Рафен двигался. На возвышающемся подиуме он обнаружил группу незавершенных и едва собранных "Мантикор" на подставке. Грубо дернув, он выдрал металлические створки, защищающие внутренний модуль детонации, обнажив его. Как большинство других ракет на складе, наполовину собранная "Мантикора" еще не была заправлена летучим прометиумом и все еще не содержала плотное, взрывчатое вещество, которое даровало им их убийственную мощь — но стержни детонатора были на месте, это само по себе было эквивалентно десятку крак-снарядов. Рафен выдрал из внутренностей ракеты волокнистые провода и использовал их, чтоб связать вместе четыре фраг-гранаты. Его рукотворная бомба была почти готова, когда через стук дождя послышался новый звук — распарывающее рычание цепного меча.
Рафен мгновенно отреагировал, едва успев увернуться от удара этого орудия. С ревом зубцов из карбида вольфрама, удар почетного стража прошел мимо него, раскалывая дерево подставки в вихрь летящих осколков. Он откатился назад, когда Космодесантник ударил еще раз, отрикошетив от подпорки. Ограниченный подиумом, Рафен не имел места для маневра, и кончик цепного меча врезался в его броню, чиркнув по грудной пластине. Удар оставил на его доспехах канал шириной в палец.
— Грязный изменник, — — прорычал голос из под золотого шлема, — ты истечешь кровью до смерти за свое вероломство против Благословенного!
Рафен парировал третий выпад стержнем из железного дерева, который он схватил с подставки, но жужжащий цепной клинок разрезал пополам его заменитель оружия. Кровавый Ангел прижал свободную руку к шлему, связываясь по воксу с другими охотниками на складе.
— Я поймал его. Ориентируйтесь на меня…
Рафен прыгнул вперед до того как тот успел закончить предложение, руками схватив плечевые пластины своего врага. Внезапным движением вниз, Рафен выступом на носу своего шлема ударил почетного стража, ломая оптические линзы. Шок от удара заставил десантника зашататься, Рафен был слишком близко к нему, чтоб воспользоваться мечом и тот отшатнулся назад. Правая нога почетного стража соскользнула с настила в пространство, где кончалась подставка. Не сохранив баланс, Кровавый Ангел с рассерженным воем отлетел от Рафена, цепной меч выпал из его пальцев. В следующую секунду десантник столкнулся со стойками с инструментом и с глухим грохотом распластался на каменном полу. Запыхавшись, ему все равно хватило времени достать и выстрелить из болт-пистолета, послать несколько выстрелов в опору подиума, в своей ярости он проигнорировал риск рикошета.
Рафен отпрыгнул и схватился за рубильник на подставке, не подумав, дергая его вниз. Тот открыл зажимы, держащие барабан ракет "Адский удар" над ними и с высоты склада кассета упала вниз, прихлопывая почетного стража своим весом подобно паровому молоту. Рафен потряс головой, отгоняя головокружение, чувствую приступ тошноты, наблюдая, как космодесантник дернулся и умер под этим грузом. Все так быстро произошло.
— Примарх, прости меня, — прошептал он, его кровь застыла, — я убил боевого брата…
Он всегда знал, что этот момент придет, с той самой секунды, когда услышал как Сахиил поносил Данте и призывал Кровавых Ангелов обратиться против своего наследия, но ничто не могло его подготовить к физическом шоку, который пришел после этого. На его руках была кровь Кровавого Ангела. И не в последний раз, признался сам себе Рафен.
Под ним заревели голоса, и Рафен увидел красную броню и вспыхивающие золотые маски меж невыразительных фюзеляжей ракет.
— Там! — Донесся крик, — Над нами. Окружайте предателя и возьмите его.
Предатель. Рафен почувствовал как реальность утекает от него, когда его заклеймили ненавистной печатью позора, но в своем бьющимся сердце он знал, что все было наоборот. Он остановился, набирая время взрыва на гранатах, и дернул чеку. Болты прошипели рядом с его плечами; почетная стража явно отбросила всю предосторожность, когда он убил одного из их числа.
Рафен нырнул за одну из неподвижных ракет "Атлант" и налег на нее плечом, раскачивая трубу фюзеляжа на поддоне. Длинная металлическая труба пошатнулась и опасно сдвинулась. Он бросился на нее еще раз и внезапно сопротивление "Атланта" исчезло, ракета опрокидывалась в сторону от него. Рафен отшатнулся назад на подиум, когда пустая труба упала на соседнюю, в свою очередь срывая другую с места. Когда они сталкивались друг с другом, корпуса "Атлантов" гудели подобно колоколам и шатались как гигантские кегли, вырываясь из подпорок и заставив воинов Сахиила броситься врассыпную.
В этом беспорядке, Рафен схватил цепь, свисающую с поддерживающей балки, и спустился по ней вниз, приземлившись на каменный пол в полной боеготовности. Он еще раз взглянул на подиум, где его наспех собранная бомба отсчитывала последний секунды, и упал на колени. Там была круглая решетка в полу, окруженная маленькими речушками дождевой воды, стекающей из всех частей здания. Схватив пальцами за металлическую сетку, Рафен закричал от усилия и дернул. Вековые болты поддались рывку, хрустнув подобно сломанным костям.
В любую секунду прогремит взрыв. Отбросив ее в сторону, Рафен нырнул в темноту сливного канала, где неслись быстрые потоки цвета вспаханной земли, поднявшиеся от внезапного дождя. Он упал в объятья сточных вод и позволил подхватить себя, царапая броней по покрытым дрянью стенам.
Почетная стража пыталась догнать его, когда запалы во фраг-гранатах прогорели. Оранжевыми, громовыми шарами хлопнула взрывчатка, вызывая ответную реакцию детонаторов внутри "Мантикоры". За десятую долю секунды ракеты детонировали, огонь перекинулся на корпуса взведенных боеприпасов. Пламя вздыбилось, огонь породил взрыв и весь мануфакторий разлетелся на части в адском, кроваво-красном огненном шторме.
Километрами дальше, в крепости Икари, звуковая волна растрескала древнее стекло в окне часовни в десятке мест.
* * *
Сахиил продвигался по коридорам "Беллуса", его широкий шаг ни разу не замедлялся, поскольку серфы ордена прыгали друг на друга, лишь бы убраться с его пути. Новости бурлили внутри его разума; высший Сангвинарный жрец был настолько глубоко поражен сообщением, что думал, что в любую секунду сболтнет об этом. Космодесантники отдавали ему честь, когда он проходил, ударяя бронированными кулаками по грудным пластинам доспеха, приветствуя его, в то время как сервиторы и серфы низко кланялись.
Было время, когда Сахиил бранил себя за то, что наслаждался почитанием верующих. В Жизненном Кредо были эдикты и клятвы, которым нужно было следовать Сангвинарным жрецам, посвятившим себя священной крови ордена, отречься от любой славы для себя, но эти старые, неубедительные слова теперь казались чем-то далеким и отстраненным. Сердце Сахиила раздулось идеями.
