применения этого оружия стало изменение жизненного кода женщин и мужчин всех
Домов, после чего те потеряли способность рожать и зачинать детей своей расы. Даже
более того. Оказывается, что, кроме нашего мира, существует еще множество миров, как
две капли воды похожих на Терру, но разумных существ в них совершенно нет. В них, в
тех мирах, так же течет Геон, так же красиво-ужасна великая пустыня Ха, так же
величественна Великая Зелень. Так вот, эта раса Высокородных могла перемещаться
между этими мирами тем, что они называют Тропами, и жить в этих мирах по принципу: Пять Домов – один мир. Это давало им возможность, как хищникам, не конфликтовать и
вроде как делить охотничьи территории с одной стороны, а с другой продолжать
размножаться. Применение же Домом Пикчу «оружия последнего дня» не только
разрушило детородные функции их расы, но и изменило жизненный код всех
Высокородных, участвовавших в войне с Домом Пикчу. Причем изменило так, что они
потеряли способность перемещаться Тропами между этими мирами, оставив возможность
передвигаться только внутренними Тропами Терры и еще одним миром – очень похожим
на наш. По сути, все воевавшие тогда Дома, оказались заперты в лабиринте, из которого
нет выхода. И у них сейчас единственная цель – преодолеть последствия применения того
оружия.
Первый ученик напряженно поддался вперед:
– А откуда у вас эти знания о Высокородных, учитель?
Ако досадливо поморщился:
– Имей терпение выслушивать собеседника до конца, Кеб. Учу я тебя, учу…
Так вот – около двух тысяч разливов Геона тому назад жрецы храма Пернатого Змея земли
Кукулькан совершенно случайно нашли библиотеку Дома Пикчу и свитки дневника, который вела Первая Мать этого Дома до самой своей смерти. Большинство знаний из той
библиотеки так и не удалось расшифровать, хотя бы потому, что в библиотечных записях
используются понятия совершенно чуждые для нас. Мы просто не понимаем, о чем идет
речь. Но то, что жрецам Кукулькана удалось понять, оказалось не просто откровением, а
целым прорывом. Оказалось, что, пусть хоть и очень малая, но часть людей имеет то, что
мы называем магическими способностями. И при должном усердии и длительных
тренировках эти способности можно развить и преумножить, став такими же магами, как
становятся магами по рождению дети от связей между Высокородными и людьми. О
такой способности людей, видимо, преследуя свои цели, главы Дома Пикчу не оповестили
другие Дома. И наличие магов среди людей может явиться очень неприятным открытием
для Высокородных. Если же к этому присовокупить ту часть знаний, что удалось
расшифровать в библиотеке Дома Пикчу, то у нас, людей, появился ощутимый шанс сразу
и далеко шагнуть вперед в наших познаниях об окружающем мире и самих себе.
Жрецы храма Пернатого Змея поступили мудро и жертвенно. Они разделили библиотеку
Дома Пикчу на несколько равных долей и отправились с ними в разные части Терры, для
того чтобы под видом жрецов того или иного местного Бога создавать магические школы
из людей, способных к магии, и исподволь, незаметно, начать передавать людям знания из
библиотеки. Здесь, в Тукане, такими жрецами являемся мы, жрецы Бога смерти и
разрушения Сешта. Согласись, что это довольно мудрое решение. Ну, кто будет искать
распространителей знаний среди последователей бога смерти? При Императоре Санахте
нами были созданы все условия, чтобы, пользуясь не только его безграничной властью, но
и вечной тягой к новому, внедрить часть, пусть и небольших, но нужных людям знаний.
И сразу же появились эти двое – мужчина и женщина. Боюсь, что нас посетили сами
Первая Мать и Второй Отец какого-то из оставшихся на Терре четырех Домов,
считающие, что мы, люди, можем начать слишком быстро развиваться, что мы можем
стать их прямыми конкурентами, пока они заперты здесь, в этом мире. А это прямая
угроза существованию их вида. Расы. Ведь, как известно, выживает всегда только
сильнейший и самый умный.
Первый ученик внезапно попросил:
– Учитель, а можно и мне немного вина?
Главный жрец храма Сешта вздохнул и с досадой шлепнул себя ладонью по
морщинистому лбу:
– Прости, мой мальчик, старого недотепу, забывшего законы гостеприимства. Я все еще
воспринимаю тебя как нескладного подростка, первый раз пришедшего на первый урок. А
ведь ты теперь взрослый, состоявшийся мужчина, маг, мало в чем мне уступающий.
Конечно, прошу тебя, бери еще один кубок и наливай себе…
Кеб поставил рядом с кубком Ако еще один и плеснул в него из кувшина. Покачав вино в
бокале, он сделал несколько глотков, вернул кубок на место, а потом недоуменно пожал
плечами:
– Я все равно не понимаю…
Ако поднял на него вопросительный взгляд:
– Чего ты не понимаешь, Кеб?
– Я не понимаю, почему бы этим Высокородным, с их возможностями, просто не взять и
не захватить везде власть. Грубо и незатейливо. Тогда бы мы без их приказа и чихнуть не
посмели. А тут вдруг какие-то интриги, тайное появление… Как-то все это не
состыкуется, учитель.
Главный жрец храма Сешта в задумчивости поводил пальцем по краю своего кубка:
– Ты задал хороший вопрос, старший ученик. Можно сказать, один из главных вопросов, над которым я размышляю до сих пор и не нахожу на него однозначного ответа…Хотя
некоторые мысли, конечно, есть…
– Можно ими поделиться, наставник?
Ако устало улыбнулся:
– Конечно, Кеб. Я же учитель и наставник. Так вот, мне думается, что, во-первых, после
войны с Домом Пикчу в остальных Домах осталось слишком мало особей, чтобы держать
под постоянным контролем всех людей Терры. Наблюдать через своих магов – да. А вот
постоянно контролировать и управлять… Во-вторых, количество особей в кланах
неумолимо уменьшается, ведь их женщины потеряли способность рожать от мужчин
своей расы. Они же, хоть и живут неизмеримо дольше нас, тем не менее не бессмертны. А
в третьих… Высокородные, скорее всего не считают нас полностью разумными, ведь
когда они появились на Терре, наши предки даже не знали, как развести огонь, и спали в
гнездах на деревьях. Вот скажи мне, Кеб, тебе было бы интересно стать Императором стаи
обезьян? Да, да, не надо смотреть на меня так недоуменно. Именно стаи обезьян, а не
людей?
– Учитель, ты хочешь сказать…
Складки вокруг рта главного жреца храма Сешта стали жесткими:
– Именно это я и хочу сказать! Мы для них обычная стая обезьян, которая может им в чем-
то помешать. Но не больше. Когда она, эта стая, начинает мешать – ее надо остановить.
Отогнать палкой. А вот каждый день управлять этой сворой вечно галдящих, ищущих у
себя блох, постоянно прыгающих с ветки на ветку животных, это ведь не только
бесцельно, это же еще и безнадежно скучно, Кеб… – он почему-то брезгливо поморщился
– ты только представь, насколько скучно…
Старший ученик в задумчивости уставился в пол и пробормотал:
– А ведь и действительно…
Ако выпрямился на циновке, затем встал и взял в правую руку посох с головой осла.
Перед Кебом сейчас стоял не учитель и наставник, а главный маг Империи Тукан и
Верховный жрец храма Сешта:
– Время разговоров закончилось, старший ученик. Ты узнал все, что положено тебе было
узнать. Пока продолжай наблюдать и следить за этими двоими. Но начни срочно созывать
в столицу весь конклав магов Тукана с их учениками. Появляться в Хут-Ка они должны
незаметно, под видом обычного ремесленного люда, и до моего особого распоряжения
город не покидать. Их способность к магии должна самым тщательным образом
скрываться. Однако наш орден должен быть готовым, всей своей мощью, не медля ни
мгновенья, выступить против Высокородных по моему первому приказу! Немедля!!!
Глава 5
Деловитый голос Уоти тихо бубнил:
– …мешков с пшеницей – сто десять, мешков с ячменем – сто пятнадцать. Зерно отменное, на каждом мешке стоит личная печать начальника продовольственных складов
Императора Санахта, будь он благословенен. Теперь – ткань льняная и хлопковая, трех
расцветок. Всего кип восемнадцать. Ткань отменная из провинции Нехен, на каждой кипе
стоит личная печать начальника вещевых складов Императора Санахта, будь он…
Голос жреца, сделавшегося писарем и приказчиком по воле Второго Отца, журчал, наводя
сонный морок своей монотонностью.
Даже во время подготовки к великим событиям, способным перевернуть историю целого
мира наступают периоды, когда ничего значительного не происходит. Вот такой период и
наступил для Первой Матери и Второго Отца Великого Дома Ибер в послеполуденный
душный и тишайший час, опустившийся на Хут-Ка. Белая пыль в узких переулках
