Однажды он попросил у Котори помощи. Соблазнив какую-то благородную дамочку, он нарвался на ее мстительного мужа и хотел на время исчезнуть из города и сделать это как можно незаметнее. Он предлагал деньги, но лорд Леорон махнул на них рукой. Во-первых, он хотел оказать другу услугу, а во-вторых, деньги – довольно надежный след, который Котори предпочитал не оставлять. Мало ли, кто этот мстительный муж.
Как бы то ни было, на следующий день вместе с караваном Леоронов Дерек на рассвете покинул Таркор.
Несколько лет Котори ничего о нем не слышал. А потом узнал, что у «Золотого пса» новый владелец, выкупивший большое здание и превращающий его в одно из самых известных заведений Таркора. И этот новый хозяин – некий Дерек Валентайн.
Котори не знал, когда тот вернулся, но наведался к старому другу, который оказался ему рад.
С тех пор прошло полтора года, «Золотой пес» действительно стал известен по всему Шестому дому, а Дерек Валентайн больше ни от кого не скрывался. Котори так и не знал, от кого или от чего был тот побег, как и не знал, что связывало Дерека с Теневой гильдией тогда, и что связывает теперь. Но оказанную услугу хозяин «Золотого пса» не забыл. И теперь Котори Леорон всегда был желанным гостем, ему наливали пива за счет заведения и поставляли информацию.
– Что еще слышно в городе?
– Ну, разговоры либо о смерти короля, либо о смерти Вестера Эстеллара. Последний, правда, волновал немногих. Самое значительное, что он мог сделать – это умереть в момент погребения Алестуса Шантона.
Котори хмыкнул:
– Может, и к лучшему. Тот еще был тип.
– О да, встречал его пару раз в «Шипах и розах».
– Ну, а король? – Котори с тоской посмотрел на пустую кружку. Пива пока больше не хотелось, а вот пообедать он бы не отказался.
– А что король? Умер и умер. Его достаточно оплакали, но жизнь-то не стоит на месте. Все считают, что ближайшие три года все будет тихо и мирно, по-старому. Пока наследник не станет совершеннолетним монархом.
– Все? Но не ты?
– Ну, – протянул Валентайн, – мне рассказывали, что Тэа Шантон не из тех, кто будет разыгрывать безутешную вдову и призраком бродить по замку.
– У Шантонов обширные владения на побережье Телеван. Может, она удалится туда и будет с побережья наблюдать за правлением сына.
– Ты либо ничего не понимаешь в женщинах, – глубокомысленно сказал Валентайн, – либо в королевах. Эта не из тех, кто будет стоять в стороне.
– Сдается, тебе известно больше, чем мне.
– Скажем так, королева замышляет какие-то действия, но я не знаю какие.
– Зачем ей это? Все любят и поддерживают наследника.
– Если он действительно наследник. Если его отец – действительно Алестус Шантон. А то ведь говорят…
Но Валентайн не закончил. Неожиданно он поднялся со своего места и, улыбаясь, шагнул кому-то навстречу. Обернувшись, Котори увидел леди Даниэлу, по-прежнему смущенную, но умытую и попытавшуюся привести в порядок волосы. Ее платье все еще было в пыли, хотя она явно пыталась его неумело отчистить.
– Леди Даниэла! – Валентайн ловко ей поклонился и, взяв за руку в перчатке, практически усадил ее рядом с Котори. – Вы не откажитесь отобедать с нами? Виланд, наш повар, сегодня превзошел сам себя! А после этого лорд Леорон проводит вас домой.
Особняк Леоронов располагался в дорогом квартале Шахра, их соседями были Эстеллары, а совсем рядом высился королевский дворец. Это указывало на их высокое положение… но Кэлферей все это искренне ненавидела. Ей казалось, город постоянно давит на нее, душит, крепко сцепив в своих объятиях.
Она родилась и выросла в Таркоре, но раньше особняк Леоронов находился ближе к портовой окраине. Не так почетно, зато Кэлферей всегда могла ускользнуть к реке. Ее мать умерла, а отец ее любил, и девочка пользовалась определенной свободой. Частенько убегала, издалека наблюдая за работниками порта, которых боялась – и которые одновременно с этим манили ее.
Все изменилось, когда Шиай привел в дом Лилис Шантон. Они переехали в более роскошный особняк, где Кэлферей могла забыть о реке. Ей наняли гувернантку, которая была такой же пленницей в доме, но ей, похоже, это даже нравилось. Девочка изучала этикет и выслушивала длинные речи о том, как ей повезло. Ведь она дочь лорда Леорона, а значит, Кэлферей сможет выйти замуж за знатного господина.
Вскоре гувернантка решила, что ей тоже должно повезти – и начала охоту за лордом Шиаем. После чего быстро оказалась на улице, а у Кэлферей появилась новая учительница, скромная и не ведущая разговоров о везении.
Тогда же у Лилис родился первенец, на которого переключилось все внимание лорда Леорона. А в жизни Кэлферей возник дядя.
Ей было пять лет, когда он отправился в долгие торговые странствия. Так что девочка запомнила только смутный образ рослого и тонкого юноши со светлыми волосами. Теперь же Котори возмужал, хотя все еще очень походил на тот образ, который запомнила Кэлферей.
Каким-то непостижимым образом он почуял в девочке если и не родственную душу, то по крайней мере человека, который может составить ему компанию. Так что Кэлферей куда чаще любой другой благородной девицы ездила по городу – ее же сопровождал дядя, а значит, все можно.
Когда Кэлферей было пятнадцать, почти два года назад, в ее жизни случилось сразу два значимых события, хотя и связанных одно с другим.
Котори наконец-то взял ее с собою в порт. Конечно, не туда, где разгружали суда, а в часть, где находились склады, в том числе и главный склад Леоронов, откуда Котори должен был забрать кое-какую отчетность.
Кэлферей оказалась поражена. Масштабами складов – ведь тут были не только морские, но и обычные караваны. Совершенно иной жизнью, которая ей внезапно открылась. Даже бывая с дядей в бедных кварталах (пусть и проездом), девушка не была так удивлена.
Пока Котори забирал документы, Кэлферей стояла у входа в здание. Прищурившись, она вдыхала не слишком-то свежий, но все-таки совсем иной запах реки, а ветер трепал ее не просто светлые, как у всех Леоронов, но белоснежные волосы, как будто стремясь рассыпать прическу.
– Владычица праха? Ты одна из тех, кто возносит молитвы Белой госпоже?
Вздрогнув, Кэлферей открыла глаза и увидела худого небритого мужчину. Его простая одежда была довольно грязной и больше всего он походил на работника, проходившего мимо склада.
– Что? – не поняла девушка.
Он протянул руку, как будто хотел коснуться ее, и Кэлферей в испуге отпрянула. Она не сомневалась, что охрана защитит ее если что, но слишком уж неожиданно все было. Мужчина, похоже, немало смутился.
– Простите, леди. Кажись, я думал, вы служите Белой госпоже.
Вот оно что. Из-за ее белоснежных волос и светлого кремового платья он принял Кэлферей за одну из жриц Сигхайи, древней богини смерти. Работник еще бормотал невнятные извинения, пятясь, но Кэлферей его остановила:
– А что, рядом есть святилище?
– Да туточки, всего пара шагов.
Кэлферей нервно оглянулась назад, на здание склада Леоронов, но дяди пока видно не было. А любопытство оказалось сильнее.
– Покажи.
Конечно же, глупо идти в портовом районе за незнакомым мужчиной. Но это стало вторым значимым событием в жизни Кэлферей – да и вряд ли она чем-то рсиковала, позади шагала охрана. Святилище действительно было буквально за углом, небольшой домик, приткнувшийся к одному из складов.
Внутри оказалось очень тесно, но аккуратно. Центральное место занимала стена с алтарем: множество белых свечей, кости и неизменный атрибут – человеческий череп. Как рассказывали, где-то на севере, где силен культ Сигхайи, есть несколько больших храмов, выложенных из костей. Но по землям Шестого дома были распространены вот такие небольшие убежища, куда мог прийти и вознести молитвы любой жаждущий. Хорошим тоном считалось прибраться до или после этого, так что в помещениях всегда было чисто.
Кэлферей с удивлением смотрела на алтарь и на желтоватую поверхность черепа. И внезапно ощущала себя уютно, ощущала себя дома – возможно, впервые в жизни. Тут ничего не значило, кто ее отец, или чего от нее ждут. Ничто не имело значения.
У маленьких храмов Сигхайи нет собственных жриц, они открыты для всех. Но в этот день явно сама богиня управляла обстоятельствами. Потому что через несколько секунд в дверном проеме возникла женщина с кулоном из птичьего черепа на шее и белым поясом – все жрицы Сигхайи всегда были обязаны носить что-то белое.
– О, прости, дитя мое, – женщина заметила Кэлферей. – Я возвращалась с церемонии погребения, где выполняла свою миссию. Но я подожду.
– Нет, постойте!
– Что такое?
– Я… – Кэлферей опустила глаза. – Я тоже хочу быть жрицей.
Женщина долго на нее смотрела. А потом прошла к алтарю и взяла с него небольшую косточку – она вполне могла быть косточкой из лапки какого-нибудь мелкого зверька.
