Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус

— Вааскруздрекнакаа Гратцдакка Вар Мекдакка грабграбнардеффскрагнафгулгул, — прорычал орочий вождь, его рокочущий голос был таким могучим, что кости Брасслока завибрировали.

Жирный безволосый человек поднял взгляд и набрал в грудь воздуха.

— Мой господин и повелитель Великий Архискарлорд генерал Гратцдакка Вар Мекдакка, властитель улья Мерадон, завоеватель Калидара, грозный, могущественный, губитель врагов, будет говорить с тобой, — произнес толстяк тонким скрипучим голосом евнуха. Крупный гретчин зашипел на него, дернув цепь, и жестом велел продолжать. — Я Пес. Я буду говорить за генерала и переводить.

Гигантский орк снова изрыгнул поток рычащих варварских звуков.

— Мой господин повелел, чтобы тебе были поднесены эти дары.

Слуги-гретчины подтащили свернутый в узел рваный гобелен и высыпали его содержимое на пол. Блестящие безделушки, некоторые были действительно драгоценностями, некоторые просто хламом — орки не очень представляли себе человеческое понимание ценности вещей. Орк в кожаном комбинезоне выволок на цепи из глубины зала трех перепуганных женщин в изорванных, но бывшими когда-то роскошных, платьях. По крайней мере, какие-то человеческие наклонности орки успели понять.

Орк снова заговорил, а Пес стал переводить, уставившись унылым взглядом в потолок:

— И мой господин прикажет, чтобы твоя прежняя функциональность была не только восстановлена, но и многократно улучшена, — при этом несколько орков-механиков в толпе захохотали, один из них издевательски отсалютовал Брасслоку. — Ты станешь предметом зависти твоих новых товарищей мекбоев.

Архискарлорд добавил еще несколько рычащих слов на орочьем языке.

— Ты должен только объяснить, как действуют механизмы этого огромного танка, и все это будет твоим, — перевел Пес.

— Но не свобода? — прохрипел Брасслок.

— Нет, свободы ты уже никогда не увидишь, — ответил Пес, и на его лице мелькнула печаль.

Орочий вождь снова стал говорить, а Пес — переводить.

— Как ты видишь, мы не похожи на других орков. Мы соображаем. Мы умеем составлять планы, мы сражаемся хорошо, лучше, чем другие орки, потому что мы думаем. Мы сотрудничаем с другими ради новых побед, новых зубов и новых боев. Наши машины — лучшие. Наши бойцы — лучшие. Мы захватываем ваши танки и делаем их сильнее. Мы уважаем вас как достойных врагов. Я, Гратцдакка, предлагаю тебе возможность присоединиться к моим мекбоям. Война и золото всегда будут твоей наградой, — переводил Пес громыхающую речь Архискарлорда.

Гратцдакка поднял руку и жестом отдал приказ двум оркам-телохранителям. Они подняли Брасслока с пола — его ноги заклинивало, они щелкали и не слушались — и подтащили к окну, откуда открывался вид на улей Мерадон. Гратцдакка снова заговорил.

— Но сначала ты должен помочь починить это, и починить хорошо, — перевел Пес.

Огромный орк-механик подошел к Брасслоку, исходящее от него зловоние просто глушило аугметические обонятельные сенсоры техножреца. С гордым видом он указал на площадь под окном.

— Мекграмекамек, — гордо сказал он, взмахнув огромной лапой и указывая на площадь, его горячее зловонное дыхание окатило технопровидца.

Там, окруженный старательно работавшими зеленокожими всех размеров, весь в ремонтных мостках, осыпаемый искрами от привариваемых и приклепываемых дополнительных бронеплит и прочих орочьих «улучшений», стоял захваченный орками «Теневой Меч» — «Люкс Император».

Брасслок снова обернулся к Псу и Гратцдакке. В уцелевшем глазу замелькали полосы — аугметика постепенно отказывала.

— Я… я не могу. Я не буду помогать вам. Я отказываюсь.

Пес вздохнул.

— Лучше бы тебе было согласиться.

Он начал что-то говорить Гратцдакке, но громадный орк, встав с трона, шагнул к технопровидцу, оттолкнув Пса в сторону. Раб-переводчик юркнул назад, спрятавшись в толпе гретчинов.

Два орка-телохранителя настороженно шагнули назад, отпустив Брасслока, который, не в силах стоять на своих поврежденных ногах, снова сполз на пол. Гратцдакка подошел, встав над Брасслоком. Несколько секунд орочий вождь смотрел на человека, упираясь огромными кулаками в согнутые, как у обезьяны, бедра. С ногами, слишком короткими для такого тела, одетый в пародию на имперскую форму, орк мог бы показаться смешным, если бы не был чудовищем из самых жутких кошмаров.

Гратцдакка кашлянул, оглядев зал, схватил технопровидца, и его огромная рука сомкнулась вокруг груди Брасслока. Гигантский ксенос поднял человека к глазам.

— Вот как, — произнес орочий военачальник своим рокочущим голосом на ломаном готике. Речевой аппарат ксеноса искажал звуки, слова шипели между огромными клыками, но все же были вполне понятны. — Очень, очень жаль. Я пытался быть любезным с тобой, человечек. Чинишь это, — Гратцдакка указал на танк. — Получаешь это, — гигантская лапа ткнула в предложенные сокровища. — Так вы делаете дела в вашем Империуме, — он произнес это слово как «Ымперрум».

— Ага? — Гратцдакка встряхнул технопровидца, его лапа сжимала ребра Брасслока, как тисками. — Угу. Вот и я так делаю. Жаль, жаль. А теперь мне придется позвать старого Зеленоглаза, чтобы он заглянул в твою башку, и тебе это совсем не понравится. Но я все равно получу свою новую убойную фуру, нравится тебе это или нет. Хех, — орочий вождь швырнул Брасслока на пол.

— Унесите его и приведите Зеленоглаза, — прорычал Гратцдакка. — Скажите ему — пришло время почудить!

— Они здесь, Император помилуй! Они все время смотрят на меня, все время смотрят! Мои глаза! Мои глаза! Пусть они перестанут!

К ночи колонна спустилась с горной гряды без новых потерь. Под защитой огромной скалы, там, где буря была немного слабее, гвардейцы устроили лагерь. Солдаты в защитном снаряжении работали снаружи, рискнув выйти в бурю, чтобы установить герметичные палатки.

Когда Поликон добрался до «Леман Русса» № 5, он обнаружил, что один человек из экипажа, как ни странно, выжил. Это была небольшая удача, но она подняла дух людей, в то время осматривавших машины на предмет повреждений, нанесенных бурей. Сто пятьдесят человек с нетерпением ожидали возможности нормально поспать в первый раз за долгое время. Но лишь немногим этот сон принес отдых.

Кошмары, мучившие их в ту ночь, были лишь предвестием того, что ожидало их в будущем. Утром колонна снова отправилась в путь. Солдаты говорили мало, многие нервно оглядывались через плечо, поспешно сворачивая палатки.