появилась решимость. Тиамак не мог не восхищаться силой ее духа.
Изгримнур потер огромные ладони.
— Мы должны уйти не позднее чем через час или даже быстрее, если сможем, так что нельзя терять времени. Тиамак, наблюдай за входом в гостиницу. Кто-то другой мог дать солдатам правильное направление, и, если они застанут нас врасплох, нам конец. А на тебя они едва ли обратят внимание. — Он задумчиво огляделся. — Я поручу Камарису починить самую лучшую лодку из всех, что здесь есть. Кадрах, ты поможешь. И помни, он простодушен, как ребенок, но работает здесь уже много лет, хотя и лишен дара речи. Я соберу все наши вещи, приду вам помочь с лодкой и отнесу ее к воде.
— А что делать мне, Изгримнур? — Мириамель нетерпеливо переступала с ноги на ногу, ей очень хотелось помочь.
— Отведи ведьму на кухню, пусть соберет нам в дорогу провизию. Постарайся взять еду, которая не портится, ведь мы не знаем, как скоро сможем добыть что-то еще… — Он замолчал, и тут ему в голову пришла новая мысль: — Вода! Добрый Усирис, мы же отправляемся на болота. Возьми все, что сможешь, а я помогу отнести припасы к лодке. Во дворе стоит дождевая бочка — полная, если я не ошибаюсь. Ха! Я знал, что эта паршивая вода пригодится! — Он теребил короткую бороду, стараясь вспомнить, что еще им может потребоваться. — Нет, принцесса, пока не уходи. Скажи Чаристре, что мы заплатим за все, но не вздумай говорить, куда мы направляемся! Она продаст наши бессмертные души за мелкую монету. Я сожалею, что не могу поступить с ней так же, поэтому заплачу за все, что мы возьмем, пусть это и опустошит мой кошелек. — Герцог тяжело вздохнул. — Вот! Теперь можешь идти. И всем слушать Тиамака — сразу выбегайте во двор, как только он предупредит о появлении Аспитиса.
Он повернулся и распахнул дверь. Чаристра сидела на верхней ступеньке лестницы, вокруг валялась еда. На лице хозяйки гостиницы застыло недоумение. Изгримнур бросил на нее взгляд, вернулся к Мириамель и зашептал ей на ухо. Тиамак, который находился рядом, его услышал.
— Не давай ей от тебя отойти, — прошептал герцог. — Возможно, нам придется забрать ее с собой и увезти отсюда на некоторое расстояние, чтобы она не рассказала, куда мы уплыли. А если она поведет себя плохо, сразу зови меня, я с ней разберусь. — Он взял Мириамель за локоть и отвел ее к по-прежнему сидевшей на ступеньке Чаристре.
— Приветствую тебя еще раз, хозяйка, — сказала ей принцесса. — Меня зовут Мария. Мы уже встречались внизу. Пойдем на кухню и соберем провизии для моих друзей и меня — мы долго путешествовали и очень голодны. — Она наклонилась и помогла Чаристре подняться на ноги, потом собрала валявшиеся на полу хлеб и сыр. — Видишь? — весело сказала она, взяв онемевшую женщину за руку. — Мы заберем все и заплатим.
Они стали спускаться вниз.
Мириамель работала словно в тумане. Она так сосредоточилась на своей задаче, что перестала понимать, зачем она это делала, когда услышала возбужденный крик Тиамака и его стук по крыше. Сердце у нее забилось быстрее, но она схватила последнюю охапку сушеного лука — Чаристра хранила все свои припасы в специальном домике во дворе — и заставила хозяйку последовать за ней.
— Что ты себе позволяешь? — возмутилась Чаристра. — У тебя нет права так со мной обращаться, кем бы ты ни была!
— Помолчи! Все будет хорошо. — Мириамель самой очень хотелось в это верить.
Когда она подошла к двери, которая вела в общий зал, она услышала тяжелые шаги Изгримнура, спускавшегося по лестнице. Он быстро подошел к ним, не давая дородной Чаристре возможности сбежать, и они вместе прошли в дверь. Камарис и Кадрах так увлеклись работой, что даже не подняли головы, когда они появились. Старый рыцарь держал в руке кисть, смоченную смолой, а монах — кусок тяжелой промасленной парусины, которую быстро резал ножом на куски.
Через мгновение Тиамак соскочил с крыши.
— Я видел солдат. Они уже недалеко, — задыхаясь, сообщил он. — Им осталось пройти тысячу шагов, может быть, меньше, они направляются сюда!
— Это отряд, который ты видел? — спросил Изгримнур. — Будь я проклят, конечно да! Пора уходить. Вы закончили с лодкой?
— Я думаю, некоторое время она продержится, — спокойно ответил Кадрах. — А если мы кое-что возьмем с собой… — он указал на смолу и парусину, — то сможем потом остановиться и закончить ремонт.
— Если у нас появится такая возможность, — прорычал герцог. — Ладно, Мириамель?
— Я подчистила все запасы. Впрочем, их оказалось не так уж много.
Чаристра, которая сумела частично прийти в себя, мрачно спросила:
— И что мои гости и я будем есть? — спросила она. — У меня был лучший стол в Кванитупуле.
Изгримнур презрительно фыркнул.
— Твоя проблема не в столе, а в той дряни, что ты на него ставишь. Тебе заплатят, женщина, — но сначала небольшое путешествие.
— Что? — взвизгнула Чаристра. — Я приличная эйдонитская женщина! Что вы намерены со мной сделать?
Герцог состроил гримасу и посмотрел на остальных.
— Мне это не нравится, но мы не можем ее здесь оставить. Так что отвезем в безопасное место — вместе с деньгами. — Он повернулся к Кадраху. — Возьми веревку и свяжи ее. И постарайся не делать ей больно.
Последние приготовления были закончены под аккомпанемент яростных протестов Чаристры. Тиамак, которого беспокоило, что Изгримнур забыл что-то важное, побежал наверх, чтобы проверить. Вернувшись, он присоединился к остальным, тащившим большую лодку через двор к воде.
— В любой приличной лодочной мастерской должен быть ворот, — пожаловался Изгримнур.
По его лицу градом катился пот. Мириамель опасалась, что один из немолодых мужчин может пострадать, но Камарис, несмотря на свой возраст, с легкостью справлялся с самой тяжелой работой, а Изгримнур все еще оставался могучим человеком. Наибольшие трудности испытывали Кадрах, еще не оправившийся от недавних лишений, и хрупкий Тиамак. Мириамель хотелось помочь, но она боялась оставить связанную Чаристру, которая могла поднять тревогу или упасть в воду и утонуть.
Когда они тащили лодку вниз по уклону к воде, Мириамель показалось, что она слышит тяжелую поступь Аспитиса и его приспешников. Лодка перемещалась ужасающе медленно, точно слепой шестиногий жук, поминутно останавливающийся на каждом, даже незначительном препятствии.
— Скорее! — поторопила мужчин Мириамель.
Чаристра, которую интересовали лишь собственные проблемы, застонала.
Наконец они добрались до воды. Когда лодка уже переваливалась через край плавучего причала, Кадрах наклонился между двумя скамьями, взял тяжелый деревянный молоток из груды инструментов, сложенных на корме, и направился обратно к постоялому двору.
— Ты куда собрался? — закричала Мириамель. — Они могут оказаться там в любой момент!
— Я знаю, —
