– Дорогую цену готов заплатить, Неясыть, – выдохнул наконец Север. – Знал, цем гнома пронять мозно… сам догадался али надоумил кто?.. И где з ты такое богатство невиданное добыл? Впроцем, прости, прости, знаю, нельзя об этом спрасывать. Ну, цто я могу сказать? Будет тебе мец, некромант, да такой, что всем мецам мец будет.
На сей раз гном даже забыл поименовать оружие его обычным «мирским» прозвищем – лепесток.
– Будет тебе мец, – повторил он, не отрывая взгляда от камней. – Пойдём.
Они двинулись в путь бок о бок. Забрались обратно на помост и зашагали по тёмным доскам, освещая себе путь ярким белым светом лампы (внутри неё что-то противно шипело и булькало). Словоохотливый Север только один раз поднял руку, призывая к молчанию. Фесс тоже напрягся, чувствуя впереди неупокоенного, но далеко, слишком далеко…
Однако немного погодя это чувство исчезло. Гном перевёл дух, правда, как показалось Фессу, с явным сожалением.
– Сбезал, подлюка. Один был, явно. Эх и хитрые з стали, как мухи! Всё резе и резе в одиноцку попадаются. Так просто и не подберёсся. И одиноцек всё меньше. Когда их двое – есцё ницего, мозно драться, а вот когда трое – узе непросто, покуда одного распластаес, двое других тебя как раз схарцат…
После нескольких часов пути они оставили в стороне русло подземной реки, повернув по одному из многочисленных тоннелей. Двинулись вверх по лабиринту древних штолен, карабкаясь по скрипучим подгнившим мосткам, лестницы опасно трещали и гнулись под их тяжестью.
Фесс мог заметить, что повсюду было в изобилии брошено горное оборудование – тачки, вагонетки, лебёдки, подъёмники, валялись многочисленные кирки, ломы, отбойники, молоты и прочий инструмент.
– Насы отсюда драпали – только пятки сверкали, – перехватив его взгляд, сообщил Север. – Неупокоенные – то это тебе не крысы и не волки песцерные. И вот… до сих пор есцё назад не спустились, хотя зылы тут богатые, не в пример верховым…
На ночлег остановились в укромной пещере, где раньше, судя по всему, промывали золотой песок. В длинном деревянном лотке еще блестело несколько крупинок.
– Место цистое, сам проверял. – Север раскрыл свой тюк, извлёк из него туго свернутое одеяло. – У тебя, гляди-кось, цародей, и нет ницего. На, возьми моё второе. Как же ты в насих горах-то оцутился, позволь тебя спросить?
– На поверхности всё осталось, – ответил некромант.
– Ницего себе. Отсюда з до поверхности добрых пять дён хода!
Фесс промолчал.
– Ну, ладно, Неясыть, спать давай. Да, вот цто – я храплю сильно, так цто, узе если невтерпёз станет, ты того, пихни меня как следует.
– Не сомневайся, пихну, – пообещал некромант.
Север заснул мгновенно и столь же мгновенно принялся храпеть. Фесс уже хотел было как следует встряхнуть гнома, благо от выводимых им рулад, казалось, дрожит сам потолок пещеры. Однако стоило его голове коснуться одеяла, как глаза Фесса сами собой закрылись и даже громоподобный храп перестал быть слышимым.
Проснувшись и наскоро перекусив запасами Севера, они двинулись в путь. Идти стало легче, ходы и тоннели уже не выглядели столь запущенными, а потом дорогу преградила массивная решётка из железных прутьев толщиной чуть ли не в руку взрослого человека.
За решёткой горели факелы, скупо освещавшие две полукруглые каменные башенки, возведённые по обе стороны прохода. Приближаясь, Север приветственно помахал рукой. Его, похоже, знали – где-то сбоку, в толще камня, что-то заскрипело, захрипело, и решётка поехала в сторону, увлекаемая толстыми цепями. Север и Фесс вошли в открывшуюся щель, и решётка тотчас же двинулась обратно.
– Добрая ль была охота, Север? – пробасил кто-то из башенки. Над бойницей появился полукруглый шлем, украшенный столь любимыми среди гномов рогами (что, правда, дало людям массу поводов для достаточно плоских насмешек), следом за шлемом – рыжая борода и сам её владелец, гном со здоровенным арбалетом, чуть ли не выше себя ростом. – Вижу, вижу, что добрая. Кого это ты словил?
– Тисе, Деркац, тисе. Не видис – гостя веду. Кабы не он, гнить бы мне уже возле Бреденя.
– Возле Бреденя? – вытаращил глаза рыжебородый гном со странным для этого племени именем Деркач. – Это он, светляк, так глубоко забрался?.. И с мертвяками дрался?..
– Тисе, – вновь повторил Север, досадливо морщась. – Хватит, говорю. Не дёргайся и не вопи. Это некромант Неясыть.
– Упс… – вырвалось у рыжебородого, так что он даже прикрыл рот пятернёй в кожаной перчатке без пальцев. – Сам, значит, некромант Неясыть к нам пожаловал? Ну и дела, будет что старухе моей рассказать… хотя небось решит, что опять я пива на посту упился… Что ж, гость дорогой, проходи, проходи, честь нам большая оказана… Эй, братва, да что вы сидите-то! Не каждый день некромансеры к нам заглядывают!
Из-за башенок высыпали гномы, всего, наверное, с десяток, все в тяжёлых доспехах, с самострелами или недлинными алебардами. Каждый норовил поприветствовать важного гостя, но вопросов, само собой, никто не задал.
– Не обрасцай внимания, цародей. – Север потянул волшебника дальше. – Ребятам на стразе скучно – неупокоенные теперь на Верхние горизонты не слиском-то лезут, насими стараниями, – вот и тесатся чем могут. А я тебя сейцас в одно место отведу… такое славное местецко…
Впору было подумать, что речь идет о таверне со столь любимым гномами пивом, однако оказалось, что Фесс ошибался. Некромант ожидал увидеть подземный город гномов (сказать по правде, ему хотелось бы там побывать), однако Север вновь повернул вниз, узким извилистым тоннелем, от которого, кстати, не отошло ни одного ответвления. Становилось заметно теплее.
– К огненному ходу тебя веду, цародей, – обронил Север, заметив недоумённые взгляды Фесса. – К одному… мастеру. Вернее сказать, мастерице. Лепесток-то тебе не простой нузен, а то бы я тебя совсем в другое место повёл…
Спускались они долго. Некромант успел проголодаться, ноги его гудели от усталости, когда казавшаяся бесконечной дорога кончилась. Они встали перед могучей железной дверью, что не уступила бы крепостью и воротам замка. Север скинул с плеча свой чудовищный фальчион и громко постучал в створку рукояткой.
Некоторое время было тихо. Затем дверь бесшумно отворилась сама собой – на пороге никто не появился.
Внутри уютно горел огонь в камине, а сама подземная каверна была залита ярким солнечным светом, таким ярким и резким, что приходилось щурить глаза.
– Зеркала, – пояснил Север, хотя Фесс его ни о чём не успел спросить. – Наверху сейцас день… Ну, входи.
Они шагнули за порог, и дверь тотчас же захлопнулась за ними.
