Глава 4
Перед путником, во всем его пугающем, истинном обличие стоял Второй Отец Великого
Дома Ибер. Он был три головы выше самого высокого мужчины Терры и с идеальным
телом атлета. Громадные крылья, сотканные из серебристого света за его спиной, казалось
одновременно были и в этом мире, и в каком-то другом. Белые, волнистые волосы
водопадом падали с головы, доходя до пояса. Из-под большого лба мыслителя и
философа, светясь холодной древней мудростью, смотрели миндалевидные, с разрезом до
висков золотистые глаза, с вертикальными, черными зрачками. Взгляд этих глаз
мгновенно проник в саму суть личности и крови путника пришедшего к «Отцу Ужаса»,
отметая все второстепенное и не главное. Проник, сделал выводы и исчез, оставив после
себя ментальный запах увядших цветов, легкого разочарования и иронии.
Пришедший мужчина торопливо воткнул в песок посох с навершием в виде головы совы, на который опирался, сложил руки перед грудью, встал на одно колено и склонился
бритой голой в низком поклоне:
– Силы, крови тебе, Второй Отец Великого Дома Ибер. Приказывай.
Яр плавно перетек в свою человеческую ипостась и стал выглядеть как обычный, высокий
и сильный мужчина. Он коротко и деловито приказал жрецу:
– Иди за мной, Нахти.
Спутник Марты сделал несколько шагов к статуе «Отца Ужаса» и без страха сел у ее
основания, опершись о камень спиной. Следовавшему за ним Нахти он показал на место
возле себя:
– Садись и начинай мне подробно рассказывать о нынешнем Императоре. Не упуская не
одной, пусть и кажущейся тебе незначительной детали.
Жрец поспешно уселся рядом и немедленно стал говорить. Уже на востоке начало
розоветь небо, когда он закончил свое повествование. Терпеливо дождавшись его
последнего слова, Яр заложил руки за голову и несколько мгновений сидел в
задумчивости с закрытыми глазами, а потом пробормотал:
– Значит, устроил он все в катакомбах…
– Да, великий. Нашел он их десять разливов Геона тому назад и объявил государственной
тюрьмой для особо опасных врагов Империи. Я вначале не придал этому значения, но
потом сопоставил некоторые факты и решил все же проверить, чем он там занимается.
Охрана катакомб настолько продумана, что мне только с помощью магии удалось
проникнуть внутрь. Увиденное потрясло меня, но я, следуя приказу, который получил еще
мой предшественник, ничего не предпринимал до тех пор, пока не началось практическое
воплощение. И только после этого послал сигнал опасности тебе и Первой Матери…
Яр еще некоторое время сидел смежив веки, затем, видимо придя к определенному
решению, глубоко вздохнул, открыл глаза, и положил тяжелую ладонь на плечо жреца:
– Ты правильно сделал, Нахти, что вызвал меня и Первую Мать. Из-за того что Санахт
единовластный владыка в этой части бурно рожающей хезуров Терры, направление его
мыслей, а главное действий, угрожает власти не только Дома Ибер, но и всем остальным
Домам. Поэтому мы будем действовать по следующему плану. Ты представишь меня
Императору как купца и в тоже время как посланника храма Тира с далекой фенешийской
провинции за Великой Зеленью. Но для этого, мне для начала надо будет отплыть из Хут-
Ка. Сделаю я это как купец, решивший торговать зерном Тукана, скажем в Димашке. А
посему с сегодняшнего дня будешь помогать Уоти, с которым ты уже знаком, тайно
снарядить торговый корабль. Где-то через полнолуние после отплытия на нем, я вернусь в
новом обличие в столицу, и открыто приду в твой храм с неким посланием и
подношениями. Там и состоится наше, якобы, знакомство, после которого ты
отрекомендуешь меня Санахту.…
Главный жрец в задумчивости поводил концом посоха по песку:
– Мне позволительно будет задать свой вопрос, Второй Отец?
– Говори…
– Может быть, решить проблему с Санахтом ты поручишь мне? Убить Императора, несмотря на всю его многочисленную охрану, тайной службе храма Тира не составит
никакого труда. На трон я посажу другую династию, и через шесть полных лун никто и не
вспомнит о том, что делал, а тем более, с кем делился своими мыслями нынешний
владыка Тукана. А кто вспомнит, для тех всегда найдется голодный крокодил в Геоне.
Яр недоуменно, как учитель, услышавший от успешного ученика очень глупый вопрос, посмотрел на жреца:
– Сколько разливов Геона ты возглавляешь храм Тира, Нахти?
– В общей сложности это продолжается триста разливов, величайший. Уже в шестой раз я
занимаю должность Верховного жреца. Но мне периодически приходится уходить в тень, инсценируя свою смерть, чтобы не вызывать подозрений в своем долгожительстве.
Однако я все равно остаюсь при храме, в разных личинах, вплоть до храмового раба или
простого писаря, чтобы тайно управлять им.
Спутник Марты удрученно покачал головой:
– Ты главный жрец человеческого бога мудрости, в котором есть капля крови Дома Ибер, а мыслишь одним днем как простой пахарь. Поистине, мать природа сыграла с вами злую
шутку. Вы хезуры, можете быть как гениальны, так и непроходимо глупы. Но как же все
непостижимым образом сочетается в одной расе, а!? Запомни жрец, на оставшееся тебе
время жизни простую истину – смерть разумного существа не означает смерти идей, озарений, которые это существо породило. Однако если сам носитель крамольных мыслей
добровольно наденет на себя рабский ошейник ограничения, когда сам станет ярым
противником своих прежних откровений, когда сам предложит уже неопасную для нас
новую альтернативу своим прежним озарениям, то тогда можно считать, что мы добились
своей цели. Это я и хочу сделать с Императором…Теперь понятно?
Яр искоса посмотрел на рядом сидящего жреца. Тот в глубокой задумчивости,
переваривая услышанное, ничего не ответил, только выводил посохом на песке
замысловатые фигуры. Потом, внезапно поняв, что его ответа ждет сам Второй Отец
Дома, а он действительно, как простой пахарь, не понимая с кем ведет беседу, абсолютно
непочтителен, ойкнул и упал на колени:
– Прости, величайший. Крови, силы тебе. Но твоя мысль была так глубока…
Яр внимательно его оглядел и вздохнул:
– Ладно, поднимайся. Это моя вина. Я все время забываю, что жизнь твоя коротка и ты из
грязного клана. Хоть его и глава. Ты приучен мыслить только категориями действий, а не
идей, которые правят тысячи разливов Геона. Хорошо, буду тогда говорить понятным
тебе языком. Скажи мне жрец, что произойдет, если бог Шу, бог солнца и света, внезапно, по какой-то причине решит, что свет и солнце не нужны?
Верховный жрец в ошеломлении и страхе непроизвольно прикрыл рот ладонью и
прошептал:
– Это было бы ужасно, Второй Отец…
– И почему же?
– Потому что тогда, он стал бы страшнее своего вечного соперника Сешта – бога смерти и
тьмы. Этот новый Шу все знал бы о свете и солнце, и смог бы навечно от них избавится, чего никогда не сможет Сешт.
– Ну, последнее усилие, жрец…
Нахти несколько мгновений проникновенно смотрел в себя, а потом радостно рассмеялся:
– Я окончательно понял твой замысел с Императором, великий!
Яр довольно похлопал в ладоши:
– Наконец-то…
А потом, внезапно, абсолютно по-свойски, склонился к жрецу, ухмыльнулся гнусной
улыбкой бандита из самого низкопробного припортового кабака и прошептал:
– Да, конечно, можно было бы устроить здесь, в Тукане маленький конец света. С резней
всех и вся, начиная с Императора и заканчивая последним рабом на выгребных ямах. С
пожарами и погромами от истока Геона до его устья. Чтобы кости людей и животных
вдоль всех дорог и только сытые падальщики в небе. Но это бы было очень нудно и
скучно, Нахти. Ты себе просто не представляешь – насколько скучно. А нам с Первой
Матерью совершенно не чуждо такое понятие как – «развлечение»…
Вечером того же дня старший ученик выложил перед своим учителем и наставником два
медных браслета:
– Их вчера, как взятку за проезд, дал некий высокий мужчина. Он возглавлял караван, пришедший с запада по Императорской Дороге. Вместе с ним ехали писец и женщина.
Караван охраняли девятнадцать наемников. При появлении этого мужчины деревянный
браслет, который вы передали, учитель, не просто нагрелся, а обжег руку младшему
ученику, играющему роль начальника караула западных ворот.
Ако, не притрагиваясь к браслетам, приказал:
– Зажги в комнате все светильники, Кеб. И дай мне стекло, которое увеличивает предметы.
Оно лежит в сундуке слева от тебя.
Старший ученик поднялся с циновки, на которой сидел, быстро зажег светильники и
передал жрецу стекло. Ако взял один из медных браслетов и начал его внимательно
рассматривать. Изучив первый браслет, он так же долго и внимательно рассматривал
