— Не знаю, чего ты добиваешься, но я хочу уйти. — Я попыталась встать, но Флориан только сильнее ухватил меня за руку.
— Прошу тебя, выслушай! Не уходи! — вырвалось у него. Флориана затрясло как в лихорадочном ознобе. Он хватал ртом воздух точно задыхался. Я смотрела на него во все глаза, не понимая, что с ним происходит. Флориан поднялся, беспокойно зашагал по комнате. — Рэй, моя прекрасная, милая Рэй, вспомни, как мы познакомились. На том балу ты была такая застенчивая, искренняя. Вся светилась! Меня покорили твоя живость, свежесть. Не сомневайся, Аурелия, я влюбился в тебя сразу. — В его голосе было столько чувств, что меня бросило в жар. — И был уверен, что меня ты любишь также горячо. Но потом, потом… — Флориан развернулся и посмотрел так, словно я всадила ему в грудь клинок. Мне стало жутко. — После свадьбы ты стала воспринимать меня как должное. Стала превращаться в мою мать, которая видела в семейной жизни лишь служение долгу. Вот и ты служила герцогу-дракону, а обо мне, живом человеке, забыла, — почти простонал он. — Разве не так, Рэй? Ты зациклилась на титуле, безупречности, правилах, ребёнке. Думала только об этом.
— Но ведь ребёнок нужен и тебе!
— Да знаю я! Знаю! — почти закричал он и схватился за голову. — Но прежде всего мне нужна была ты.
— Всё неправда. Ты выдумываешь!
— Помнишь, как я звал тебя поехать со мной в поездку, которую не мог отменить из-за работы? Я ведь так скучал из-за долгих разлук. А ты отказала, отговорилась приёмами, банкетами. Мне было так горько и обидно, — с упрёком зашептал он. — Вот что я должен был подумать? Что всё это стало для тебя важнее меня.
Я вскочила с места, не в силах больше усидеть.
— Но… но я тогда думала, что беременна? Я не знала точно, не хотела рисковать!
— Ох, Аурелия, — он прикрыл глаза ладонями. — Ну почему же ты не сказала?
— Я боялась дать тебе напрасную надежду, — пробормотала я, чувствуя как горячие слёзы подступают к глазам.
— А я понял, что уже не так нужен тебе. И твоё дальнейшее поведение совсем не развеяло моих опасений. Сотни твоих «нет», которые превратились в огромный ком. Вспомни хотя бы мой последний день рождения. Я же предлагал уехать и провести этот день вдвоём, спрятаться от всех, а ты организовала приём и весь вечер потратила на никчёмные беседы с гостями.
— Я же думала, иначе нельзя! Не хотела навлечь тень на фамилию Даклидов, если бы должным образом не организовывала приёмы, встречи! Если бы не вела себя так, как предписано. Мы не могли уехать, не могли не пригласить гостей!
— А что страшного бы случилось?
— Ну… как же. Ведь это же неразумное поведение, — растерянно промямлила я.
Флориан грустно покачал головой.
— Ты всё больше уделяла время правилам, всё меньше мне. Я поддался сомнениям, вдруг нет между нами той любви. Ещё и детей нет… На меня насел император, отсутствие у меня сына сильно раздражает его. Плюсом мать давит на меня. Всю жизнь меня учили, что долг важнее всего, и я должен позаботиться о продолжении рода. Если я погибну, мой род погибнет вместе со мной. Я собирался поговорить с тобой, обсудить, что с нами происходит, но медлил, гнал от себя плохие мысли. — Флориан отвернулся к окну, долго смотрел в темноту сада, сжимая и разжимая кулаки. — А потом появилась Дениза. Искала повода находиться рядом, разговаривала со мной, жалела. Она знала на что давить: стала уверять меня, что я для тебя значу слишком мало. И её слова попали на благодатную почву. Я всё больше сомневался, всё больше убеждался: ты меня не любишь. — Флориан горячечно, сбивчиво зашептал. — Потом узнал… Это письмо… Я был в отчаянии. И ребёнок, мне нужен ребёнок. На краткий миг поверил, что Дениза подарит мне хотя бы немного любви и ребёнка. Но я не хотел, так не хотел отпускать тебя, просто не мог заставить себя навсегда расстаться с тобой. И решил, раз тебе так важны статус, титул, ты их сохранишь, а я… я хотя бы стану отцом. Если бы я только знал, какой непроглядный мрак ожидает меня из-за этого решения. И тогда в кабинете, тот разговор, помнишь? Конечно, помнишь. Я наговорил тебе всего. Думал, чем больше покажу равнодушия, тем больше боли причиню, тем легче будет пережить. И ты так спокойно ушла. Без слёз. И я только больше уверился, что уже не нужен тебе как прежде.
— Я держалась из последних сил!
В глазах потемнело. «Как всё это может быть правдой? Как он мог поверить, что я поменяла его на лоск высшего света?»
— Я ожидал, что ты разозлишься, но согласишься на мои условия, потому что не захочешь лишаться титула и денег. А ты потребовала развода, — после долгой паузы продолжил Флориан уже спокойнее. — Но развода я дать не мог, потому что всё ещё люблю тебя. Ты слышишь? — Флориан подошёл и опустился на колени передо мной. — Слышишь? Я люблю тебя. — Я молчала, онемев и оцепенев. — Помнишь, я приехал в дом Мелиссы? Я знал, что ты там. У меня сердце сжалось, когда я тебя увидел: такую хрупкую, ты так похудела тогда.
— Я болела, — еле выдавила из себя я.
— Я столько хотел сказать, но, когда ты не приняла деньги, не смог продолжать разговор, иначе сорвался бы. Поэтому ушёл. Ты снова отказалась от всего, и тогда я подумал… Тогда появилась догадка, что может, я ошибся. Я пришёл в ужас от этой мысли. Всё мне стало не в радость. Я порвал с Денизой. Понял, что она мне не нужна, но я ей ничего и не обещал. Тебя мне никто не заменит. Я искал тебя, проследил за Гиромами и обнаружил тот домик. А когда приехал к тебе, не смог толком ничего сказать. Ты опять от всего отказалась. Но письмо… твое письмо… Я не знал, что и думать, как себя вести и продолжал уговаривать тебя, пытаясь понять, что ты чувствуешь.
— О чём ты? Какое ещё письмо?
Но Флориан не слышал меня, продолжал сумбурно говорить.
— А потом случился приём. Как же ты была хороша! Яркая, смелая, отчаянно красивая. Я мог смотреть только на тебя, хотел только одно — видеть, как ты мне улыбаешься. Мечтал увидеть в твоём взгляде любовь и обожание, как было прежде. Зато увидел страсть и огонь. И та ночь… Я почувствовал, что для тебя я что-то значу. Как же я хотел в это верить! Но я должен был знать наверняка, должен был спросить обо всём, но ты ушла, оставила меня в неизвестности. Я искал с тобой встречи. А когда приехал, то застал тебя наедине с мужчиной, и чуть с ума не сошёл. Даже твои пирожки, прости, но они ужасные, показались мне меньшим издевательством. Но в тот раз я хотя бы взял обещание, что ты приедешь в особняк. Как назло Денизе тоже понадобилось меня видеть. Я должен быть честным с тобой, поэтому говорю — она убеждала, что мы предназначены друг для друга, а потом попросила ещё денег. Мне очень жаль, что тебе пришлось стать свидетельницей той встречи. Я был так рад тебя видеть! И решил, что визит Тахариса это подарок небес: шанс вернуть тебя, а не только получить должность. Я же знаю, что ты, моя нежная, ранимая, всегда и всех жалеющая Аурелия, не сможешь отказать в помощи, если речь будет идти не только обо мне, но и о благе других. Перед приездом Тахариса я пытался признаться тебе, но ты не хотела даже видеть меня, и я отступил. Я боялся подойти ближе, боялся вспугнуть. И оставил разговор до того времени, пока герцог не уедет. Слишком многое зависит от его визита. — Флориан с лёгкой обезоруживающей улыбкой развёл руками. — Мне нечего больше сказать. Теперь ты скажи. Я хочу знать только одно: ты меня любишь? Я ошибся, и для тебя статус и деньги не важнее меня? Ну а если не ошибся, то Тахарис слишком внимательно на тебя смотрит. Так что это твой шанс подняться ещё выше, — угрюмо добавил Флориан.
— Как ты мог вообразить такое? Я думала, что всё делаю правильно, слушала твою мать ради тебя, ради тебя же подчинила свою жизнь уйме правил, потому что хотела доказать, что достойна герцога Даклида. — Я в замешательстве огляделась кругом, ни на чём не в состоянии сосредоточиться. — Для меня твоё предательство было как гром среди ясного неба. Не нужно мне ничего: ни деньги, ни положение! Да, ты ошибся!
— Дурак, какой же я дурак. — Флориан схватился за голову. — Как я себя сейчас ненавижу!
