— Боюсь, что в карцере он замерзнет, — усмехнулся директор.
— Ах, да, — опомнился Франц, — там же нет отопления.
— А на улице дикий мороз, — подключился к обсуждению Михаэль.
— Куда же нам его деть? — задумался Бургарт.
— Может его запереть в моей каморке на складе? — предложил комендант Мейер. — Я там натопил с вечера. Жара как у Роммеля в Африке!
— Отлично! — одобрил предложение Нойман. — Максимилиан, возьмите с собой нескольких курсантов… Я думаю, что Ланге сейчас не в силах передвигаться самостоятельно.
— Хорошо, герр директор. — Комендант поднялся со своего места. — Михаэль дашь мне парочку своих псов?
— Да без проблем, Максимилиан. Возьми Путилоффа, Незнанского и Чернюка — они в курсе, куда тащить это тело.
— А троих — достаточно? — засомневался Мейер. — Тяжелый ведь, гад!
— Да без проблем — бери столько курсантов, сколько нужно. — Путилофф! Комм цу мир!
— Я, герр Сандлер! — Вовка подбежал к преподавательскому столу. — Поступаешь в распоряжение господина коменданта, — распорядился Михаэль. — Нужно отнести кантиненляйтера Ланге на вещевой склад… Он слегка приустал… Возьмешь в помощь Незнанского, Чернюка, ну, и еще кого-нибудь для массовки. Понятно?
— Так точно, герр Сандлер! Можно выполнять?
— Нужно выполнять, Путилофф! Иди!
— Герр Мейер? — обратился Вовка к коменданту.
— Ja?
— Можно, я Незнанского в лазарет отправлю?
— Warum? — не понял Максимилиан.
— Пусть носилки у Рагимова возьмет. Все ж легче будет тащить…
— Хм… Кароший мысль! — обрадовался комендант. — Выполняйт!
Когда напившегося до беспамятства Ланге погрузили на брезентовые носилки, принесенные Петькой из лазарета, Нойман напомнил:
— Максимилиан, только не забудьте его запереть.
— Не извольте беспокоиться, герр директор: запру.
— А завтра, как протрезвеет, я с ним проведу беседу…
Проводив взглядом с трудом волочивших тяжеленные носилки мальчишек, Нойман произнес:
— С этим нужно что-то делать. Такое свинство ставит нас на одну ступень с унтерменшами…
— Есть предложение, герр Нойман!
— Да, Михаэль…
— Мне кажется, что нужно отказаться от таких вот общих посиделок с курсантами…
— Ты знаешь, после сегодняшнего инцидента я тоже пришел к такому выводу.
— Как говорят русские — первый блин комом, — произнес Сандлер.
— Предлагаешь ограничиваться на праздники только торжественным построением?
— Не только, — покачал головой наставник. — Есть еще и увольнительные и денежное довольствие…
— Тогда в чем суть твоего предложения?
— Предлагаю на праздники устраивать этакие соревнования между взводами: строевые смотры, спортивные состязания, концерты, на худой конец!
— А что? — одобрительно произнес Нойман. — Дельное предложение! А победители будут поощряться… Так же, как и наставники! А ты хитрец, Михаэль! — Нойман шутливо погрозил пальцем. — Твой взвод — бесспорно лучший в школе.
— Так вот пусть и другие взводы подтягиваются! — поддержал подчиненного Роберт Франц. — А праздничный концерт… Да, на праздничный концерт можно и «золоченных фазанов» из Украинской рейхсканцелярии пригласить.
— Хорошая задумка, господа офицеры. Вот после рождества и займитесь…
* * *
Лампочка над дверью вещевого склада глухо хлопнула в ночной тишине, на секунду осветив заснеженный порог. Мейер выругался сквозь зубы, проклиная криворуких уродов, выпускающих дрянной товар. Затем он долго возился в темноте, пытаясь в темноте нащупать озябшими пальцами прорезь для ключа. Заиндивевший на морозе металл обжигал пальцы, которые Мейер время от времени подносил ко рту, отогревая теплым дыханием. Наконец замок лязгнул, Мейер распахнул дверь и, не дожидаясь курсантов, проскользнул внутрь стылого складского помещения. Повернув один из рубильников, комендант осветил часть склада, в которой была расположена теплая каморка.
— Was wir uns stehen(Что стоим)? — прикрикнул он на мальчишек, едва удерживающих в руках тяжеленные носилки. — Заносить! Schnell!
Курсанты втащили в каморку носилки и с трудом свалили костлявое тело Ланге на замызганный топчан. Падая, кантиненляйтер уцепился пальцами за отвороты Вовкиной шинели. Грубая ткань затрещала, оторванные пуговицы «брызнули» в разные стороны, и Вовка, не удержавшись на ногах, рухнул на пол. Ланге тоже едва не свалился с топчана, но подоспевший Мейер удержал немца от падения на засыпанный опилками пол.
— Vorsichtiger (осторожнее)! — прошипел комендант. — Косорукий болван!
При падении из кармана Вовкиной шинели вывалилась граната, которую мальчишка нашел в лесу.
— Вот, блин! — Металлическое яйцо проскакало по полу и, оставшись незамеченным, закатилось в кучу дров, наваленных возле печки.
Мальчишка дернулся было, чтобы её поднять, но его одернул Мейер, закончивший возиться с Ланге:
— Не мешайт! В сторона отойти! Ждать там!
Вовка, скрипя зубами, подчинился, размышляя, как бы ему половчее выудить гранату из кучи поленьев.
Комендант тем временем подошел к печи, открыл дверцу поддувала, находящегося у самого пола, и заглянул внутрь.
— Гут! — произнес он, удовлетворившись осмотром.
— Герр комендант, — оторвал его от осмотра Незнанский, — нам можно идти?
— Подождать, — ответил Максимилиан, на секунду отвернувшись от печки. — Вместе пойдем.
— Есть подождать, — ответил Петька, которому не терпелось вернуться за праздничный стол — там еще оставалось, чем поживиться.
Забыв закрыть поддувало, Мейер распахнул дверцу печной топки, решив немного поворошить прогоревшие угли. Не найдя кочергу на положенном месте, комендант принялся рыскать глазами по сторонам в поисках потерянного инструмента. Искомый предмет обнаружился у бревенчатой стены каморки. Мейер протянул руку, но достать кочергу не смог. Привычно выругавшись, он перешагнул через кучку дров, неловко оступился и шмякнулся задом на поленья. Аккуратно сложенная дровяная стопка разъехалась. Одно из поленьев стукнуло по ржавому корпусу гранаты, которая прокатившись по предтопочному металлическому листу, нырнула в приоткрытое поддувало. Кроме Вовки никто этого не заметил. Мальчишку обдало жаром — граната могла взорваться в любой момент! Но он промолчал, не решаясь предупредить Мейера — мало ли, как бы отреагировал немец, если б узнал о таком вот «веселом» сувенире в печке.
— Герр Мейер, — окликнул он коменданта, — может, мы на улице вас подождем? Жарко здесь… — он демонстративно отер крупные капли пота, выступившие на лице.
— Проваливайт! — отмахнулся комендант, потирая ушибленное место.
— Все, пошли! — Вовка едва ли не силой вытолкал друзей из каморки.
Мейер пошерудил в печке кочергой, разбивая спекшиеся от жара угли. Прикрывшись рукой, чтобы не опалить остатки волос на плешивой голове, комендант подкинул в топку несколько толстых поленьев. Закрыв лючок топки, немец заметил распахнутую дверку поддувала. Не заглядывая внутрь, он захлопнул её ногой.
— А я бы внутри подождал. Чего зря мерзнуть? — выскочив на улицу, попенял приятелю Сашка. — Там хорошо — тепло… А здесь? — он выразительно потер кончик носа, покрасневший от холода.
— Да ну его, этого Мейера! — попытался сгладить ситуацию Вовка. — Он хоть и не Ланге, но выслушивать его «не мешайт», «работайт» и «проваливайт», — передразнил он коменданта, — уже мочи нет! Лучше уж на морозе потоптаться…
— Слушай, а похоже получилось! — неожиданно громко заржал Сашка.
Истомившись в ожидании неминуемого взрыва, Вовка вздрогнул.
— Не ори ты так! — накинулся он на Чернюка, толкнув мальчишку кулаком в грудь.
— Ты чего, Вован, взбесился? — обиженно засопел Сашка. — Я только…
— Гут, Путилофф! Орднунг — есть не орать! — в дверях склада появился комендант. — Лучше лампочка крутить! — Мейр протянул Сашке новую электролампу, которую принес с собой. — Свет есть карашо! — довольно потер он руки, когда свет от «свежевкрученной» лампы осветил складские ворота. На этот раз комендант справился с привередливым замком куда как ловчее. Уже через минуту возле помещения склада не осталось ни одной живой души. Вернувшись усадьбу, Вовка не находил себе места — взрыва до сих пор не было.
«Может, граната бракованная? — мучительно размышлял он. — Или учебная? Да, какая, итить твою за ногу, учебная! — сам себе возражал мальчишка. — Может, пронесет?».
Не пронесло: через несколько минут Вовка услышал пронзительный вой сирены, а на пороге возник один из невезучих курсантов, попавших в караул вместо рождественского ужина.
— Пожар на складе! — срывающимся голосом, выкрикнул он. — Пожар!
— На каком складе, дубина?! — перекрикивая поднявшийся гвалт, уточнил Франц.
