– Попались, язычники?! – и ринулся в бой, один против сотни.
Копья опустились, сталкиваясь и мешая друг другу, но юный вождь почти привычно подбил их вверх, поднырнул, тут же ударил ножом одного врага, рубанул другого, проткнул живот третьему, раздробил ногу четвертому, резко выпрямился, оглушительно хохоча и расталкивая врагов, полоснул по горлу вправо, ударил в висок влево – и опять нырнул, спасаясь от ответных выпадов.
Между тем ему за спину спрыгивали все новые и новые христианские воины, кидаясь в помощь храброму вождю. И вот их стало уже десять против сотни, потом двадцать. Окровавленные, уже успевшие вкусить сражений бойцы хищно кидались на пожилых мужчин, проведших жизнь в сытых мечтаниях о славе предков и в походах разве лишь за редкими неней-ненец, иногда забредавшими в порубежье мира колдовского солнца.
– Иисус! С нами Иисус!
Тэх-Меени закрылся от копья, подрезал держащую его руку, откачнулся от топорика, пробил грудь близкого врага, сделал шаг вперед, пригнулся, уколол, встретил палицу топором, вогнал нож в горло… И увидел перед собой бревна.
Язычники – кончились.
Правда, на краях укрепления все еще шла схватка, но юный вождь понимал, что там все закончат и без него. Он повернулся на юг, посмотрел вдоль дороги. Разумеется, в трех сотнях шагов впереди строился очередной завал. Но именно что только-только строился: десяток мужчин в туниках как раз наваливали третье бревно поверх двух нижних, еще одно тащили другие работники им навстречу.
– Помост на эту сторону! – что есть мочи закричал Тэх-Меени. – Скорее, скорей!
Его услышали. Кто-то приподнял и толкнул помост с той стороны, ближайшие воины, на время спрятав оружие, приняли и подтянули с этой.
– Берем его! Вперед, вперед! – юному вождю некогда было объяснять, но сир-тя послушались, обступили штурмовой мостик, подняли, быстро понесли к следующему укреплению. – Разбегаемся… Еще… Хвост не броса-а-ать!!!
Последние слова Тэх-Меени закричал уже перед самым ударом. Язычники бросились в стороны, христианские воины грозно закричали – и помост, как таран, ударил в верхние бревна, раскидывая их в стороны, заскользил дальше… И воины увидели впереди, в низине, раскинувшийся на берегу озера, меж руслами двух рек с перекинутыми мостами, величественный и многолюдный Дан-Хаяр – столицу народа сир-тя и город главного святилища.
– Слава Иисусу!!! – торжествующе закричали победители, устремляясь по склону вниз. – Иисус любит нас! Мы победили!!!
* * *
Носилки всемудрого Тадэбя-няра следовали в середине воинской колонны. Однако младший старшина не захотел, чтобы его несли в город, и менквы водрузили переносной дом старшины Великого Седэя на склоне рядом с дорогой. Отсюда чародей мог созерцать, как многолюдная река христианских воинов вливается в город, быстро растекаясь по площадям и чумам, окружая поля и затекая к Домам Девичества и Воинов. Кричали женщины, которых вязали и тут же бросали, оставляя на потом, интересуясь в первую очередь накопленным их семьями добром. Хрипели старики, которые не могли, но пытались сопротивляться – и за то получали ломающий ребра удар палицы в грудь. Визжали и плакали перепуганные дети, до которых просто никому не было дела…
Всемудрый старшина наблюдал за всем этим, слабо улыбаясь, явно получая удовольствие. Ведь это был город его ненавистного соперника. Теперь уже, пожалуй, бывшего. Хортам не оправиться после подобного удара. Сожрут недавние союзники. Самые близкие, знающие слабости первыми и предадут.
– Ты выбрал хорошее место для созерцания, Табедя, – к носилкам вышла старая сир-тя и села на их край. – Зрелище обещает быть очень завлекательным.
– Как же я тебя сразу не узнал! – тихо засмеялся всемудрый старшина. – Проклятая Нинэ-пухуця! Так это ты все время помогала белым дикарям? Но почему тайно? Почему не истребовала наград?
– Разве ты забыл, старый колдун? – покосилась через плечо ведьма. – Я поклоняюсь смерти. Такие помощники вызывают мало доверия.
– Ты хочешь получить награду от меня? Говори, Нинэ, я не могу прочесть твои мысли.
– Я уже не та девочка, Табедя, которой ты когда-то строил глазки, – покачала головой старуха. – Я не нуждаюсь в подарках. Когда мне чего-то хочется, я это просто беру.
– Мне становится все интереснее и интереснее, – улыбнулся колдун. – Что же ты надеешься взять здесь?
– Испытание, Табедя. Испытание, каковое надлежит преодолеть народу сир-тя, если он желает возродиться в былом могуществе.
– И как ты его получишь?
– От самцов. Вы же тупы, как менквы, и никогда не умеете вовремя остановиться. Смотри, – указала ведьма на город.
Там несколько дружных христиан, следуя заведенному обычаю, рассекли ножами стену главного святилища, добрались до идола Нум-Торума, стоящего с широко расставленными ногами и вытянутыми вперед руками. Ладони и глаза бога были направлены вверх, словно он только что держал нечто красивое, но сокровище улетело в небеса.
Храбрый Тэх-Меени самолично накинул на эти руки веревку, кинул соплеменникам:
– Долой языческие капища! Ну-ка, взя-я-яли!
Сильный рывок лишь ненамного повернул истукана, но этого оказалось достаточно. Мимо его рук в землю ударил сноп света, столь яркий, что круг шириной в три десятка шагов обратился в белый пепел, истукан наполовину оплавился, а христианские воины – они просто исчезли.
Город стал стремительно наполняться светом и теплом, заставив людей поднять глаза к небу и увидеть, как жаркое колдовское солнце, сотворенное их далекими предками много веков назад, падает вниз, лишенное магической опоры.
– Да… – успела довольно улыбнуться Нинэ-пухуця, и солнце рухнуло прямо на повернутого истукана, расплескавшись во все стороны подобно просочившейся из древесного улья капле янтарного меда.
Никто и ничего не успел понять, сделать, почувствовать.
Просто Дан-Хаяр перестал существовать, оставив после себя лишь большое пятно чистого до блеска, хорошо прокаленного рыжего песка.
* * *
Гребцы сидят на кораблях спиной вперед, лицом назад. Поэтому именно они первыми увидели, как далекое солнце предков внезапно ухнуло вниз – и мир вокруг сразу заметно потускнел. Сир-тя мгновенно забыли обо всем вокруг, бросили весла, вскочили, с посеревшими лицами указывая на горизонт:
– Что это? Что? Что случилось?!
Почувствовав неладное, юная чародейка выскочила из каюты, выбежала на корму. Замерла, крепко вцепившись руками в перила. Прошептала с усмешкой:
– Ты все-таки успел, мой храбрый воевода…
– Что? Что там? – с небольшой задержкой на корме появились Ганс Штраубе и Матвей Серьга.
– Ничего страшного, – пожала плечами темная ведьма. – Просто катастрофа… – И она повысила голос, крича так громко, чтобы ее услышали все сир-тя на всех стругах: – Смотрите все, до чего довели наш мир взбесившиеся языческие колдуны! Они убили наше солнце, солнце наших предков! Теперь на нашу землю придет холод ледяного севера и убьет все! И птиц, и зверей, и наши густые леса. Но вам нечего опасаться, братья мои!!! В замерзших лесах останется в достатке оледеневших зверей и деревьев, чтобы наши сородичи имели в достатке и мясо, и дрова! Им будет чем согреться, и они не будут знать голода! У наших сородичей есть достаточно времени, чтобы собраться, подготовить хорошее снаряжение и не спеша уйти на юг, в теплые земли! Вспомните, сколь богат наш Ямал! Даже замерзнув, он позволит народу сир-тя безбедно прожить еще не один год! Дайте им время понять, что случилось, братья! А мы должны исполнить свой долг! К веслам, братья мои, к веслам! Мы не способны вернуть назад наше солнце, но мы можем возродить наш мир в новых землях! К веслам!
Гребцы вняли призывам повелительницы, вернулись на свои места, и вскоре широкие деревянные лопасти опять вспенили воду.
– Свят, свят… – перекрестился Матвей на серое северное небо. – Что же будет?
– Одно я могу сказать точно, любый мой, – ответила ему юная чародейка. – Нестерпимый холод севера куда надежнее любого острога сохранит золото, прикопанное на острове нуеров, на берегу озера, под Троицкой твердыней. Лет через пять мы сможем приплыть сюда и забрать все тихо и незаметно. Ибо здесь больше не будет никаких любопытных глаз.
– Это золото ватаги! – сурово нахмурился атаман.
– А разве я спорю? – пожала плечами девушка. – Но поделить его сейчас мы все равно не в силах. Однако хорошо уже то, что беспокоиться о нем нам ни к чему. Оно надежно заперто и не достанется никому постороннему. Так что давай сначала подумаем о нашем сыне, любый, хорошо? Содержимого наших трюмов достаточно, чтобы поддержать твоих сотоварищей до того дня, когда мы вывезем главные сокровища. Они вернутся, вы встретитесь, договоритесь…
– Да, ты права, – согласился Серьга. – Поперва расплатимся со Строгановыми, дабы совесть свою от долгов очистить. Опосля сберемся все ватагой своей, струги хорошо для севера снарядим и дело свое закончим…
