***
- Да проснись же ты! Нечисть! Бля! Ну что за день? Чувствую себя Наденькой Шевелевой!
Сашка выдернул недопальто из цепких лап недолукашина и попытался придать телу более-менее вертикальное положение. Призрак жестом пьяного Пинкертона потянул воротник вверх и выразил несогласие с именем Наденька. Подумав еще немного, категорично заявил, что мытый, и попытался опять уйти в небытие.
Мытый! А это идея! Сашка, наплевав на все постулаты настоящей леди, по-мужски прихватил некондишн и рывком приподнял с пола. Кое-как водрузив на плечи, по пути вздыхая о тяжелой участи лучшей половины человечества, пыхтя поволок в ванную к незапланированным водным процедурам. Призрак потерял всю эфемерность, как только стал лапать за задницу, нарушив равновесие и едва не уронив их обоих – всё же весил этот дух порядочно. Сашка тоже растерял весь трепет перед потусторонним, поэтому уронил тело в ванну, особо не церемонясь, и тут же врубил душ, мстительно выкрутив кран на метку “cool”. Тело задергалось, пытаясь укрыться от холодной воды, и начало стремительно трезветь. Оно щедро и от души делилось с Сашкой запасами ненормативной лексики. Сашка, ехидно хмыкнув, подметил, что запас так себе.
Движение – жизнь! Парень хаотично двигался по ванне, желая избежать контакта с холодной водой, и на его лице проступали даже какие-то зачатки мыслительной деятельности. Хотя нет… Это Сашка поспешил с авансами. Зародившаяся деятельность была спинно-мозговой, судя по неудачному комплименту Сашкиным ногам и попытке обозвать тунику от Веры Вонг кофточкой. Сашка еще немного отомстил мокрому парню за тунику и решил переходить к более конструктивной части общения.
- Ты кто такой и что делаешь в моей квартире?
На слове “моей” Сашка засомневался… Комната и ванная были точно его, но вот прихожая… Прихожая явно была спорным участком.
- Пи-и-ить, - парень демонстрировал набор животных инстинктов, еще раз пошатнув веру Сашки в человечество.
- Одежду снимай.
Сашка был незлым, даже где-то чересчур мягкосердечным, к тому же, голый человек безопаснее по определению. Парень замялся, но послушно стянул прилипшую к телу футболку с братом - близнецом Спанч Боба. Задумчиво потеребил пряжку ремня, но под требовательным Сашкиным взором стушевался и потянул вниз непослушную мокрую джинсу. Сашка пожертвовал своим нелюбимым полотенцем и скомандовал:
- На кухню!
Сашка размешивал в чашке Колдрекс и слушал поток бреда, что доносился из-за стола. Нормально. Он сам всегда так делает в непонятных ситуациях, то есть паникует и несет чушь. Грохнув перед парнем горячее лекарство, отправился в ванную, чтобы закинуть подозрительно знакомое шмотье в машинку. Вернувшись, он увидел нетронутую кружку и притихшего гостя.
- Ты как вообще тут оказался? - Сашка пристроился напротив. – Вот, - выложил он старый телефон с покоцаным боком, который как-то уже находил в своей квартире. – Сдох, - виновато сообщил он парню.
Парень, покрутив чашку, подозрительно принюхался к жидкости. Пить не стал. С недоверием косясь на Сашку, сообщил, что шел домой, и тут же заявил права на свою прихожую. Опять попытался завернуть сомнительный комплимент. «Клеится он, что ли?» - недоумение Сашки прогрессировало. Но тут парень совершил роковую ошибку, назвав Сашку блядью.
Миролюбивый настрой испарился в одну секунду, как только Сашка припомнил утренний «сон» . Он уже начал приподниматься из-за стола, чтобы невербально донести глубину своего разочарования, когда в дверь истерически заколотили. Машка! Вздохнув и вынужденно отложив экзекуцию за покушение на честь и достоинство, он пошел открывать дрожащую под дружеским напором дверь.
- Ну! Что тут? - Машка вихрем проскочила в прихожую, сунулась в комнату и на кухню. Сашка поспешил следом, чтобы предотвратить…
Кухня была пустой, и только так и не тронутая чашка с лекарством скучала у края столешницы в компании забытого телефона.
- Саш! Ты его видел? - Машка требовательно напирала на него, стараясь задавить грудью и харизмой.
- Видел, - вынужден был сдаться тот.
- Ну! - от нетерпения Машка чуть ли не прыгала. - Чего он хочет?
Сашка задумчиво уставился в декольте подруги. Где-то на периферии забрезжила мысль о том, чего хотел парень, но приличной ее назвать было нельзя, поэтому Сашка смущенно отвел глаза и пожал плечами.
- Это не совсем призрак, Маш. Он… - Сашка так не вовремя вспомнил, как парень жадно облизывал губы, требуя утолить похмельный сушняк, и усмехнулся. - Живой.
- Ты с ним поговорил?
- Не успел, - Сашка с удивлением констатировал разочарование от этого факта.
Напоив Машку чаем и задобрив бельгийским шоколадом, Сашка уселся в любимое кресло и открыл дневник.
«В жизни всегда должно быть место чуду».
Вспомнил он цитату, которую где-то подхватил. Чудо прочно ассоциировалось с небритым и похмельным «призраком».
***
Долго жалеть об исчезновении прекрасного видения не пришлось. Уже через неделю Сергей начал мечтать о том, чтобы это чудо случалось чуточку реже или хотя бы не так спонтанно. Пространство квартиры словно взбесилось, то и дело, подкидывая новые сюрпризы. Выползая утром из постели, он всякий раз рисковал наступить на кучку смятых шмоток, и хорошо, если на сверкающем в лучах солнца платье не было острой рыбьей чешуи. Кроме того, рядом в постели мог дрыхнуть весьма соблазнительный голый тип, трогать которого не рекомендовалось под страхом визга и смачного фонаря под глазом. Теперь эта лежачая провокация не теряла бдительности даже во сне. Под ноги частенько попадались острые каблуки туфель, к джинсам цеплялись тонкие чулки. В стремлении принять душ вполне реально было обломиться, застукав на сидении своего унитаза задумчивую полусонную фигуру или получив кулаком в глаз из-за мокрой цветастой шторки.
На кухне всё чаще обнаруживался всё тот же, хрупкий только на вид, субъект в легкомысленном халатике. Настроение субъекта было то агрессивным, то подчёркнуто сочувственным. Лапать его было довольно рискованно, особенно при наличии у того в руках чего-нибудь горячего. Потягивая из тонкой фарфоровой чашечки свой безвкусный бледный чаёк, парень смотрел с непередаваемой жалостью на то, как Серый поглощает свои подгоревшие полуфабрикаты. Неизвестно кого он жалел, едока или несчастную, крашеную в цвет мяса сою, но Серый давился, терял аппетит и рисковал сильно похудеть, если это не прекратится.
Однако в таком странном сосуществовании были и свои неоспоримые плюсы. В хорошем настроении видение было весьма приятным малым, не слишком умным, но по-своему мудрым и обезоруживающе милым. Это если не упоминать о заднице и десятках сантиметров ног, которых хватило бы, чтобы опоясать Серого дважды, если бы ему хоть что-то светило на эротическом горизонте. Один раз вечером им удалось неплохо посидеть за бутылочкой шампанского, которое Сергей искренне и взаимно ненавидел, и чудесно провести целых полчаса в приятной компании. Серый даже ни разу не схлопотал за очень лестные, на его взгляд, комплименты, узнал, что создание зовут Александрой (два раза «гы», но очень тихо и про себя), и успел провести ладонью по гладкой коленке. Но на том все его достижения заканчивались.
