и его спутники нашли Дипнира рядом с лесной тропой в западной части Альдхорта, где он прятался возле тела своего скакуна, который сломал ногу, провалившись в яму, и Дипниру пришлось перерезать ему горло. Они освободили одну из вьючных лошадей и отдали ее Дипниру за помощь — он обещал найти нужных людей. Эолейр и Изорн не стали уточнять, какая именно помощь им нужна, но все понимали, что Скали Острый Нос от нее не выиграет.
— Хорошо. — Невидимый часовой снова заговорил на вестерлинге. — Следуйте за Дипниром. Но двигайтесь медленно и держите руки так, чтобы мы их видели. У нас есть луки, так что не вздумайте играть с нами в игры в темном лесу, иначе пожалеете.
Изорн расправил плечи.
— Мы поняли. Но и вы не играйте с нами в игры. — Он что-то добавил на языке риммеров.
После недолгого молчания Дипнир получил какой-то знак, и отряд Эолейра двинулся за ним.
Некоторое время они неспешно ехали в сгущавшихся сумерках.
Поначалу граф Над-Муллаха видел только крошечные искры, похожие на красные звезды, но по мере того, как они двигались дальше, свет начал мерцать и танцевать, и он понял, что сквозь плотные ветви хвойных деревьев проглядывает пламя костра. Затем отряд неожиданно свернул и по произнесенной шепотом команде Дипнира проехал ворота из деревьев. Им пришлось нагибаться, но вскоре все вокруг залил теплый свет.
Лагерь можно было назвать залом лесника — поляна в роще, защищенная от ветра ветвями сосен и елей, связанными между собой стволами. В центре открытого пространства, вокруг большого костра, сидели три или четыре дюжины мужчин, в глазах которых отражался свет пламени, когда они молча изучали вновь прибывших. Многие из них были одеты в грязные потрепанные мундиры; и все выглядели так, будто уже много ночей спали под открытым небом.
Котелок Ринна, это же лагерь беглых преступников. Нас ограбят и убьют.
Эолейр ощутил смятение от этой мысли — неужели его поиски закончатся так бесславно, причем они сами доверчиво выбрали путь к собственной гибели.
Часть мужчин, которые находились ближе к входу, обнажили оружие. Тритинги заерзали в седлах, их руки легли на рукояти мечей. Но прежде чем началась смертельная схватка, Дипнир хлопнул в ладоши и соскользнул с седла одолженной ему лошади. Мощный риммер двигался на земле куда менее изящно, чем на лошади. Он быстро вышел на середу поляны.
— Послушайте, — сказал он. — Эти люди — друзья.
— Тот, кто приходит есть из нашего котелка, не может быть другом, — прорычал один из самых мрачных мужчин. — И кто докажет, что они не шпионы Скали?
Изорн, который внимательно, как и Эолейр, наблюдал за чужаками, неожиданно наклонился вперед.
— Уле, — удивленно сказал он. — Ты Уле Фреккесон, сын Седого Фрекке?
Мужчина, прищурившись, посмотрел на Изорна. Он был примерно такого же возраста, как Эолейр, а его лицо покрывал такой толстый слой грязи, что казалось, будто он носит маску. За поясом у него торчал зазубренный топор.
— Я Уле Фреккесон. Откуда ты знаешь мое имя? — Он был напряжен, точно сжатая пружина.
Изорн соскочил на землю и шагнул к нему.
— Я Изорн, сын герцога Изгримнура из Элвритсхолла. Твой отец был одним из самых верных товарищей моего отца. Ты помнишь меня, Уле?
По поляне пронесся шепот, слова Изорна произвели впечатление. Однако его ожидания не оправдались — Уле не бросился к нему, чтобы обнять.
— Ты вырос с тех пор, как я в последний раз тебя видел, мальчик, — сказал сын Фрекке. — Однако я вижу у тебя черты твоего отца. — Уле продолжал на него смотреть, и теперь его лицо выражало не только сдержанный гнев. — Твой отец больше не герцог, и все его люди вне закона. Зачем ты к нам пришел?
— Мы пришли просить вашей помощи, — ответил Изорн. — Сейчас появилось много бездомных, таких, как вы, и они собираются вместе, чтобы вернуть то, что у них украдено. Я принес вести от моего отца, законного герцога, и Джошуа из Эркинланда, ставшего его союзником в борьбе против Скали.
Шепот удивления стал громче. Уле не обратил на него ни малейшего внимания.
— Это печальная шутка, мальчик. Твой отец погиб в Наглимунде вместе с принцем Джошуа. Так что не потчуй нас сказками гоблинов, думая, будто тебе будет позволено править такими, как мы. Теперь мы свободные люди. — Многие поддержали его слова рычанием.
— Свободные люди? — Внезапно голос Изорна наполнился яростью. — Посмотрите на себя! И на это! — Он обвел рукой поляну. Эолейра восхитило неожиданное проявление столь сильных чувств. — Вы свободны прятаться в лесах, точно собаки, которых выгнали хозяева? Где ваши дома, жены и дети? Мой отец жив!.. — Он замолчал, стараясь взять себя в руки, и Эолейр подумал, что, возможно, у Изорна могли возникнуть сомнения относительно благополучия отца. — Герцог Изгримнур вернет все свои земли, — продолжал Изорн. — И если вы ему поможете, вы получите назад свои наделы — и даже больше, ведь когда мы покончим со Скали из Кальдскрика и его приспешниками, останется много вдов и невозделанных полей. И всякий настоящий мужчина, что последует за нами, будет хорошо вознагражден.
Наблюдавшие за ним мужчины хрипло расхохотались, но они в большей степени наслаждались хвастовством Изорна, чем насмехались над ним. Эолейр, прекрасно чувствовавший настроение толпы, понял, что ситуация начинает меняться.
Внезапно Уле поднялся на ноги, и только теперь Эолейр увидел, какое мощное тело у похожего на медведя воина. Шум сразу стих.
— Тогда скажи мне, Изорн сын Изгримнура, — потребовал он ответа. — Скажи мне, что случилось с моим отцом, который служил герцогу всю жизнь? Ждет ли он меня в конце твоего пути, как мечтающие о мужчинах вдовы и невозделанные поля? Обнимет ли он своего сына? — Уле трясло от ярости.
Однако Изорн не дрогнул, лишь сделал глубокий вдох.
— Он был в Наглимунде, Уле. Замок пал после осады короля Элиаса. Лишь немногим удалось спастись, и там погиб не только твой отец. Но он умер с мечом в руках. — Изорн помолчал, погрузившись в воспоминания. — Твой отец всегда был очень добр ко мне.
— Проклятый старик любил тебя, как собственного внука, — с горечью сказал Уле и сделал шаг вперед.
Эолейр потянулся к мечу, проклиная себя за медлительность. Уле обхватил Изорна в медвежьи объятия и оторвал от земли.
— Будь проклят Скали! — Слезы оставляли белые дорожки на грязном лице Уле. — Убийца, проклятый дьяволом убийца! Это вечная кровная месть! — Он отпустил Изорна и вытер лицо рукавом. — Острый Нос должен умереть. И тогда мой отец будет смеяться на небесах.
Изорн посмотрел на Уле, и на глазах у него появились слезы.
— Мой отец любил
