В любом случае следовало поторопиться («жаль, упустил случай с тагом — там уж без ТВАРИ не обошлось»).
Воевать с Унрой ему не с руки.
Ортаг зябко поежился — с моря дул прохладный ветерок. Кумарон плавно покачивался на волне. На западе, там, где Таир ушел за горизонт, море лениво вспенивало красные гребешки. На востоке собирались темные грозовые тучи, вода почернела, кое-где в темную поверхность вонзались острые пики молний. «Пройдет стороной», — легко определил маг. Куда больше его тревожило долгое отсутствие Нагха. Унриты глупы, но не настолько, чтобы не заподозрить в исчезновении женщин именно его. Нетрудно представить, что с ним сделают. Или сделали? Маг досадливо поморщился. «Нет. Нагх не дурак. Выкрутится. Но к утру придется всех отпустить».
«Кроме одной. ТВАРИ».
Сгрудившиеся на берегу темные, с желтыми глазами окон хижины походили на стаю магрутов, готовую броситься и растерзать любого, кто посмеет встать на ее пути.
«Нагх», — снова невольно подумал Ортаг.
Ожидание действовало на нервы.
Даже не ожидание — бездействие.
Маг вспомнил о запертых в трюме унритках.
Приятные мысли.
«А что если не мудрить и наделать детей всем сразу. Правда, придется немного повозиться, — усмехнулся Ортаг, — да и что с ними делать потом? Везти в Атуан? К хриссам!» — он прислонился к мачте, повернул к ветру разгоряченное лицо. Насторожился — ему почудился плеск весел. Недалеко. Минах в сорока.
— Ты, Нагх? — не удержавшись, спросил Ортаг.
Нет. Показалось. Скрипели снасти.
«Поторопись же, Нагх».
Маг хлопнул в ладоши, и перед ним выросла высокая фигура одного из нанятых Нагхом воинов. Ортаг брезгливо взглянул на его поблескивающую в свете восходящей моны гладко выбритую голову.
— Как они? — маг кивнул в сторону трюма.
— Угомонились, мессир.
— Хорошо. Их кормили?
— Вы слишком добры, мессир. Трижды.
— Кто наблюдал?
— Я, мессир.
— Что скажешь?
— Ничего странного. Бабы как бабы. Есть очень даже ничего, — воин смачно прищелкнул языком.
— Я же сказал: не трогать, — хмуро проворчал Ортаг.
— Да, мессир, — склонил голову лысый воин.
Ортаг замолчал, задумавшись. Воин в ожидании переминался с ноги на ногу.
— Как тебя зовут? — («Хриссы! Вот дырявая на имена голова!»)
— Ольвин, мессир.
— Послушай, Ольвин. Я хочу спуститься в трюм. Что скажешь?
— Лучше смотреть из люка, — уверенно сказал воин.
— А что?
— Разорвут.
— К хриссам люк! — проворчал Ортаг. — Мне нужно двоих. С мечами. Половчей. Тогда не сунутся. И вот еще что. Ты — спустишься ко мне. Там, в углу, плетеная корзина. Не открывай. Принесешь к пленнику. То, что в ней, кинешь на кровать. Потом уходи. И не забудь закрыть дверь, — торопливо добавил Ортаг.
«Что ж, не будем терять времени. Попробуем еще раз», — решил он.
Хотелось спать. Тай лежал с закрытыми глазами, обдумывая положение, в которое он попал. Сквозь дрему унрит услышал скрип открывающейся двери, тяжелую поступь подошедшего к кровати человека. У него не было возможности защищаться, и он счел за лучшее притвориться спящим. Это, впрочем, оказалось не так уж сложно. Измученное тело легко поддавалось убаюкивающей качке кумарона. Что-то плюхнулось ему на кровать. Потом послышались быстро удаляющиеся шаги. «Ушел», — с облегчением подумал унрит.
Спать.
Жаль вот только, нельзя повернуться на бок.
Зачем он здесь? Почему связан и заперт теми, кто, казалось бы, спас его? Кто они? Друзья? Враги? Какие к хриссам друзья, если им нужна Мона, и они едва не убили его! Там, в хижине.
Да, им нужна Мона.
Тот маленький, с крайтом (как его? кажется, Нагх; что он говорил?) — Тай зевнул.
Смутно припомнилось — фляга, предложенный Ортагом напиток. Странный запах. Приятный вкус. «Не отрава, конечно, но какая-то гадость там была. Зачем я его только пил? Ах, да! Ортаг заставил меня…» — Тай снова зевнул, чувствуя, как наливается тяжестью тело, туманятся мысли, все сильнее раскачивается его не слишком приветливое ложе. «Шторм?» — он зевнул в третий раз. Пошевелил затекшими пальцами ног. На мгновение ему показалось, что он падает в бездонную пропасть, но падение было недолгим. Упругая теплая волна подхватила его (тело вдруг, напротив, стало необыкновенно легким), Тай взмахнул руками («они же привязаны к кровати», — удивился унрит), плавно взмыл в сверкающее россыпями звезд небо. Яркая вспышка, очень похожая на вспышку молнии, разорвала мглу в нескольких лонгах от Тая, и унрит увидел знакомые верхушки гор Магра. Внизу же прямо под ним мигали тусклые огоньки факелов на сторожевых башнях Унры, покачивались на поблескивающих в ярком свете молний волнах черные туши кумаронов. От высоты захватывало дух.
Снова тяжесть во всем теле. Засосало под ложечкой. Тай почувствовал, как сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей заскользил вниз. Он несколько раз перевернулся в воздухе, смутно осознавая, что все это происходит во сне. Но уж слишком реальным казалось то, что он видел. В десятке минов от земли падение замедлилось, Тай плавно поплыл над темными крышами хижин к гавани. Улицы Унры были пусты. На базарной площади валялись так и не убранные бочки. Среди них сидел на корточках с отсутствующим видом Диим. Волосы Диима растрепал легкий ночной ветерок, его растрескавшиеся губы что-то шептали. Время от времени он нервно размахивал руками, будто отгонял от себя назойливых хрисс. Тай не удержался и приземлился (впрочем, он совсем не чувствовал ногами земли) рядом с унритом.
— Эй, — шепнул озорно Тай.
Диим все с тем же отсутствующим видом посмотрел сквозь него.
— Вот хрисса, — еле слышно пробормотал он.
— Да нет же, не хрисса. Это я.
— Много вас тут, — безразлично сказал Диим.
Тай невольно оглянулся. За спиной, да и вообще на базарной площади никого не было.
— Нас? — удивился он.
— А кого же, меня, что ли?
— Так ты меня слышишь?
— А то как же, чтоб тебя..!
— Неужели? — пробормотал Тай, всеми силами пытаясь не взмыть вверх.
— Ты кто? — безразлично спросил Диим.
— Тай.
— Гм! Ты еще жив? А я думал, тебя прикончили еще вчера.
— Почти, — улыбнулся во сне унрит.
— Значит, прикончат сегодня, — пробормотал Диим. — Ты откуда? — Он все еще смотрел сквозь Тая мутным, с сумасшедшинкой взглядом. Унриту стало не по себе.
— Как сказать… — протянул он.
— Рыжую ищешь?
— Сам не знаю кого, — пожал плечами Тай.
— Ищешь. Я знаю, — неожиданно злобно сказал Диим. — Это все из-за нее. И тебя. Я говорил ему — не входи. Лин сказал не входить. А он не послушал. И не рыжая она вовсе. Теперь. Понятия не имею, где она, — вздохнул он. — Никто не знает. Найдут — убьют.
