— Проэмперадору не советуют.
3
Капуль-Гизайль сосредоточенно зарисовывал расположение залитых кровью осколков. Просто невероятно, насколько злым мог выглядеть этот господин. Трупы матерьялистов слуги сразу же вынесли, но мертвые морискиллы еще валялись среди обломков клетки. Их не убирали, чтобы не мешать барону. Арлетта сощурилась на часы. Пять минут второго.
— Сударь, — потребовала женщина, — соизвольте прерваться.
Барон быстро, но аккуратно водрузил рисовальные принадлежности на камин, повернулся и надел печальную улыбку.
— Дражайшая графиня, — ухоженные ручки разошлись в извиняющемся жесте, — я так расстроен, так расстроен… Я даже забыл о своем долге в отношении вас и вашей свиты! Умоляю, выбросьте из головы эту безобразную сцену. Мы сейчас перейдем в кабинет и немного выпьем. Ещё гальтарские медики призывали смывать неприятные впечатления хорошим вином.
— Почему вы не спустили собаку сразу? — Покинуть достойную кошмарного сна гостиную было приятно, но кровь уже растащили по всему дому. На ковре в кабинете барона она, во всяком случае, была. — Почему не вызвали слуг? Звонок цел.
— Демон! — Барон не ругался, он был на такое просто не способен, вот убить… — Никогда не прощу себе, что выставил здесь эту вещь. Надо было оставить флейтиста, он и так пострадал… Конечно, я соберу фигуру, но единожды разбитое целым не становится. Прошу мне простить эту банальность.
— Жизнь полна банальностей. Вы могли избавиться от этих подонков, но боялись за взятую в заложники статуэтку? Ваших птичек душили, вашу жену мучили, а вы стояли и смотрели…
— Да. — Барон тряхнул крутыми каштановыми локонами. Создатель, он успел сменить парик! — Я смотрел и думал — почему? Почему никчемные болтуны, пригодные лишь на то, чтоб оттенять окружающие их красоту и разум, так осмелели? Я помню Фальтака с юности, Сэц-Пьера и остальных мы узнали год назад. Эти господа, даже будучи пьяными, удивительно тонко чуяли грань, за которой кормушка сменяется плетью. В первый раз они эту грань переступили в присутствии виконта Валме и, придя в себя, были очень испуганы.
— Сейчас испугана Марианна. Барон, я забираю вашу жену. Ночь мы проведем в Нохе, а завтра отправимся в Савиньяк.
— Отлично! — просиял заботливый супруг и расставил бокалы. — Просто отлично! Я как раз размышлял о судьбе моей коллекции. Она имеет непреходящую ценность, и я за нее в ответе, но, с другой стороны, сочетаясь браком, я дал клятву оберегать еще и супругу. Сохранить же во время смуты очень заметную женщину и бесценные антики, согласитесь, очень трудно. Вы меня просто спасаете!
— Вы куда вернее спасетесь, если отправитесь с караваном. Нас будут охранять.
— Я подумаю, — пообещал барон. — Но обещать ничего не могу. Если вы ручаетесь за сопровождение, я попросил бы вас захватить некоторое количество ящиков, но подготовить к утру все?! Это невозможно. Нужно не меньше недели.
— Тогда вам есть смысл присоединиться к послам. Его высокопреосвященство полагает, что им раньше не двинуться. Сударь, я хотела бы видеть вашу гальтарскую маску.
— Вы увязываете сегодняшнее несчастье с ней? Интересное предположение.
— Я хотела ее видеть еще ночью. Ее и Валтазара.
— Ничего нет проще. Я немедленно отдам вам эти отвратительные вазы! Поверьте, я искренне привязан к виконту Валме, но подобное надругательство над благородным металлом…
— Вазы я возьму, — с готовностью согласилась Арлетта, — а сейчас давайте посмотрим маску.
— Конечно, сударыня, но я предпочел бы сперва обсудить пару мелочей. Я был бы вам крайне, крайне признателен, если б вы оставили мне до вечера с десяток солдат и уговорили Марианну обойтись без Эвро. Вы знаете, как к ней привязан Готти, а я, как вы понимаете, очень на него рассчитываю.
— Солдаты останутся, — с ходу решила графиня, — а что до левретки…
— Я согласна, дорогой. — Баронесса в черном закрытом платье стояла у двери. — Ты не хочешь, чтобы вино на прощание разлила я? Ты меня так долго этому учил!
— Ты была чудесной ученицей, дорогая, я так тобой горжусь.
— Но своими древностями ты гордишься больше. — Марианна взяла полный темно-красной «крови» графин, она уже не напоминала увязшую в трясине лань. — Сударыня, я готова, но как к этому отнесется его высокопреосвященство?
— Он будет рад. — Взглянуть, как Левий управится с красивейшей дамой Олларии, в самом деле любопытно. — Барон, я надеюсь, вы все же покажете мне маску?
— Я сделаю лучше! Я передам вам ее на хранение. Разумеется, если в Савиньяке она будет в безопасности. Кроме того, я еще до этого прискорбного визита успел упаковать шесть очень небольших…
— Констанс, — Марианна подняла свой бокал, — графиня приехала всего лишь в карете. Мы сможем взять только маску.
— И вазы, — железным тоном добавил барон и, не притрагиваясь к вину, потянулся к самой внушительной из стоящих на столе шкатулок. Открывшийся лик холодно блеснул древним золотом; он ничуть не изменился, и он не имел отношения ни к озверевшим ублюдкам, ни к треснувшей нохской пуне. Просто металл. Просто камень. Арлетта сощурилась и… очутилась на краю полной ужаса и отвращения бездны. Графиня не закричала лишь потому, что и этот ужас, и это отвращение она уже видела. В глазах смотревшей на труп Марианны.
— Я поднимаю этот бокал, — как ни в чем не бывало провозгласил за спиной барон, — за самое прекрасное, что нам даровано. За красоту, какой бы облик она ни принимала. Пусть рушится мир, лишь бы спаслась красота! Прекрасные дамы, говоря это, я в первую очередь имею в виду вас и искусство в лице доверенного вам шедевра. Вы просто обязаны уцелеть.
— Спасибо, сударь. Мы постараемся. — Арлетта захлопнула шкатулку и быстро подняла бокал. В дверь отчаянно заскреблась покидаемая Эвро.
400 год К. С. 7-й день Летних Молний
1
Крикуна с Желтой Дювье схватил и даже успел допросить.
Вот беда, человек не походил ни на душегуба, ни на наемного ни еще какого подстрекателя. Мелкий торговец, вчера по делам оказался на левом берегу, угодил в заваруху. Чуть не погиб сам — вытащили подоспевшие стражники, зато помогавший зятю в делах шурин получил ножом под ребра и ночью помер. Указанный дом проверили, опросили домашних и соседей: все Верно — это хозяин и есть, и покойник в доме лежит…
Торговец клял всех подряд и то принимался пугать, то требовал перевешать заречных ублюдков, то звал кардинала. Кардинал подмигнул Проэмперадору и отправился спасать душу, Проэмперадор распорядился насчет обеда, открыл сочиненный мэтром Инголсом указ и тут же подмахнул не читая, потому что вернулся Карваль. С новостями.
Оказалось, неприятности еще толком и не начинались, зато теперь… На севере у Хлебной площади какие-то босяки взломали лавку пекаря, потащили муку. Подоспели соседи, человек пять порвали чуть ли не на куски, но лавку при этом разграбили подчистую. Прискакавшие ребята Халлорана разогнали уже поредевшую толпу, и тут же похожий случай: через две улицы напали на маленький кабачок, рвались в винный погреб.
Снова драка с поножовщиной, но солдаты появились, когда она еще шла. Семерых грабителей удалось схватить, тут бы и успокоиться, но сбежавшиеся соседи потребовали повесить громил прямо сейчас и здесь, а еще лучше — выдать толпе. С трудом удалось отругаться и вывезти налетчиков живыми. Халлоран со слов капитана, чья рота патрулировала северные кварталы, доносил, что после этих двух стычек на улицах стало очень неспокойно, причем горожане смотрят враждебно уже и на солдат со стражниками.
— Правда, — утешил побывавший в южных кварталах Мевен, — пока они еще соображают, что с нами лучше не связываться. При появлении патрулей ворчат, рычат и требуют, чтобы те им помогали, но драться не лезут. Только бы не вспомнили, что они творили осенью…
— Лучше бы вспомнили, — буркнул Эпинэ и в который раз сам вспомнил. Парнишку-арбалетчика. — Тогда били убийц и мародеров, причем в одиночку, а теперь сами…
Мевен угрюмо кивнул, мэтр Инголс оторвался от бумаг, внимательно посмотрел на военных и… ничего не сказал, только захлопнул крышку чернильницы.
— Монсеньор, — резко бросил Никола, — дом барона Капуль-Гизайля не только богат, но и хорошо известен, а все начинается с грабежей. Люди нам нужны, но я счел необходимым выделить барону охрану. Знакомство с «Тенью» сейчас может и не помочь.
— Спасибо… — Робер прикрыл руками глаза. Никола побеспокоился и об этом. Никола, не ты!
— Графиня Савиньяк собиралась к Капуль-Гизайлям, — добавил с порога Левий. — Ее сопровождает очень толковый офицер и полсотни гвардейцев. Я очень удивлюсь, если графиня не предложит барону помощь, и еще больше удивлюсь, если барон откажется.
