммм… «Да сохраните вы животы свои для того, чтобы принять в них плоды лозы виноградной, ибо так угодно Отцу нашему… Присно». Ну, или что-то в этом роде… – лишь после этого я позволил себе улыбнуться.
Дружный хохот потряс палатку, и я понял, что больше ничего не нужно. У нас все есть. И в дорогу мы собрались, а там, как Отцу будет угодно…
5 вагон
Идти было тяжело, но я шел. В ушах сами собой оказались забытые наушники:
Губы одна к другой прилипли,
Чтобы зубы изо рта не выпали…
Замотал ресницы связал,
Чтоб не вывалились глаза…
Внутри крепости было пусто и горели факелы. Много. Широко распахнутые ворота донжона открывали освещенный факелами широкий тоннель, уходящий куда-то в неведомую даль. Вокруг была ночь.
Я иду дышу,
Голова-нога …
В этот миг нас атаковали. Несколько стрел просвистело над нашими головами и воткнулось в створки. Пути назад не было. Время стремительно полетело назад…
– Спускаемся в подземелье! Хуже не будет.
Гарольд последовал за мной.
В тоннеле шла битва. Кто с кем сражался было непонятно, было даже не понятно, люди участвуют в битве или демоны. Просто звон железа и неясные хрипы. Все смешалось. Пламя факелов дрожало и исчезало. Луна пропала вовсе. Потом земля ушла из-под ног и было ощущения того, что я парю в черной маслянистой жиже, меня тянет вниз, но вес моего тела слишком мал, чтобы пронзить эту жидкость, а вверх не дает подняться отсутствие опоры для ног…
Потом кто-то невидимый воткнул в меня полфута стали, прямо в правое плечо, было невыносимо больно, и я зарычав стал рубить все что преграждало мне путь с утроенной силой.
Потом ноги нашли опору, и рубить стало некого, я был липким от своей и чужой крови и почти ничего не видел, глаза мои были залиты алым…
Я долго, очень долго брел в темноте. Я потерял Гарольда, потерял направление, потерял половину лезвия меча, потерял все кроме жизни и небольшого свертка с часами. Единственный факел выхватывал непонятные знаки на стенах, но сворачивать было некуда, туннель был прямой как стрела. Потом было что-то похожее на дверь с изображенным на ней золотым драконом. Еще какие-то рисунки воинов избивающих непонятных созданий и друг друга. Но рассматривать всю эту живопись у нас не было времени. Я чувствовал, что враги где-то рядом и был начеку.
Потом я очутился в просторной комнате с круглыми стенами. Посреди нее был выложенный аккуратно обтесанными камнями колодец. Я почувствовал, что мне ужасно хочется пить и припал к воде, но она оказалась немного дальше чем я рассчитывал, я нетерпеливо уперся руками о камни и свесился вниз настолько насколько позволяла длина моих рук. Вода пошла рябью и на ней появилась картинка. Потом другая и третья. Словно я смотрел в окно и передо мной кто-то прокручивал мою недолгую, но полную опасностей и приключений жизнь. Вот я совсем маленький, вот постарше, на зеленом лугу в Лангедоке. Идет легкий приятный дождик. Потом Англия, сэр Гэлуэй учит меня правильно держать меч. Потом первая битва, первая кровь. Первый убитый мною человек, не знаю, как звали его. Но кто-то услужливо подсказал мне: «Томми» и тогда я сказал: «Прости меня Томми», и ветерок прошелестел по моим щекам. Вслед за этим картинки стали меняться с бешеной скоростью, и я перестал воспринимать показываемое мне. Это как в жизни, когда перестаешь после определенного возраста отмечать течение лет. Текут себе и ладно. Потом вдруг появилось перекошенное лицо Гарольда, и только тогда что-то вспыхнуло в моем мозгу и все померкло. Я смотрел, как Гарольд схватил сразу два копья и удерживает наступающих неимоверным усилием. Меня выбрасывало в реальность. Потом с высоты птичьего полета я увидел, как крупная группа бедуинов атакует караван, картинка приблизилась, и малыш Паоло выхватил свою гитару, и на глазах изумленных врагов ударил по струнам:
У Яффы в оливковой роще…
И Руфия кусает до крови губы, сжимая короткий кривой клинок посреди облаченных в серое убийц, потом ракурс картинки поменялся и Пьетро ловко всадил кинжал в горло здоровяку в красном тюрбане, а двое других занесли над ним свои сабли.
Потом поднялась стена песка и заслонила от меня обреченный караван. Когда песок осел, я смог увидеть истошно орущего Де Грасси, и хмурого Девольта в их последней шикарной и уходящей в вечность атаке, верхом на изможденных лошадях, и Франциско ударяющего с разбега в строй глиняных воинов железною палицей своею, и мечи ринувшиеся навстречу ему… Бенедектинец на миг обернулся, и мне показалось, что он пронзил меня своим взглядом, а потом отчетливо произнес:
– ПРОСТО ПЕРЕВЕРНИ ЧАСЫ!
Или мне послышалось? Или это его отлетающая в небеса душа попрощалась со мной? Я кивнул и услыхал топот ног за спиной, схватил сверток и почувствовал, что окаянная стрела впилась у меня между лопаток. Пальцы мои разжались и Часы исчезли среди внутри колодца, потом я почувствовал, что колодец принялся внимательно всматриваться в меня и вода, это не вода, а песок, и течет сквозь мои окровавленные пальцы. Я почувствовал, что куда-то падаю, и песчаная воронка захватывает меня, и я лечу, я лечу, лечу и таю…
Соединительная ветка. Сразу за ней вход на спецобъект. Я тут ходил бессчетное количество раз. И будучи дежурным сантехником на заре моей подземной карьеры. И просто по
